КС обязал законодателя восполнить пробел в регулировании поворота исполнения решения суда по трудовым спорам

Суд указал, что ГПК не содержит гарантии для случаев, когда судебный акт по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, отменяется в порядке пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам

По мнению одного из экспертов, может возникнуть опасность того, что данную позицию КС РФ смогут использовать недобросовестные работники. Другая отметила, что в данном постановлении рассмотрена интересная ситуация, когда спор в отношении зарплаты рассматривается не только как трудовой спор между работником и работодателем, но и в рамках банкротства как недействительная сделка. Третья полагает, что позиция КС РФ в современных реалиях трудового законодательства очень интересная, прогрессивная и особенно удивительная тем, что вынесена в условиях серьезного изменения законодательства в сторону работника в период пандемии. Четвертая считает, что для юриста наличие пробела в законодательстве в ситуации, когда один и тот же работник ставится в разное правовое положение, является очевидным.

10 марта Конституционный Суд вынес Постановление № 10-П по делу о проверке конституционности абз. 2 ч. 3 ст. 445 ГПК РФ, допускающего поворот исполнения решения суда по делам о взыскании заработной платы в случае отмены вступившего в законную силу судебного акта по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Взыскание зарплаты с банкрота и признание трудового договора недействительным

С июля 2015 г. по август 2016 г. Игорь Елисеев состоял в трудовых отношениях с ООО «Стройсервис». В связи с арестом счетов организации и невыплатой заработной платы он обратился в суд с заявлением о выдаче судебных приказов о взыскании зарплаты. Судебными приказами мирового судьи от 28 декабря 2015 г., от 15 марта и от 4 июля 2016 г.в пользу Игоря Елисеева с общества была взыскана задолженность по заработной плате в общей сумме 880 тыс. руб., средства были выплачены ему.

В октябре 2016 г. «Стройсервис» было признано банкротом, в его отношении было открыто конкурсное производство. Конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил признать недействительными трудовой договор, заключенный обществом с Игорем Елисеевым, а также действия по начислению ему заработной платы.

Определением АС Архангельской области от 24 мая 2017 г. трудовой договор был признан недействительным. Суд сослался на положения Закона о банкротстве, согласно ст. 61.2 которого сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки. Приведенное правило распространяется, в частности, и на оспаривание действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с трудовым законодательством (соглашений или приказов об увеличении размера зарплаты, о выплате премий или об осуществлении иных выплат в соответствии с трудовым законодательством РФ), и на оспаривание самих таких выплат.

22 ноября 2017 г. мировой судья удовлетворил заявления общества об отмене выданных ранее судебных приказов по новым обстоятельствам ввиду признания вступившим в законную силу судебным актом недействительным трудового договора. Тогда же он отказал Игорю Елисееву в принятии заявлений о вынесении новых судебных приказов ввиду наличия спора, разъяснив ему право на обращение в суд в исковом порядке.

Позднее определение АС Архангельской области от 24 мая 2017 г. и оставившее его без изменения постановление апелляционного суда были отменены в кассационном порядке, а дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Однако суд первой инстанции снова признал недействительным трудовой договор между Игорем Елисеевым и обществом (Определение от 18 апреля 2018 г.), а апелляция оставила это решение без изменения. Суды установили отсутствие реального выполнения трудовой функции Игорем Елисеевым и мнимость оспариваемого трудового договора.

АС Северо-Западного округа рассмотрел кассационную жалобу Игоря Елисеева, в которой он указывал, что конкурсным управляющим не доказана совокупность обстоятельств, необходимых для признания оспариваемого трудового договора недействительным.

Кассационный суд установил, что Игорь Елисеев фактически выполнял трудовые функции, предусмотренные оспариваемым трудовым договором, и данный договор не может быть признан мнимой сделкой. Суд указал, что, так как оспариваемый трудовой договор заключен в течение одного года до банкротства общества, его условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки. В связи с этим суд округа изменил судебные акты первой и апелляционной инстанций, признав недействительными как трудовой договор в части установления заработной платы в размере, превышающем 15 тыс. руб. в месяц, так и действия общества по начислению заявителю заработной платы свыше этой величины.

