Апелляция подтвердила незаконность отстранения эксперта из-за работы в коммерческой организации

Суд согласился с тем, что положения Закона о государственной судебно-экспертной деятельности не предусматривают право руководителя отстранять эксперта от работы ввиду установления факта осуществления деятельности в качестве негосударственного эксперта

В комментарии «АГ» Борис Асриян заметил: если для экспертных учреждений в системе федеральных государственных органов, созданных для организации и производства судебной экспертизы, такой запрет естественен, то для организации и производства судмедэкспертизы в медицинских организациях, не относящихся к ведению федерального органа исполнительной власти в сфере здравоохранения, он представляется необоснованным.

Мосгорсуд оставил в силе решение первой инстанции, согласно которому работодатель не может самостоятельно устанавливать дополнительные основания для отстранения от работы эксперта, а положения Закона о государственной судебно-экспертной деятельности прямо не предусматривают право руководителя отстранять эксперта от работы ввиду установления факта осуществления экспертом судебно-экспертной деятельности в качестве негосударственного эксперта.

В. работает в ФГБУ РЦСМЭ Минздрава России врачом-судмедэкспертом отделения комиссионных и комплексных экспертиз отдела сложных медицинских экспертиз.

22 апреля 2022 г. приказом № 34 ФГБУ РЦСМЭ Минздрава России ее отстранили от работы на основании ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности и на основании ст. 76 ТК до устранения обстоятельств, послуживших причиной отстранения.

Так как в приказе № 34 не установлено, каким именно образом была нарушена ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности, а также неясно, какие именно обстоятельства явились основанием для отстранения от работы и должны быть устранены, В. обратилась в Кузьминский районный суд г. Москвы. Истец просила признать незаконным приказ об отстранении от работы, обязать работодателя произвести начисления зарплаты за период вынужденного простоя и все необходимые отчисления в Пенсионный фонд РФ на накопительную часть пенсии, а также включить период незаконного отстранения от работы с 22 апреля 2022 г. по момент его фактического окончания в стаж, необходимый для предоставления отпуска.

Рассмотрев исковое заявление, суд заметил, что в силу положений ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности эксперт не вправе осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта. Согласно правовой позиции ответчика, ему стало известно, что В. в ноябре 2021 г. как один из учредителей зарегистрировала и стала руководителем (директором) коммерческой экспертной организации, которая в марте 2022 г. получила медицинскую лицензию на выполнение работ по проведению судебно-медицинских экспертиз, что явилось основанием к отстранению В. от работы без сохранения зарплаты.

Суд указал, что ст. 76 ТК не содержит исчерпывающего перечня оснований отстранения от работы, наделяя работодателя правом отстранить работника от работы (не допускать к работе) в других случаях, предусмотренных ТК, а также иными законами и нормативными актами РФ. При этом работодатель не может самостоятельно устанавливать дополнительные основания для отстранения от работы, а положения Закона о государственной судебно-экспертной деятельности прямо не предусматривают право руководителя отстранять эксперта от работы ввиду установления факта осуществления им судебно-экспертной деятельности в качестве негосударственного эксперта.

В соответствии со ст. 234 ТК работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться.

«Анализируя представленные по делу доказательства с применением принципов относимости, допустимости, достоверности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд приходит к выводу об обоснованности заявленных В. требований. При этом то обстоятельство, что 8 июня 2022 г. оспариваемый приказ был отменен работодателем, не лишает работника права оспорить такой приказ в судебном порядке и не является основанием для отказа в иске», – указал суд и удовлетворил иск.

ФГБУ РЦСМЭ Минздрава России обжаловало данное решение в Мосгорсуд, однако апелляция посчитала, что суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отсутствии у работодателя оснований в соответствии со ст. 76 ТК для отстранения В. от работы, а также для невыплаты ей зарплаты за период отстранения, поскольку положения Закона о государственной судебно-экспертной деятельности прямо не предусматривают право руководителя отстранять эксперта от работы ввиду установления факта осуществления экспертом судебно-экспертной деятельности в качестве негосударственного эксперта. Иные законные основания к отстранению истца от работы в приказе приведены не были.

Кроме того, оспариваемый приказ был признан утратившим силу. Принимая во внимание указанные обстоятельства, а также то, что отстранение от работы в данном случае не соответствует требованиям ст. 76 ТК, суд первой инстанции обоснованно удовлетворил исковые требования о признании незаконным и отмене приказа об отстранении В. от работы и обязал ответчика оплатить период отстранения от работы, а также произвести отчисления в ПФР и включить период простоя в трудовой стаж.

Доводы жалобы о том, что судом не приняты во внимание обстоятельства выполнения истцом работы в организации, которые подтверждены представленными доказательствами, ответами прокуратуры и не оспаривались истцом, не влекут отмену решения, поскольку данные доводы не свидетельствуют о том, что ответчик правомерно в порядке ст. 76 ТК отстранил истца от работы, указал Мосгорсуд. Основания отстранения В. в приказе отсутствуют, и до его вынесения истец с ними ознакомлена не была. Изложенные ответчиком в жалобе обстоятельства нарушения истцом ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности связаны с прекращением трудового договора работником, ввиду чего суд верно удовлетворил требования истца.

Мосгорсуд добавил, что доводы апелляционной жалобы сводятся к переоценке имеющихся в материалах дела доказательств. Между тем суд оценил собранные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК и положил их в основу решения. Таким образом, предусмотренных ст. 330 ГПК оснований для отмены оспариваемого решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Представитель истца – председатель КА «Династия» Борис Асриян – в комментарии «АГ» рассказал, что работодатель запросил заключение у прокуратуры, трудовая инспекция составила свой акт, научные организации представили свое трактование нормы. Несмотря на наличие такой поддержки, ответчик отменил приказ, пока дело слушалось в суде.

По мнению Бориса Асрияна, ст. 16 Закона о государственной судебно-экспертной деятельности содержит запрет на труд и представляется неконституционной. Так как суд не принял во внимание указанную норму, оснований для обращения в Конституционный Суд с жалобой о проверке ее конституционности в рамках данного дела не имелось.

«Если для экспертных учреждений в системе федеральных государственных органов, созданных для организации и производства судебной экспертизы, – таких, в частности, как МВД, СК, ФСБ, – такой запрет естественен, то для организации и производства судебной медицинской экспертизы в медицинских организациях, не относящихся к ведению федерального органа исполнительной власти в сфере здравоохранения, он представляется необоснованным. Речь идет прежде всего об экспертах Бюро судебно-медицинской экспертизы. Судебная практика не относит экспертов к должностным лицам», – заметил адвокат.

Во-первых, пояснил он, указанный запрет ущемляет такого эксперта в правах, поскольку не позволяет ему совмещать работу в негосударственном экспертном учреждении или в качестве самозанятого, притом что на него не распространяются ограничения, установленные для госслужащих, несмотря на отнесение его к категории государственных экспертов. Во-вторых, возможность для стороны защиты получать мнение, рецензию или заключение квалифицированного государственного эксперта или специалиста, безусловно, положительно отразилась бы на институте состязательности в уголовном судопроизводстве, заключил Борис Асриян.