КС не стал рассматривать жалобу на порядок возражений относительно требований кредиторов в банкротном деле

При этом Суд напомнил, что требования кредиторов включаются в реестр только после судебной проверки их обоснованности, состава и размера

По мнению одной из экспертов, КС в очередной раз обратил внимание на обязанность судов при рассмотрении заявлений о включении в реестр требований кредиторов проверять наличие «реального требования» к должнику-банкроту независимо от наличия судебного акта, вступившего в законную силу. Другой отметил: ранее Верховный Суд неоднократно пояснял, что при наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела во вступивших в силу судебных актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции суд при разрешении спора не может ограничиться формальной ссылкой на результат рассмотрения спора по одному из данных дел и на положения ст. 69 АПК.

Конституционный Суд вынес Определение № 2126-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на неконституционность ряда норм Закона о банкротстве, ГК и АПК РФ.

В апреле 2019 г. арбитражный суд в рамках банкротного дела в отношении индивидуального предпринимателя отказал Евгению Коперскому во включении в реестр требований кредиторов непогашенной задолженности по договору займа свыше 5 млн руб., взысканной ранее в его пользу решением суда общей юрисдикции. Тем самым суд посчитал, что Евгений Коперский не доказал наличие текущей задолженности по договору займа.

В дальнейшем апелляция отменила определение нижестоящего суда и включила требование Евгения Коперского в третью очередь реестра, однако окружной суд оставил в силе решение первой инстанции. Судья Верховного Суда РФ, а затем председатель ВС отказали в передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам.

В жалобе в Конституционный Суд Евгений Коперский указал, что п. 3–5 ст. 100 Закона о банкротстве, п. 1 ст. 807, п. 2 ст. 808 ГК и ч. 3 ст. 70 АПК неконституционны, так как в контексте правоприменительной практики позволяют преодолеть судебный акт, принятый по итогам исследования доказательств, при наличии спора сторон, что допускает существование двух противоречащих друг другу судебных актов, лишает права на судебную защиту, а также возлагает незаконную обязанность доказывания ранее установленных судом обстоятельств.

Изучив жалобу, КС не усмотрел оснований для ее рассмотрения. Как пояснил Суд, правоприменительная практика свидетельствует, что наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность рассмотрения разногласий о составе и размере требований, включаемых в реестр. Если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то они и арбитражный управляющий вправе обжаловать это решение. Такое разъяснение следует из п. 24 Постановления ВАС РФ № 35 от 22 июня 2012 г. Аналогичная возможность представлена конкурсным кредиторам для оспаривания решения суда общей юрисдикции о взыскании денежной суммы с должника в пользу одного из кредиторов в порядке гражданского судопроизводства.

«В условиях банкротства должника и высокой вероятности нехватки его имущества для погашения требований всех кредиторов между последними объективно возникает конкуренция по поводу распределения конкурсной массы, выражающаяся, помимо прочего, в доказывании обоснованности своих требований; во избежание злоупотреблений в этой части законодательством установлено, что по общему правилу требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов должника только после судебной проверки, в ходе которой в установленном законом процессуальном порядке проверяются их обоснованность, состав и размер <…>; при этом установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности; если требования кредитора включаются в реестр на основании судебного акта, принятого вне рамок дела о банкротстве», – отмечается в определении.

Со ссылкой на собственную практику КС напомнил, что ст. 100 Закона о банкротстве направлена на реализацию принципа состязательности при установлении требований кредиторов, а также на защиту их имущественных интересов. Соответственно, п. 3–5 данной нормы в условиях действия общих процессуальных правил судопроизводства, с учетом специфики дел о банкротстве имеют целью не допустить включения в реестр необоснованных требований, обеспечивают справедливую защиту интересов всех кредиторов и не могут расцениваться как нарушающие в этом аспекте конституционные права заявителя. Также не препятствуют защите нарушенных прав в рамках рассматриваемых правоотношений и положения ч. 3 ст. 70 АПК, устанавливающие правила освобождения от необходимости доказывания обстоятельств, признанных сторонами.

Конституционный Суд добавил, что оспариваемые нормы ГК сами по себе также не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя. Доводы, которые привел заявитель в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что нарушение своих конституционных прав он связывает не с содержанием оспариваемых положений, а с неправильным, по его мнению, их применением арбитражными судами в деле с его участием. Между тем, подчеркивается в определении, разрешение данного вопроса, как и проверка таких судебных актов, не относятся к компетенции КС.

Юрист юридической фирмы INTELLECT Анна Скорова считает, что Конституционный Суд в очередной раз обратил внимание на обязанность судов при рассмотрении заявлений о включении в реестр требований кредиторов проверять наличие «реального требования» к должнику-банкроту независимо от наличия судебного акта, вступившего в законную силу: «Такой подход, как отметил Суд, связан с установлением особого режима удовлетворения имущественных требований к несостоятельному должнику».

Эксперт добавила, что на практике нередки случаи, когда заинтересованное по отношению к должнику лицо предпринимает попытки включить в реестр свои требования с целью получить контроль над процедурой банкротства. При этом задолженность прежде взыскивается им в судебном порядке (как правило, в суде общей юрисдикции). «Зачастую решение о взыскании выносится судом без детальной проверки действительности договора (например, договора займа). Для удовлетворения требования достаточно привести минимальный объем формальных доказательств, которые могут быть сфальсифицированными, а при отсутствии возражений со стороны должника и признании им долга суды и вовсе не продолжают исследование. Позиция КС сводится к тому, что участниками дела о взыскании являются только должник и заинтересованный кредитор, а иные независимые кредиторы не могут представить свои возражения, поэтому проведение детальной проверки на стадии включения в реестр и предоставление возможности оспаривания такого судебного акта справедливо», – пояснила Анна Скорова.

По ее мнению, при ином подходе количество злоупотреблений со стороны недобросовестных кредиторов значительно увеличится, а также будут нарушены баланс интересов участников дела о банкротстве и принцип состязательности конкурсных кредиторов.

Арбитражный управляющий Союза АУ «Созидание» Сергей Домнин
отметил, что определение фактически воспроизводит давно известные позиции относительно возможности одних кредиторов обжаловать судебные акты, которыми с должника взыскана задолженность в пользу других кредиторов.

При этом эксперт обратил внимание, что заявитель усмотрел нарушение своих прав в том, что в его деле этот порядок не был применен, решение суда не обжаловалось другими участниками банкротного дела, но во включении его требований в реестр все равно было отказано. «КС правомерно указал, что к его компетенции вопрос правильности применения правовых норм, конституционность которых не подвергается сомнению, не относится. Однако ввиду такого отказа основной вопрос заявителя о допустимости существования двух противоречащих друг другу судебных актов – решения суда о взыскании и определения об отказе во включении в реестр – фактически остался без ответа со стороны КС», – отметил он.

Сергей Домнин добавил: ранее Верховный Суд неоднократно пояснял, что при наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела, изложенных во вступивших в силу актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции, суд при разрешении спора не может ограничиться формальной ссылкой на результат рассмотрения спора по одному из данных дел и на положения ст. 69 АПК. «В такой ситуации он должен самостоятельно повторно установить фактические обстоятельства дела и на основе этого разрешить спор с учетом обстоятельств ранее рассмотренных дел. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебных актах по ранее рассмотренным делам, он должен указать соответствующие мотивы», – подчеркнул эксперт.