В сентябре 2018 г. Северодвинский городской суд вновь отказал в удовлетворении иска Игоря Елисеева о взыскании заработной платы. В свою очередь, Архангельский областной суд, отменяя апелляционным определением
от 21 января 2019 г. решение суда первой инстанции, частично удовлетворил требования истца к обществу о взыскании задолженности по зарплате в сумме 165 тыс. руб., которая была исчислена исходя из размера 15 тыс. руб. в месяц.

Далее конкурсный управляющий общества обратился к мировому судье с заявлениями о повороте исполнения судебных приказов о взыскании задолженности по заработной плате в связи с их отменой и о возврате взысканных денежных сумм. В этом ему было отказано. Мировой судья не нашел доказательств тому, что судебные приказы основаны на ложных сведениях, которые сообщил бы Игорь Елисеев, или на представленных им подложных документах, и притом заметил, что трудовой договор, положенный в основу судебных приказов, не может быть мнимой сделкой, поскольку выполнение заявителем трудовых обязанностей установлено АС Северо-Западного округа.

Однако эти решения мирового судьи были отменены Северодвинским городским судом, с чем согласился Третий кассационный суд общей юрисдикции (определения от 14 июля 2020 г. и от 21 июля 2020 г.). Было удовлетворено и требование о повороте исполнения судебных приказов, а с Игоря Елисеева взысканы уплаченные на их основании суммы за вычетом сумм заработной платы, исчисленной из размера 15 тыс. руб. в месяц, и компенсации за неиспользованный отпуск.

Суды исходили из того, что отмена судебных приказов состоялась не в кассационном или надзорном порядке, а при их пересмотре по новым обстоятельствам. По мнению судов, это не позволяет применить ограничения поворота исполнения судебных решений о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, поскольку такие ограничения абз. 2 ч. 3 ст. 445 ГПК РФ предусматривает для кассационного и надзорного производств.

После этого Игорь Елисеев обратился в Конституционный Суд, указав, что абз. 2 ч. 3 ст. 445 ГПК РФ противоречит Конституции, поскольку допускает поворот исполнения решения суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в случае отмены вступившего в законную силу судебного акта по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

КС признал оспариваемую норму неконституционной

Рассмотрев жалобу, Конституционный Суд указал, что отмена исполненного судебного постановления о взыскании, в частности, денежных средств означает отпадение правомерного основания приобретения такого имущества, вследствие чего оно считается, как правило, неосновательно приобретенным. Восстановление прав ответчика в этих случаях возможно путем возвращения ему того, что с него взыскано в пользу истца, то есть посредством поворота исполнения отмененного решения суда. КС пояснил, что правомочие произвести поворот исполнения и порядок его реализации закреплены ст. 443, 444 и 445 ГПК РФ. Суд напомнил, что данное право направлено на установление дополнительных гарантий защиты прав стороны по делу, потерпевшей от предъявления к ней необоснованного требования, и само по себе не может считаться нарушающим конституционные права и свободы (определения от 19 декабря 2017 г. № 3024-О, от 24 апреля 2018 г. № 1056-О и др.).

Как отметил КС, институт поворота исполнения решения суда может быть применен не ко всем вступившим в законную силу судебным решениям, отмененным вышестоящими судами. Так, поворот исполнения решения суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, допускается только в случаях, когда отмененное решение принято вследствие действий самого истца, прямо указанных в ч. 3 ст. 445 ГПК РФ.

Обращаясь к Постановлению от 12 ноября 2018 г. № 40-П, Суд отметил, что нормативное регулирование, исключающее такой поворот исполнения, когда на лицо, будь он произведен, возлагалось бы обременение вопреки положению этого лица как более слабой стороны в правоотношении или же как находящегося, исходя из характера спора, в тяжелой жизненной ситуации, не предопределено Конституцией РФ непосредственно. Однако оно отражает гуманистические начала российского законодательства и согласуется с обязанностью законодателя при выборе процедур судопроизводства непротиворечиво регламентировать отношения в этой сфере, создавать для них стабильную правовую основу и не ставить под сомнение конституционный принцип равенства путем приоритетной защиты прав лишь одной из сторон судопроизводства.

КС подчеркнул, что ограничение обратного взыскания с работника является одной из гарантий защиты его трудовых прав и преследует цель соблюсти баланс прав и интересов работодателя и работника, не имеющего, как правило, иных источников дохода, кроме заработной платы и выплат, возмещающих ее утрату.

