Исключения из ЕГРЮЛ и неисполнения обязательств недостаточно для привлечения к субсидиарной ответственности

Как указал Верховный Суд, для этого необходимо, чтобы неразумные или недобросовестные действия лиц, указанных в ст. 53.1 ГК, привели к фактическому банкротству организации

Представитель ответчика, говоря о важности принятого ВС решения, отметил, что юридическое лицо – это фикция, которая создана для того, чтобы предприниматели могли спокойно работать и не бояться остаться с долгами на всю жизнь, если вдруг «прогорят». Один из экспертов «АГ» заметил, что по действующему законодательству доказывать недобросовестность и неразумность должен истец, хотя правильнее было бы возложить бремя доказывания на ответчика. Другая добавила, что непредставление налоговой и бухгалтерской отчетности является основанием для исключения юридического лица из ЕГРЮЛ, но не причиной его объективного банкротства.

Верховный Суд рассмотрел вопрос о том, при каких условиях директор и единственный участник исключенной из ЕГРЮЛ организации могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по неисполненным ею обязательствам (Определение № 306-ЭС19-18285 по делу № А65-27181/2018).

Арендатор взыскал задолженность в судебном порядке

В ноябре 2016 г. ООО «Юнайт-Девелопмент» заключило предварительный договор аренды нежилого помещения с ООО «Виолет». По условиям соглашения стороны обязались заключить основной договор после того, как арендодатель «Юнайт-Девелопмент» зарегистрирует право собственности на указанное помещение. Однако договор заключен не был, при этом, как следует из судебных актов, компания «Виолет» пользовалась помещением, но арендную плату в полном объеме не вносила. Когда задолженность достигла 165 тыс. руб., арендодатель обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан.

В августе 2017 г. первая инстанция пришла к выводу, что предварительный договор по своей правовой природе является договором аренды, и, применив соответствующие нормы Гражданского кодекса, удовлетворила требования истца в полном объеме. В пользу арендодателя было взыскано 165 тыс. руб. долга, 100 тыс. руб. пени и 500 тыс. руб. предусмотренного договором штрафа. Апелляционный суд и суд округа согласились с позицией нижестоящей инстанции (дело № А65-18381/2017).

Налоговая исключила должника из ЕГРЮЛ

В июне 2018 г., в период осуществления исполнительного производства, МИФНС России № 18 по Республике Татарстан исключила ООО «Виолет» из ЕГРЮЛ на основании п. 2 ст. 21.1 Закона о государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Компания была признана недействующей, поскольку в течение последнего года не представляла необходимую отчетность и не осуществляла операций по банковским счетам. Исключение должника из реестра повлекло за собой прекращение исполнительного производства.

«Юнайт-Девелопмент» обжаловало решение инспекции в Управление ФНС по Республике Татарстан. Однако акт был оставлен в силе, поскольку, по мнению вышестоящего органа, при его вынесении инспекция действовала в соответствии с законом.

Суды трех инстанций согласились с правомерностью субсидиарной ответственности

Общество «Юнайт-Девелопмент» обратилось в АС Республики Татарстан с новым иском к Марату Хабибуллину, который на день исключения общества из ЕГРЮЛ был его директором, и Амине Хабибуллиной, в тот же момент являвшейся единственным участником ООО «Виолет». Кредитор указал, что ответчики должны быть привлечены к субсидиарной ответственности на основании п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО.

Данная норма предусматривает, что исключение недействующего общества из ЕГРЮЛ влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом для отказа основного должника от исполнения обязательства. Если неисполнение обязательств общества обусловлено тем, что указанные в п. 1–3 ст. 53.1 ГК лица, к которым относятся в том числе единоличный исполнительный орган и единственный участник, действовали недобросовестно или неразумно, то на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника.

В январе 2019 г. АС Республики Татарстан, согласившись с правомерностью требований кредитора, возложил на директора и участника исключенного из ЕГРЮЛ общества субсидиарную ответственность в размере 600 тыс. руб. Этот подход поддержали и две последующие инстанции. Суды установили наличие у ответчиков статуса лиц, контролирующих должника. Они сослались на то, что своевременное представление в налоговый орган документов отчетности и сведений по банковским счетам относилось к обязанностям ООО «Виолет». Поскольку ответчики об этом знали, их пассивное поведение было признано недобросовестным и неразумным.

Соблюдение контролирующими лицами законодательства о налогах и сборах, по мнению судов, исключило бы возможность ликвидации должника в административном порядке и позволило бы кредитору получить денежные средства или прекратить деятельность должника через процедуру ликвидации с погашением задолженности, а при недостаточности средств – через процедуру банкротства.

Эти обстоятельства три инстанции посчитали достаточным основанием для привлечения Марата и Амины Хабибуллиных к субсидиарной ответственности и удовлетворения судами заявленного кредитором иска.

Не согласившись с таким подходом, Марат Хабибуллин обратился с кассационной жалобой в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС.

ВС указал на ошибки нижестоящих инстанций

Верховный Суд обратил внимание на то, что в соответствии с п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО само по себе исключение юридического лица из ЕГРЮЛ в результате отсутствия налоговой отчетности и расчетов в течение долгого времени, равно как и неисполнение обязательств, не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. Требуется, чтобы неразумные или недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в п. 1–3 ст. 53.1 ГК, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами, т.е. фактически представляли собой доведение организации до банкротства, подчеркнул ВС.

Эти обстоятельства первая и апелляционная инстанции не устанавливали, а суд округа не заметил отсутствия соответствующей информации в материалах дела.

