КС: Адвокат вправе опросить присяжных о допущенных в совещательной комнате нарушениях УПК

Ранее адвоката, по жалобе которой Суд вынес определение, привлекли к дисциплинарной ответственности за опрос присяжных, проведенный с их согласия при подготовке к апелляционному обжалованию обвинительного приговора

Заявитель жалобы считает, что благодаря этому определению адвокатские опросы можно будет использовать в качестве полноценного доказательства. Советник ФПА считает, что органам адвокатского самоуправления следует дать рекомендации по поводу опроса адвокатом присяжных в такой ситуации. Один из экспертов «АГ» считает, что региональной палате изначально следовало встать на защиту адвоката, а не привлекать ее к ответственности. По мнению другого, своим определением КС устранил неопределенность относительно права защитника не только ходатайствовать перед судом о приглашении в заседание вынесших вердикт присяжных, но и обращаться к ним по своей инициативе.

Конституционный Суд подтвердил, что адвокат вправе опросить присяжных о нарушениях УПК, допущенных в совещательной комнате (Определение от 9 июля 2020 г. № 1643-О).

За опрос присяжных адвокат получила предупреждение

Адвокат АП Курганской области Ольга Анисимова защищает гражданина, в отношении которого на основании обвинительного вердикта присяжных первая инстанция вынесла обвинительный приговор. Адвокат полагала, что присяжные нарушили тайну совещания, поэтому при подготовке апелляционной жалобы в Верховный Суд опросила четверых из них с их согласия об обстоятельствах совещания и оформила показания как объяснения. Во второй инстанции защитник заявила ходатайство о приобщении к материалам дела полученных ею объяснений, об их оглашении и о допросе двух присяжных в качестве свидетелей.

ВС отменять приговор отказался и в удовлетворении ходатайства отказал. По мнению Суда, в силу ч. 3 ст. 56 УПК участвовавшего в деле присяжного нельзя допрашивать в качестве свидетеля. Более того, подчеркнул ВС, адвокат не вправе опрашивать присяжного об обстоятельствах участия в конкретном деле, даже если присяжный согласился на опрос. С учетом этого Верховный Суд вынес частное определение, которым обратил внимание президента АП Курганской области на недопустимость нарушений закона, допущенных Ольгой Анисимовой.

Совет региональной палаты пришел к выводу, что действия защитника не соответствуют ст. 7 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, и Ольга Анисимова была привлечена к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

Адвокат попыталась оспорить частное определение в порядке надзора, но судья ВС решил, что основания для передачи документа на рассмотрение президиума отсутствуют.

Тогда Ольга Анисимова обратилась в КС РФ. Она попросила Суд подтвердить, что п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК и подп. 2 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре позволяют адвокату опрашивать присяжных об обстоятельствах нарушения тайны совещания и ставить вопрос о допросе таких лиц в суде, если в ходе опроса и допроса не будут раскрыты обстоятельства уголовного дела, которые стали известны присяжным при участии в производстве по данному делу.

КС встал на сторону адвоката

Конституционный Суд не стал рассматривать жалобу лишь потому, что несколькими днями ранее истолковал п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК в Постановлении № 33-П/2020.

Признавая указанную норму соответствующей Основному Закону, КС разъяснил, что апелляционная инстанция может по ходатайству стороны, оспаривающей приговор, постановленный судом с участием присяжных заседателей, пригласить в заседание присяжных, чтобы выяснить обстоятельства предполагаемого нарушения тайны их совещания или иных нарушений УПК при обсуждении и вынесении вердикта. В этом случае присяжные не приобретают процессуальный статус свидетеля.

Предметом процедуры, в которой устанавливаются нарушения тайны совещания присяжных, выступают не составляющие тайну сведения о существе и обстоятельствах разрешения в совещательной комнате вопросов, а факты нарушений УПК, которые ставят или могут поставить под сомнение независимость и беспристрастность присяжных, подчеркнул КС РФ.

В Постановлении № 33-П Суд прямо указал: «Предпосылкой для изучения судом такой информации, в том числе для заявления ходатайств о приглашении в судебное заседание присяжных с целью выяснения обстоятельств предполагаемого нарушения тайны их совещания или иных нарушений уголовно-процессуального закона при обсуждении и вынесении вердикта, может являться опрос адвокатом с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь».

Поставленный Ольгой Анисимовой вопрос уже был разрешен в Постановлении № 33-П, решил КС. Правоприменительные решения по делу адвоката, принятые на основании п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК и взаимосвязанного с ним подп. 2 п. 3 ст. 6 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в расхождение с истолкованием, данным Судом в указанном постановлении, подлежат пересмотру.

Заявитель о значимости решения Суда

В своем комментарии «АГ» Ольга Анисимова подчеркнула, что данным определением КС разъяснил закрепленное в законе право адвоката провести опрос присяжных именно по допущенным при вынесении вердикта нарушениям, связанным с оказанием давления на формирование их мнения по поводу виновности подсудимого.

«Это определение поможет адвокатам использовать адвокатские опросы в качестве полноценного доказательства, поспособствует реализации цели и смысла института присяжных заседателей, а в уголовном деле моего подзащитного повлияет на отмену обвинительного приговора, постановленного на основании вынесенного с нарушениями УПК вердикта», – добавила она.

Адвокат также намерена добиться отмены решения о привлечении ее к дисциплинарной ответственности: «Со дня вынесения предупреждения прошло уже более года, т.е. формально взыскание уже погашено. Но я буду настаивать на реабилитации, поскольку оснований для привлечения к дисциплинарной ответственности не было».