Ссылаясь на Определение от 16 декабря 2010 г. № 1650-О-О, Суд указал, что само по себе закрепление процессуальных гарантий защиты трудовых прав работников, добросовестно участвующих в судебном разбирательстве индивидуального трудового спора, направлено на обеспечение реализации конституционного права работников на судебную защиту. Это согласуется с положением ст. 1 ТК РФ, предусматривающим в качестве цели трудового законодательства установление государственных гарантий трудовых прав работников. «Соответственно, законодательное регулирование, исключающее при определенных условиях поворот исполнения решения суда, отмененного в кассационном или надзорном порядке, как таковое не содержит признаков неконституционности, поскольку предполагает предоставление дополнительных гарантий лицам, нуждающимся в особой защите вследствие специфики правоотношений с их участием», – отмечено в постановлении.

При этом Конституционный Суд обратил внимание, что предоставление гарантий такого рода должно осуществляться с соблюдением принципов равенства и справедливости, которые имеют универсальный характер, оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений и выступают конституционным критерием оценки законодательного регулирования не только прав и свобод, прямо закрепленных в Конституции, но и прав, приобретаемых гражданами на основании закона (постановления от 16 июля 2007 г. № 12-П, от 27 ноября 2009 г. № 18-П, от 3 февраля 2010 г. № 3-П и др.).

КС установил, что, исключая поворот исполнения решения суда в случае отмены в кассационном или надзорном порядке решений суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, оспариваемая норма не содержит аналогичной гарантии для случаев, когда судебный акт по делу о взыскании соответствующих сумм отменяется в порядке пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Между тем при пересмотре судебного постановления по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судом, его принявшим, суд не исправляет допущенные нижестоящим судом ошибки в применении норм права к конкретным правоотношениям или в установлении фактических обстоятельств дела, которые повлияли на мнение суда о правомерности заявленных исковых требований. Суд учитывает наличие вновь открывшихся, существовавших на момент принятия судебного постановления и не известных сторонам и суду существенных для дела обстоятельств или новых обстоятельств, возникших после принятия судебного постановления, напомнил КС.

Неприменение оспариваемой нормы к случаям отмены судебного акта по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, как указал Конституционный Суд, дает судам возможность отклонять доводы о недопустимости обратного взыскания денежных сумм, полученных гражданином на основании судебного постановления по требованию, вытекающему из трудовых отношений. Суды ссылаются на то, что отмена судебного постановления состоялась в ином, нежели установлено законодателем, порядке, причем безотносительно к наличию доказательств, подтверждающих добросовестность истца (отсутствие сообщенных им ложных сведений или представленных им подложных документов), а также оценке обстоятельств, повлекших отмену вступившего в законную силу судебного постановления.

Суд напомнил, что в Постановлении от 23 сентября 2021 г. № 41-П он обратился к правилам поворота исполнения судебного постановления о присуждении сумм компенсации расходов на оплату юридической помощи адвоката при возмещении реабилитированному лицу причиненного ему имущественного вреда. В связи с этим он указал, что оспариваемое по настоящему делу положение также должно содержать правила, ограничивающие поворот исполнения решения суда, отмененного по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Поэтому само отсутствие этих правил свидетельствует о наличии имеющего конституционную значимость пробела в правовом регулировании, вступающего в противоречие в том числе с конституционными гарантиями права на вознаграждение за труд, и тем самым порождает нарушение Конституции, посчитал КС.

Суд разъяснил, что предусмотренная абз. 2 ч. 3 ст. 445 ГПК процессуальная гарантия защиты прав и законных интересов работника как слабой стороны трудового договора основана на специфике трудовых отношений, которые характеризуются экономическим и организационным неравенством сторон, подчинением работника распорядительной и дисциплинарной власти работодателя. При этом применительно к оценке допустимости жалобы о проверке конституционности положений о признании сделок должника недействительными Конституционный Суд напомнил о том, что оценка их возникновения (наличия) должна производиться на основе положений трудового законодательства (Определение КС РФ от 30 сентября 2021 г. № 2117-О).

«В то же время отсутствие возможности предотвратить недобросовестные действия и восстановить разумный баланс интересов участников правоотношений в случаях, когда взыскание денежных средств осуществляется под видом зарплаты или иных выплат, вытекающих из трудовых отношений, при фактическом отсутствии последних, влекло бы необоснованное создание преимуществ для лиц, злоупотребляющих правом, нарушало бы права и законные интересы других лиц», – отмечено в постановлении.