Судебная коллегия напомнила о положениях п. 1 Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве». Согласно указанной норме привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность и самостоятельную ответственность такого субъекта, а также наличие у лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии и согласовании деловых решений.

Кроме того, заметил ВС, нижестоящие инстанции не оценили доводы о применении при рассмотрении данного спора норм права, не подлежащих применению. Ответчики ссылались на то, что правоотношения сторон возникли до вступления в силу п. 3.1 ст.3 Закона об ООО. На этом основании обжалуемые акты были отменены, а дело – направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

Предприниматель не должен бояться заниматься бизнесом

Интересы Марата Хабибуллина представлял юрист Марат Халитов. Он рассказал «АГ» о том, что судьи трех инстанций совершили две ключевые ошибки. Во-первых, они проигнорировали необходимость установления недобросовестности или неразумности в действиях директора и единственного участника. И, во-вторых, применили нормы Закона об ООО, которые не существовали на момент возникновения правоотношений сторон.

Юрист полагает, что три инстанции подошли к рассмотрению дела формально. По его словам, возникло ощущение, что судьи не до конца поняли правовую суть проблемы и смысл соответствующего законодательства. Юрист отметил, что подал жалобу на судей Арбитражного суда Поволжского округа, поскольку те вели себя некорректно в процессе. По его словам, Судебная коллегия ВС, напротив, крайне вдумчиво подошла к рассмотрению спора.

Марат Халитов рассказал, что у его клиента попросту не было банковского счета, поскольку тот занимался розничной продажей бижутерии; для расчетов с покупателями, контрагентами и уплаты единого налога на вмененный доход использовал наличные, что соответствует закону. Он отметил, что Марат Хабибуллин, оставляя арендуемое помещение, оформил лишь акт выезда, а договор аренды письменно расторгать не стал, доверившись арендатору. «Взысканная недобросовестным истцом сумма задолженности “начислена” им за то время, когда Марат Хабибуллин уже не пользовался помещением», – сообщил представитель ответчика. Он также обратил внимание на то, что принять участие в первом процессе о взыскании долга его клиент не смог, поскольку не проживал по тому адресу, на который приходили уведомления.

Юрист добавил, что Марат Хабибуллин не сдавал отчетность не для того, чтобы возглавляемую им организацию исключили из ЕГРЮЛ, а просто потому, что бизнес временно не функционировал и не приносил прибыли. Предприниматель считал, что нет необходимости информировать налоговую в таком случае. «Это важное решение. Юридическое лицо – фикция, которая создана для того, чтобы предприниматель спокойно работал и не боялся остаться с долгами на всю жизнь, если вдруг “прогорит”», – заключил Марат Халитов.

Связаться с представителем истца «АГ» не удалось.

Мнения экспертов

Юрист KPMG Александр Беляев согласился с позицией Верховного Суда. «При этом не понятно, кто такую недобросовестность должен доказывать. Полагаю, что, как и по общему правилу, – истец. Именно ему необходимо в судебном процессе затребовать у ответчика сведения, в том числе информацию о движении денежных средств», – отметил эксперт.

Однако установить, например, факт вывода активов вне банкротства истцу будет крайне непросто, добавил он. «Правильнее было бы переложить бремя доказывания на ответчика, как это в большей мере сделано в процедурах несостоятельности», – указал Александр Беляев.

Адвокат АК «Аснис и партнеры» Кира Корума в свою очередь напомнила, что в п. 22 Постановления Пленума ВС № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ» была отражена позиция, согласно которой участники юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственники его имущества или другие лица, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Эксперт отметила, что при привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения гл. 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда. «Следовательно, заявитель должен доказать совокупность обстоятельств, являющихся основанием для ее наступления: противоправный характер поведения лица, о привлечении к субсидиарной ответственности которого заявлено, наличие вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением и причиненным вредом», – пояснила она.

Необходимо установление умысла на совершение действий, вследствие которых наступила реальная несостоятельность (банкротство) должника, а также извлечение выгоды контролирующим должника лицом в результате совершения таких действий, добавила Кира Корума. «Участник общества (если он является контролирующим должника лицом) должен не просто совершить некие неразумные или недобросовестные действия. Необходимо чтобы именно в результате его неразумных или недобросовестных действий возникли фактическая несостоятельность юридического лица и невозможность кредиторов получить удовлетворение требований. Речь идет о так называемом “объективном банкротстве”, когда именно действия контролирующего должника лица явились необходимой причиной банкротства организации. Такой подход получил развитие в п. 16 Постановления № 53», – прокомментировала адвокат.

Хотя в п. 1 этого акта сказано, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов, суды нередко игнорируют как сущность субсидиарной ответственности, так и ее «исключительность», что и произошло в данном случае при рассмотрении дела судами нижестоящих инстанций, отметила Кира Корума.

Она указала, что, как правило, суды не видят разницы между неразумными и недобросовестными действиями, в то время как квалифицирующие признаки таких действий отличаются. В данном деле, заметила адвокат, суды указали, что представление обществом налоговой и бухгалтерской отчетности исключило бы возможность ликвидации общества в административном порядке и позволило бы кредитору не утратить возможность получения взысканных решением суда денежных средств. «Однако кредитор самостоятельно реализует свои права, выбирает способы их защиты и должен пользоваться своими правами добросовестно. В данном случае он мог самостоятельно инициировать процедуру банкротства должника», – подчеркнула Кира Корума.

По мнению эксперта, можно согласиться с тем, что непредставление налоговой и бухгалтерской отчетности не отвечает требованиям закона. «Эти действия являются основанием для исключения юридического лица из ЕГРЮЛ, но не причиной объективного банкротства», – подытожила адвокат.