Позиция Федеральной палаты адвокатов

Советник ФПА РФ Сергей Насонов в комментарии «АГ» отметил, что хотя в Постановлении № 33-П Суд не упоминает о решениях ЕСПЧ по делам «Тимофеев против России» и «Никотин против России», оно все же отражает идею указанных актов – необходимость получения объяснений присяжных в апелляционной инстанции при наличии обоснованного утверждения о фактах незаконного воздействия на них при вынесении вердикта.

«Форма получения таких объяснений пока неясна, КС РФ не может подменять законодателя, он лишь указал на ряд гарантий для дающих такие пояснения присяжных. На мой взгляд, форма опроса является наиболее приемлемым процессуальным способом проверки как обстоятельств оказанного на присяжных заседателей незаконного воздействия, так и ненадлежащего исполнения ими своих обязанностей. С одной стороны, такой способ не трансформирует процессуальный судейский статус присяжного заседателя в статус свидетеля. С другой, позволяет собрать сведения об указанных фактах из первоисточника, что усиливает объективность проверки», – считает Сергей Насонов.

Советник ФПА отметил, что Суд акцентировал внимание на возможности опроса присяжных с их согласия адвокатом. «Это бывает необходимым для выявления и фиксации фактов незаконного воздействия на присяжных при вынесении вердикта. Очевидно, что позиция КС исключает привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности за подобное действие, как это практиковалось до появления такого подхода. Вместе с тем адвокату, реализующему подобное полномочие, необходимо быть предельно аккуратным, поскольку в такой ситуации он легко может стать объектом обвинения в давлении на присяжных заседателей с целью добиться отмены приговора. Представляется, что органы адвокатского самоуправления должны дать рекомендации по осуществлению опроса адвокатом присяжных заседателей в рассматриваемой ситуации», – полагает Сергей Насонов.

Эксперты «АГ» поприветствовали подход Конституционного Суда

Адвокат, старший партнер «ЗКС» Андрей Гривцов указал, что данное определение основано на крайне значимом Постановлении КС № 33-П, а потому само по себе весомого значения для формирования практики не имеет. «Вместе с тем я надеюсь, что теперь решение о привлечении коллеги, использовавшей законный, по моему мнению, способ защиты и ничего не нарушившей, будет пересмотрено. Я, конечно, не исключаю, что там могли быть какие-то иные, дополнительные основания, но, на первый взгляд, немного удивляет, что органы адвокатского самоуправления не встали в данном “адвокатском” вопросе на защиту коллеги, а согласились с ошибочной позицией ВС», – подчеркнул Андрей Гривцов.

Федеральный судья в отставке, профессор НИУ «Высшая школа экономики», заслуженный юрист РФ Сергей Пашин заметил, что определение возведено на хорошем фундаменте вынесенного ранее Постановления КС № 33-П. «Постановлением установлены разные правовые режимы, с одной стороны, данных о суждениях и голосовании присяжных, которые нельзя собирать никакими средствами. И, с другой стороны, сведений, касающихся “существа и обстоятельств разрешения в совещательной комнате” поставленных перед присяжными вопросов: такого рода факты могут устанавливаться судом, выслушавшим пояснения бывших присяжных заседателей», – напомнил эксперт.

Значение нынешнего определения, по мнению Сергея Пашина, в том, что оно устранило правовую неопределенность относительно права защитника не только ходатайствовать перед судом о приглашении в заседание вынесших вердикт присяжных, но и обращаться к ним по своей инициативе. «Одно из ограничений, сковывающих защиту в суде присяжных, фактически было признано неконституционным и пало», – подчеркнул он.

Вмешательство специально обученных людей в вынесение присяжными заседателями вердикта, вторжение в совещательную комнату судьи и чиновников суда, участие в голосовании по вопросному листу «засланных» лиц, сообщение присяжным сведений, не фигурировавших в открытом процессе, – все это проявления поставленной на широкую ногу профанации правосудия, убежден Сергей Пашин. «В неприятии порочной практики сегодня солидарны совестливые адвокаты и присяжные. Их роднит принадлежность к гражданскому обществу и сочувствие людям, втянутым в орбиту казенного судопроизводства», – добавил он.

Активные в исполнении своего долга защитники часто становятся мишенью для негодующих властей. «Однако отныне частные определения суда не могут выноситься по поводу обращения адвокатов к присяжным после вынесения вердикта, если речь идет о проверке обоснованной версии о неправовом вмешательстве в их деятельность. Известны случаи, когда сами присяжные, получившие травматический опыт посягательства на самостоятельность их внутреннего убеждения, находили адвокатов и сообщали им, устно и письменно, о таких нарушениях закона», – заметил эксперт.

По его мнению, собирание и использование свидетельств о попрании принципов правосудия, о манипуляции сознанием присяжных заседателей выступают средствами разумного, честного и добросовестного осуществления защиты законных интересов подсудимых. «Квалификационные комиссии и советы адвокатских палат отнюдь не обязаны, а теперь и не вправе идти на поводу у авторов частных определений и усматривать в такой деятельности коллег признаки упречного поведения. Горькая ирония определения КС РФ и предшествовавших ему актов состоит в том, что они ставят в повестку дня не выявление и искоренение пороков правосудия, а ограждение от преследования тех юристов, кто обнаружил и осветил злоупотребления», – заключил Сергей Пашин.