КС полагает, что предусмотренная законодательством гарантия в виде запрета поворота исполнения вступившего в законную силу решения суда не может, в силу указанных конституционных положений, распространяться на случаи взыскания денежных средств, право на получение которых основано на недобросовестном использовании юридических возможностей, выразившемся в применении правовых форм, установленных для трудовых отношений, при фактическом отсутствии таковых.

Таким образом, Конституционный Суд постановил, что оспариваемая заявителем норма не соответствует Конституции в той мере, в которой она допускает поворот исполнения вступившего в законную силу решения суда, принятого по делу о взыскании работником (бывшим работником) денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в случае его пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. При этом само наличие трудовых отношений не было опровергнуто в судебном порядке, а отмененное решение суда не было основано на сообщенных гражданином ложных сведениях или представленных им подложных документах.

КС указал, что федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения. При этом до внесения поправок оспариваемая норма подлежит применению с распространением установленных ею правил на случаи пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судебных постановлений по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений. При этом их наличие не должно быть опровергнуто в судебном порядке, а отмененное решение суда не должно быть основано на сообщенных гражданином ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Решения по делу Игоря Елисеева Суд постановил пересмотреть, если для этого нет иных препятствий.

Эксперты оценили позицию КС

Управляющий партнер МКА «TA lex» Андрей Торянников отметил, что принятое постановление основано на ранее вынесенных правовых позициях Конституционного Суда, при этом красной нитью в них проходит обеспечение реализации конституционного права работников (как более слабой стороны трудового договора) на судебную защиту.

«В условиях экономического кризиса, вызванного пандемией, а также учитывая недавно введенные санкции, для многих предприятий стал реальным риск банкротства, а это практически всегда влечет негативные последствия для основной массы работников», – поделился эксперт.

Андрей Торянников указал, что, являясь социальным государством, РФ гарантирует работникам защиту их трудовых прав путем ограничения обратного взыскания с работника сумм, выплаченных ему на основании решения суда, вступившего в законную силу. Также работникам гарантировано получение причитающейся им заработной платы даже в случае прекращения деятельности предприятия или установления его неплатежеспособности, добавил он.

Эксперт подчеркнул, что и Верховный Суд в своих решениях не раз пояснял, что наличие в Законе о банкротстве специальных правил об оспаривании сделок (действий) не лишает обычных работников предприятия-банкрота прав на реализацию упомянутых трудовых гарантий. «Конституционный Суд устранил обнаружившуюся неопределенность, связанную с применением процессуального закона. Говоря об этой позиции КС, у меня складывается двойственное ощущение. С одной стороны, это процессуально правильная позиция, которую стоит поприветствовать. Однако, с другой стороны, я чаще представляю интересы конкурсных кредиторов, которые взыскивают различные выплаты, в том числе оформленные как заработная плата, с недобросовестных директоров и топ-менеджеров. Может возникнуть опасность, что данную позицию КС смогут использовать недобросовестные работники», – прокомментировал Андрей Торянников.

Партнер юридической фирмы INTELLECT, руководитель практики «Банкротство» Ольга Жданова указала, что КС РФ предложил устранить законодателю пробел, который связан с интересной ситуацией, когда спор в отношении заработной платы рассматривается не только как трудовой спор между работником и работодателем, но и в рамках банкротства как недействительная сделка. Это имеет свои особенности и создает правовую неопределенность в случаях, подобных рассматриваемому. По мнению эксперта, с одной стороны, устранение такой правовой неопределенности выглядит вполне логичным, но с другой, здесь не учтены нюансы.

Ольга Жданова обратила внимание на то, в результате чего произошел поворот исполнения: «В данной ситуации мы наблюдаем не спор как таковой между работником и организацией, а оспаривание сделки конкурсным управляющим или кредиторами и в случае признания сделки недействительной». По ее мнению, в такой ситуации обязательно должна учитываться недобросовестность сторон, в том числе и работника.

«Постановление Конституционного Суда логично с точки зрения устранения пробела в законодательстве, но мне как арбитражному управляющему в принципе кажется несправедливым отказ в повороте исполнения применительно к данному делу и им подобным. Если углубиться в детали спора в рамках банкротного дела, становится очевидно, что работник действовал недобросовестно, злоупотреблял своими правами и, скорее всего, был в сговоре с руководством предприятия-банкрота, указанная позиция Конституционного Суда создает дополнительное поле для злоупотреблений», – полагает эксперт. Вместе с тем она подчеркнула, что нельзя утверждать, что поворот исполнения будет невозможен во всех случаях. Базовые исключения остаются, поворот исполнения решения суда допускается, если отмененное решение было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах, резюмировала Ольга Жданова.

