Изготовлено мотивированное решение апелляции по делу адвоката, осужденного за клевету на судью

Как указала апелляция, сведения в отношении судьи, о которых публично утверждал адвокат Борис Ольхов в судебных заседаниях, не имели место в реальности и не соответствовали действительности

Комментируя «АГ» решение, защитник Бориса Ольхова адвокат Михаил Мещеряков отметил, что апелляция полностью оставила без оценки доводы защиты о том, что ни одна из десяти фраз адвоката Бориса Ольхова не образует состава клеветы. Первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев полагает, что иначе как стыдным решение апелляции назвать сложно; по его словам, суд не смог подняться над эмоциональной мстительностью.

Московский областной суд изготовил мотивированное решение, которым оставил в силе обвинительный приговор по делу адвоката АП Московской области Бориса Ольхова, ранее осужденного за клевету в отношении судьи. Как ранее сообщала «АГ», 22 июля суд рассмотрел апелляционную жалобу в отношении Бориса Ольхова; при новом рассмотрении дела суд оштрафовал адвоката на 200 тыс. руб., при этом он был освобожден от назначенного наказания ввиду истечения сроков давности уголовного преследования.

На первом круге рассмотрения апелляция отменила обвинительный приговор

Напомним, в марте 2017 г. Борис Ольхов защищал в суде интересы потерпевшего по уголовному делу по ч. 1 ст. 111 УК РФ. В ходе судебного рассмотрения дела в Ступинском городском суде МО он подал два заявления об отводе судьи С. и огласил их содержание другим участникам уголовного процесса.

Ходатайства были отклонены судьей, который посчитал, что Борис Ольхов использовал в них оскорбительные формулировки, после чего вынес ему замечание. Судья также направил в Адвокатскую палату Московской области частное постановление, в котором просил привлечь защитника к дисциплинарной ответственности. Дисциплинарные органы АП МО отметили: несмотря на то, что по содержанию высказывания адвоката не содержат нарушений закона или требований профессиональной этики, однако несдержанность формы изложения нельзя признать приемлемой. По итогам дисциплинарного рассмотрения адвокату было вынесено замечание.

В октябре 2017 г. Главное следственное управление СК РФ по Московской области возбудило уголовное дело в отношении адвоката за неуважение к суду, выразившееся в форме оскорбления судьи, по ч. 2 ст. 297 УК РФ. В дальнейшем следствие переквалифицировало действия адвоката, предъявив ему обвинение по ч. 1 ст. 298.1 УК РФ – клевета в отношении судьи.

7 декабря 2018 г. Каширский городской суд Московской области счел, что факт публичного распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство судьи С., подтверждался не только показаниями свидетелей, но и протоколами судебных заседаний. Суд признал Бориса Ольхова виновным и назначил ему наказание в виде штрафа в размере 200 тыс. руб. 

Защита подсудимого и он сам обжаловали приговор в Московский областной суд. В апелляционных жалобах, в частности, указывалось на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела; отсутствие в приговоре разъяснений, какие именно действия обвиняемого являются клеветой; нарушение прав подсудимого на защиту в связи с освобождением судом потерпевшего от дальнейшего участия в судебных заседаниях.

Изучив обстоятельства дела, апелляционный суд выявил, что предъявленное Борису Ольхову обвинение не соответствует признакам ст. 298.1 УК РФ, поскольку в нем не приведены обстоятельства, свидетельствующие о заведомости характера изложенных сведений. Обвинительное заключение и приговор также не содержат таких обстоятельств.

Апелляция указала, что из обвинения непонятно, какие именно высказывания адвоката Бориса Ольхова являются клеветой. В связи с этим Мособлсуд вынес апелляционное постановление, которым частично удовлетворил жалобы подсудимого и его защиты. Апелляция отменила обвинительный приговор и вернула дело в прокуратуру для устранения препятствий рассмотрения его судом. При этом избранная в отношении Бориса Ольхова мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении была оставлена в силе.

Однако позднее кассационный суд отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении апелляция поддержала обвинительный приговор

При новом рассмотрении дела Каширский городской суд Московской области 23 апреля 2021 г. вновь признал Бориса Ольхова виновным и назначил ему штраф в размере 200 тыс. руб., но при этом освободил от наказания ввиду истечения сроков давности уголовного преследования.

