КС проверит порядок взыскания с руководителя должника судебных расходов в пользу ФНС

По мнению заявителя жалобы, возможность взыскать с руководителя организации, не заявлявшего о ее банкротстве, судебные расходы налогового органа, инициировавшего такую процедуру, не соответствует Конституции

Адвокат заявителя отметил общую несправедливость судебных актов, вынесенных судами по этому делу. По его мнению, она возникла вследствие неверного толкования совокупности оспариваемых норм. Представители госорганов единогласно заявили, что оспариваемые нормы соответствуют Конституции, однако некоторые высказались о нарушении прав заявителя при рассмотрении спора по существу.

22 января Конституционный Суд рассмотрел дело о проверке конституционности ряда положений ГК РФ, НК РФ и Закона о банкротстве, которые, по мнению заявителя, позволяют взыскивать с руководителя должника, не заявившего о банкротстве организации, судебные расходы налогового органа, инициировавшего такую процедуру.

Обстоятельства дела

В 2009 г. арбитражный суд признал общество ССК «СМУ-1» банкротом по заявлению налоговой инспекции из-за наличия задолженности по налоговым платежам. Было открыто конкурсное производство, назначен арбитражный управляющий, на выплату вознаграждения которому не хватило вырученных от реализации имущества банкрота средств. Впоследствии управляющий в судебном порядке добился соответствующего возмещения от налогового органа как заявителя по делу о банкротстве.

В этой связи налоговый орган обратился в суд общей юрисдикции с иском к бывшему директору должника Виктору Нужину о взыскании убытков, понесенных истцом. Суд удовлетворил такие требования, взыскав с гражданина 656 тыс. руб. и госпошлину в размере 9,7 тыс. руб. Вышестоящие судебные инстанции оставили решение суда без изменения.

Виктор Нужин полагает, что Конституции противоречат ст. 15, п. 1 ст. 200 и ст. 1064 ГК РФ, подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, а также п. 3 ст. 59, абз. 2 п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 10 Закона о банкротстве в редакции от 28 июня 2013 г., примененные в его деле. В своей жалобе в Конституционный Суд РФ он также указал на отсутствие в гражданском законодательстве понятия вреда и нечеткое определение термина «убытки». Кроме того, он полагает, что при подаче заявления о взыскании убытков налоговый орган пропустил срок исковой давности.

Позиция представителя заявителя

В своем выступлении адвокат КА № 1 АП Республики Мордовия Константин Нужин отметил несправедливость вынесенных по делу заявителя судебных актов вследствие неправильного толкования и применения оспариваемых норм вопреки первоначальному смыслу, вложенному в них законодателем. Он также сослался на общую неопределенность оспариваемых правовых норм.

Так, адвокат указал на неопределенность момента, когда руководителю следовало обращаться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве. При этом Константин Нужин отметил, что при подаче заявления налоговым органом о банкротстве общества к указанному документу прилагался список имущества, которого, по мнению налоговиков, должно было хватить не только для погашения судебных расходов, но и налоговой задолженности. Кроме того, адвокат сообщил о том, что его доверителя никоим образом персонально не привлекали к инициированной процедуре банкротства, у него не брали пояснений и после назначения временного, а затем – арбитражного управляющего должника.

Также Константин Нужин пояснил, что в 2008 г. и в начале следующего года ст. 9 Закона о банкротстве не обязывала руководителя юрлица обратиться с заявлением о банкротстве при наличии его признаков. Данная норма появилась позднее, уже после подачи налоговым органом соответствующего заявления, в середине 2009 г. Впоследствии налоговики, по словам защитника, поменяли свою позицию и стали утверждать, что руководитель общества должен был подать соответствующее заявление о банкротстве, так как удовлетворение требований одних кредиторов общества привело к невозможности удовлетворить требования других.

Адвокат также отметил, что в споре с участием заявителя суд общей юрисдикции не устанавливал наличие обязательных признаков банкротства, в отличие от арбитражных судов, не выяснял наличие имущества, достаточного для удовлетворения задолженности, а после возбуждения банкротства общества на его расчетный счет продолжали поступать денежные средства. По его мнению, в указанном вопросе следовало руководствоваться лишь нормами о субсидиарной ответственности руководителя должника.

Позиции представителей государственных органов

В ходе заседания КС полномочный представитель Госдумы Марина Беспалова со ссылкой на соответствующие положения законодательства отметила, что если стоимости имущества юрлица недостаточно для удовлетворения требований кредиторов, оно может быть ликвидировано только через процедуру банкротства, а его руководитель обязан сообщить в суд о невозможности удовлетворения требований кредиторов. При этом при определении признаков банкротства следует учесть, что текущее законодательство, в отличие от прошлого, учитывает не критерий достаточности имущества, а критерий платежеспособности. Следовательно, кредитор вправе требовать применения к обществу процедуры банкротства, только если должник в течение трех месяцев не исполняет свои денежные обязательства перед кредиторами или не вносит обязательные платежи в бюджет.