Старший юрист практики разрешения споров Lidings Елизавета Фурсова полагает, что позиция КС РФ в современных реалиях трудового законодательства очень интересная, прогрессивная и особенно удивительная тем, что вынесена в условиях серьезного изменения законодательства в сторону работника в период пандемии: «В части разрешения трудовых споров бремя доказывания в данной категории распределено непропорционально, к работодателю применяется строгий стандарт доказываний как в части своих доводов, так и в части опровержения аргументов и доказательств работника».

Эксперт поделилась, что институт особенного поворота исполнения решения суда по трудовым спорам лично у нее всегда вызывал неоднозначное мнение. Согласно ст. 445 ГПК поворот исполнения решения суда по трудовым спорам допустим только при отмене решения в апелляционном порядке. Однако указанная гарантия работодателю, по мнению эксперта, недостаточна, так как вопрос немедленного исполнения решения суда первой инстанции в части взыскания компенсации среднего заработка за время вынужденного прогула неоднозначен.

Елизавета Фурсова указала, что существует два противоречивых подхода. В соответствии с одним из них средний заработок за время вынужденного прогула является заработной платой, и решение о его взыскании наравне с восстановлением в должности подлежит немедленному исполнению (Определение ВС РФ от 23 апреля 2010 г. № 5-В09-159). Согласно другому подходу, средний заработок за время вынужденного прогула не относится к задолженности по заработной плате, поэтому выплате подлежит только после вступления решения суда в законную силу (Апелляционное определение
Московского городского суда от 20 февраля 2018 г. по делу № 33-1729/20182). Сама она придерживается мнения, что выплачивать средний заработок нужно только после вступления решения суда в законную силу, то есть через месяц или после апелляционного обжалования.

«Суды в последние годы трактуют любые разъяснения пленумов ВС РФ, положений ТК РФ или даже используют выдержки из обзора судебной практики по трудовым спорам в делах с абсолютно разной фабулой, но исключительно в защиту работника. В связи с этим подход судов в настоящем деле кажется очень прогрессивным и демонстрирует баланс прав работника и работодателя, а также право работодателя на состязательность процесса, как это происходит в последние годы», – заключила Елизавета Фурсова.

По мнению председателя Коллегии адвокатов Республики Марий Эл «Тезис» Оксаны Уховой, тема, поднятая КС, и очевидна, и сложна одновременно. Она пояснила, что для юриста наличие пробела в законодательстве в ситуации, когда один и тот же работник ставится в разное правовое положение в зависимости от того, в какой процедуре было отменено ранее вынесенное решение о взыскании задолженности по оплате труда (кассационное, надзорное производство или отмена по вновь открывшимся обстоятельствам), является очевидным.

По мнению адвоката, очень наглядной в этой ситуации является история рассмотрения спора судебными инстанциями: когда один судья, разрешая вопрос, отходит от формального критерия и исходит из конституционного права работника на получение вознаграждения за свой труд и невозможности изъятия уже полученного работником вознаграждения. «Другие же судьи, отменяя судебный акт, исходят из формального наполнения правовой нормы, не беря на себя смелость рассуждать о цели правового регулирования отношений, пренебрегая при этом тем, что формальное применение оспариваемой нормы входит в диссонанс с более высокой в данной ситуации конституционной ценностью, нежели обеспечение права на судебную защиту, – пояснила Оксана Ухова. – Эта ситуация показывает скорее отношение судебной системы к рассмотрению конкретных споров – стремление к формальному применению правовых норм, чем наличие сложного вопроса в правовом регулировании вознаграждения за труд работника».

Оксана Ухова также обратила внимание, что ч. 3 ст. 445 ГПК РФ содержит указание на этапы судопроизводства, в которых имеется ограничение на поворот исполнения решения, в то время как в ТК РФ есть общая ст. 397, запрещающая обратное взыскание с работника сумм, выплаченных ему в соответствии с решением органа по рассмотрению индивидуального трудового спора при отмене решения, которая и определяет общий смысл правового регулирования этого вопроса.