В апелляционной жалобе защита Бориса Ольхова указывала, что все действия адвоката необходимо рассматривать во взаимосвязи с его профессиональной деятельностью. В свою очередь, все его высказывания, квалифицированные в приговоре как клевета, использовались исключительно в зале судебного заседания и были приведены в процессуальных документах. «Все действия адвоката были направлены на защиту своего доверителя, которому предлагалось прямо в зале судебного заседания принять деньги в возмещение вреда. Выражая свое несогласие с формой предложения, размером ущерба, присутствием и участием судьи в обсуждении данных вопросов, адвокат подал два заявления об отводе судьи», – отмечалось в этом документе.

Защита добавила, что предварительное расследование по уголовному делу осуществлялось с грубым нарушением п. 6 ст. 162 УПК РФ в конституционно-правовом истолковании указанной нормы и ранее Борис Ольхов был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение КПЭА.

22 июля Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда вынесла постановление, которым оставила в силе обвинительный приговор в отношении Бориса Ольхова. 

В апелляционном постановлении отмечается, что вывод первой инстанции о доказанности вины Бориса Ольхова в совершении инкриминируемого ему преступления соответствует фактическим обстоятельствам и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подробно приведенных в приговоре.

Апелляция указала, что первая инстанция приняла все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Так, суд отметил, что доводы осужденного о допущенных нарушениях требований закона в ходе предварительного и судебного следствия, неконкретизированности обвинения и отсутствии события преступления были предметом тщательной проверки в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции, однако они не нашли своего объективного подтверждения и обоснованно отклонены как несостоятельные.

Мособлсуд посчитал, что, вопреки доводам осужденного и защиты, нарушений принципа состязательности в судебном заседании не имелось. Не установлено также и нарушений требований ст. 256 УПК РФ при рассмотрении заявленных участниками процесса ходатайств, которые могли бы повлечь отмену обжалуемого приговора суда, пояснил суд.

Выводы экспертизы заявления об отводе судьи С. и частные постановления, содержащие противоречивые сведения о результатах, принятых при проверки их законности наряду с постановленным в отношении А. приговором, не могут служить основанием для признания Бориса Ольхова невиновным в инкриминируемом ему деянии, отмечается в постановлении. По мнению суда, оценка данным доказательствам, в том числе заключению эксперта, приведенная в приговоре, является верной, и оснований с ней не согласиться суд не усмотрел. «Выводы суда мотивированны и не противоречат положениям закона, поскольку сведения, о которых публично утверждал адвокат Борис Ольхов в судебных заседаниях при рассмотрении городским судом Московской области по существу уголовного дела, не имели место в реальности и не соответствовали действительности, о чем адвокату было известно», – отмечается в апелляционном постановлении.

В документе также сообщается, что судом первой инстанции правомерно указано на то, что федеральный судья С. при получении и рассмотрении указанного уголовного дела по существу не отказывался от своих полномочий по осуществлению правосудия, не высказывал в адрес участников судебного разбирательства каких-либо угроз и не состоял в каких-либо взаимовыгодных либо долевых отношениях с подсудимым А.

Апелляция отметила, что, обоснованно расценив показания Бориса Ольхова в суде как избранный им способ защиты, направленный на желание последнего избежать привлечения к уголовной ответственности за содеянное, первая инстанция дала верную оценку показаниям свидетелей Б. и Ф.

Апелляционный суд также согласился с выводами первой инстанции и считает, что в ходе всего предварительного следствия и судебного разбирательства права Бориса Ольхова были соблюдены, нарушений норм законодательства не выявлено, доказательства, приведенные в приговоре, являются достоверными, относимыми и допустимыми, в совокупности достаточными для признания его виновным в инкриминируемом ему деянии.

Опираясь на вышеизложенное, Мособлсуд не нашел оснований для отмены приговора и возвращения уголовного дела прокурору либо признания Бориса Ольхова невиновным. Соглашаясь с выводами первой инстанции о квалификации действий адвоката и доказанности его виновности, апелляция посчитала назначенное ему наказание справедливым.

Комментарии защитников

В комментарии «АГ» защитник Бориса Ольхова адвокат АП МО Михаил Мещеряков отметил, что изучение апелляционного постановления оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, судья Московского областного суда подробнейшим образом изложила позицию стороны защиты, перечислила основные доказательства, повторила доводы обвинения и согласилась с правильностью квалификации действий адвоката Ольхова, указал Михаил Мещеряков. С другой стороны, по его мнению, судья полностью оставила без оценки доводы защиты о том, что ни одна из десяти фраз адвоката Ольхова не образует состава клеветы. Суд дал некую обобщающую и неконкретную оценку, добавил защитник.