Также полпред Госдумы пояснила, что если стоимость чистых активов имеет отрицательное значение, но организация получает доход, который позволяет своевременно расплачиваться с кредиторами, ни один из них не имеет даже формальных оснований для возбуждения процедуры банкротства. И наоборот, наличие в активах дебиторской задолженности в отсутствие денежных средств для удовлетворения требований кредиторов свидетельствует о проблемах в обычной хозяйственной деятельности организации. Она также указала на особый статус руководителя организации как его единоличного исполнительного органа, который, в том числе, несет ответственность по убыткам юрлица.

По словам Марии Беспаловой, действия заявителя как руководителя юрлица повлекли при расчете с контрагентами неисполнение публично-правовой обязанности по уплате налогов, что было правомерно расценено налоговыми органами как невозможность по уплате обязательных платежей в бюджет. Она также отметила, что руководитель должника обладает необходимыми правовыми средствами для решения указанной проблемы, не обращаясь в суд с заявлением о признании юрлица банкротом. Так, он вправе обратиться в налоговый орган о предоставлении рассрочки или отсрочки по уплате налоговых платежей. Течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о взыскании убытков – такое право возникло у налогового органа после перечисления средств арбитражному управляющему.  В этой связи полпред Госдумы не согласилась с доводами заявителя о неконституционности оспариваемой нормы.

Ее позицию поддержал полномочный представитель Совета Федерации в КС сенатор Андрей Клишас, который отметил общую сложность рассматриваемого дела. Он считает, что в оспариваемых нормах отсутствует правовая неопределенность, поскольку из них, в частности, явно следует обязанность руководителя должника определить наличие обстоятельств, с которыми закон связывает необходимость инициирования процедуры банкротства, а также определен порядок распределения судебных расходов, течения сроков исковой давности.

По мнению Андрея Клишаса, требования определенности правового регулирования не исключают использования оценочных и общепринятых понятий. Поэтому отсутствие в налоговом и гражданском законодательстве легальной дефиниции понятия «вред» не может рассматриваться как правовая неопределенность. Заявитель фактически оспаривает вынесенные по его делу судебные акты. При этом он отметил, что данные судебные акты нельзя считать законными в части вынесения решения о взыскании убытков с заявителя при отсутствии доказанности его вины и причинно-следственной связи между его действиями в качестве руководителя общества и убытками. В этой связи Андрей Клишас полагает, что права заявителя были нарушены хаотичным и несистемным применением норм соответствующих законов.

В своем выступлении полномочный представитель Президента РФ Михаил Кротов привел исторический и систематический анализ норм в части распределения судебных расходов в делах о банкротстве. Он также отметил существующую проблему не только в неразвитости реабилитационных процедур юрлиц при выявлении признаков банкротства, но и в информировании руководителей организаций о неизбежности взыскания с них убытков при запоздалой подаче соответствующего заявления о банкротстве. Такое информирование возможно лишь при стабильности законодательства о банкротстве и соответствующей правоприменительной практике, отсутствие же последовательности последних влечет всевозможные нарушения.

При этом Михаил Кротов отметил ряд фактических обстоятельств, которые требовалось установить суду общей юрисдикции при рассмотрении соответствующего спора с участием заявителя, в частности, что суд должен был оценить размер вознаграждения, заявленного арбитражным управляющим. Он также отметил, что заявитель фактически оспаривает вынесенные по его делу судебные акты. Возложение же на налоговый орган обязанности по несению судебных расходов вместо заявителя влечет неосновательное обогащение последнего. В этой связи Михаил Кротов высказался за конституционность оспариваемых норм.

Полномочный представитель Генерального прокурора РФ Татьяна Васильева поддержала мнение предыдущих представителей госорганов о конституционности спорных положений законодательства. При этом она обратила внимание Суда на то, что ст. 31 НК РФ не применялась при рассмотрении конкретного спора ввиду отсутствия ссылок на нее в текстах судебных решений. Она также отметила, что, исходя из фактических обстоятельств дела, заявитель не обязан был обращаться в суд с заявлением о банкротстве, а обязанность лица по возмещению вреда возможна только при наличии всех составляющих правонарушения: вины, противоправных действий, а также причинно-следственной связи между ними и негативными последствиями. Кроме того, Татьяна Васильева пояснила, что лицо освобождается от обязанности возместить вред, если докажет, что он возник не по его вине.

Полпред Минюста России Мария Мельникова также высказала мнение о том, что спорные нормы соответствуют Конституции, однако отметила, что правоприменительная практика по ним требует корректировки.

Представитель ФНС России в лице заместителя начальника Управления обеспечения процедур банкротства Оксана Мучараева полагает, что налоговый орган реализовал свое законное право по взысканию судебных расходов. Такое право не должно ставиться в зависимость от факта сообщения руководителем организации о банкротстве, так как только указанное лицо обладает всей информацией о финансовой деятельности возглавляемого им юрлица и его активах. Она также сослалась на данные статистики, согласно которым в 70% случаев на руководителя должника возлагается обязанность по возмещению судебных расходов.

Председатель КС РФ Валерий Зорькин сообщил, что решение по делу будет принято позже в закрытом заседании.