«Например, адвокат Ольхов указывал в заявлении об отводе, что “судья С. отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона”. Ссылка защитника на нарушение судом процессуального законодательства, не содержащая ничего криминального? – Нет, клевета, – утверждается в приговоре. В апелляционном постановлении в обоснование логики обвинения в этой части указано: “федеральный судья С. не отказывался от своих полномочий на осуществление правосудия”. Но, по такой логике, любое указание защитника на нарушение судьей требований закона может быть квалифицировано как клевета», – рассуждает Михаил Мещеряков.

Адвокат также отметил, что отзывы его коллег на предыдущую публикацию в «АГ» о деле Ольхова в общем сводятся к тому, что форма изложения, в которой высказана критика действий судьи адвокатом, недопустима, но клеветой в формально-юридическом значении состава преступления высказывания адвоката не является. Михаил Мещеряков уточнил, что, собственно, это и поясняла защита в суде апелляционной инстанции, ссылаясь на решения органов адвокатского самоуправления, констатировавших в действиях адвоката нарушения КПЭА. «Расширительное толкование объективной стороны клеветы считаю недопустимым, состоявшиеся по делу судебные акты будут обжалованы в суд кассационной инстанции», – заключил защитник.

Вице-президент ФПА, первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев, также защищавший интересы Бориса Ольхова в апелляции, полагает, что иначе как стыдным решение Московского областного суда назвать сложно. По его мнению, суд не смог подняться над «эмоциональной мстительностью».

«Подобная постановка вопроса подрывает саму суть и основу правосудия, превращая его в элементарную расправу над строптивым и падким на обидные высказывания адвокатом. Опасность в том, что правосудие, прикрываясь формальными клише, перестает быть инструментом познания Истины. Установление истины о прошедших событиях происходит путем выдвижения и подтверждения или опровержения версий происшедшего»,  – подчеркнул он.

Михаил Толчеев указал, что в данном случае адвокат, заявляя о несоответствии закону действий суда, использовал ехидные выражения «председательствующему малы рамки УПК» и «судья отказывается вершить правосудие в соответствии с законом», адвокат заявил о необходимости отвода судьи, потому что «из-за таких действий складывается впечатление, что судья в доле». «Посчитав эти и подобные фразы утверждением о фактах, судебные инстанции, проведя, видимо, колоссальные исследования и умозаключения, “опровергают” их», – подчеркнул он.

Адвокат также отметил формулировку апелляции: «Судом первой инстанции при этом правомерно указано на то, что федеральный судья С. при получении и рассмотрении указанного уголовного дела по существу не отказывался от своих полномочий на осуществление правосудия, не высказывал в адрес участников судебного разбирательства каких-либо угроз и не состоял в каких-либо взаимовыгодных либо долевых отношениях с подсудимым А.». «То есть апелляция проверила и, видимо, экспериментально установила: рамки УПК судье не тесны, а в самый раз! Тем самым сообщение адвоката о фактах не соответствует действительности и является клеветой. Абсурдность всего этого проистекает из желания “натянуть” действия адвоката на статью о клевете, которой в данном случае, конечно же, нет!» – заключил Михаил Толчеев.

Первый вице-президент АП МО считает характерным, что первоначально судья заявил об оскорблении, и только когда несколько экспертиз опровергли наличие оскорбления в высказываниях адвоката, произошла переквалификация на клевету. «При этом единственное действительное утверждение о фактах – то, что председательствующий предлагал положить подсудимому деньги ему на кафедру, а потерпевшему взять их – судья долго не подтверждал и не опровергал. И только после обыска у адвоката и изъятия у него диктофона появилась версия, что предложение исходило от другого участника. Но ведь это не важно! А важно только то, что адвокат, озвучивая в судебном заседании версию о незаконности действий судьи, которую суд не признает истинной, например в связи с отсутствием аудиозаписи процесса, рискует быть обвиненным в клевете за свои профессиональные действия», – отметил он.

В связи с этим Михаил Толчеев считает данный прецедент критически важным для правосудия. «Осталось понять, с чем мы имеем дело. Идет ли речь об использовании правосудия для сведения личных счетов, или российскому правосудию в принципе больше не нужны те, кто не согласен, и оно планомерно движется к имитационной модели “назначения” истины?» – резюмировал он.