Адвокат защитил директора исключенной из ЕГРЮЛ компании от привлечения к субсидиарной ответственности

Верховный Суд подтвердил пропуск исковой давности истцом, а также принял во внимание, что ответчик предпринимал все зависящие от него меры для поддержания платежеспособности организации

Адвокат ответчика в комментарии «АГ» отметил, что ценность данного определения для практики состоит в том, что высшая инстанция дала дополнительный ориентир для определения момента начала течения срока исковой давности при привлечении к внебанкротной субсидиарной ответственности директоров. Один из экспертов «АГ» считает, что ВС занял взвешенную позицию, учтя баланс интересов участников оборота. Другая подчеркнула, что Суд в очередной раз призывает участников гражданского оборота проявлять должную степень заботливости и осмотрительности. Третья поддержала выводы о необходимости определять конкретные обстоятельства недобросовестности и неразумности в действиях лица, привлекаемого к ответственности.

19 декабря Верховный Суд вынес Определение № 304-ЭС24-19908 по делу № А70-5924/2023, в котором разъяснил правила определения момента начала течения срока исковой давности при привлечении к внебанкротной субсидиарной ответственности руководителей организаций.

Исключение из ЕГРЮЛ и прекращение исполнительного производства

15 августа 2017 г. ООО «Центавр» сдало «БКУ «Сибкомплектмонтаж» нежилые помещения и движимое имущество в аренду. Поскольку арендатор не исполнил свои договорные обязательства в полном объеме, арендодатель обратился в суд с исковым заявлением о взыскании задолженности. Вступившим в законную силу решением АС Тюменской области от 16 августа 2018 г. по делу № А70-8456/2018 с арендатора в пользу арендодателя было взыскано около 194 тыс. руб.

В октябре 2018 г. общество «Центавр» обратилось в отдел судебных приставов по взысканию задолженности с юридических лиц по г. Тюмени и Тюменскому району о возбуждении исполнительного производства. Межрайонная ИФНС № 14 по Тюменской области 17 июня 2019 г. приняла решение о предстоящем исключении общества «БКУ «Сибкомплектмонтаж» из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица. Основаниями для принятия налоговым органом данного решения послужило отсутствие движения средств по счетам общества; непредставление в течение года отчетности. 7 октября 2019 г. общество было исключено из ЕГРЮЛ. Согласно сведениям, содержащимся в реестре, на момент заключения договора аренды и исключения из ЕГРЮЛ руководителем и единственным участником общества являлся Максим Гарбузов.

Вследствие внесения записи об исключении должника из ЕГРЮЛ на основании п. 7 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве судебным приставом-исполнителем 18 октября 2019 г. было вынесено постановление о прекращении исполнительного производства.

23 марта 2023 г. правопреемник арендодателя, ООО «Прайд» обратилось в арбитражный суд с иском к Максиму Гарбузову о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам «БКУ «Сибкомплектмонтаж» и о взыскании 194 тыс. руб. убытков. Истец ссылался на то, что результатом действий или бездействия со стороны бывшего руководителя и учредителя должника стало прекращение деятельности общества без исполнения обязательств перед арендодателем.

Суды разошлись в оценке действий директора и в определении срока давности

Суд отказал в иске, исходя из отсутствия каких-либо доказательств недобросовестности либо неразумности в действиях Максима Гарбузова как бывшего руководителя должника, повлекших неисполнение обязательств организацией. При этом, приняв во внимание, что истец обратился в суд с иском 23 марта 2023 г., а об исключении юрлица из ЕГРЮЛ он должен был узнать не позднее 17 октября 2019 г., суд пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности, о котором было заявлено стороной спора.

Вместе с тем апелляция отменила решение первой инстанции и удовлетворила исковые требования. Она исходила из наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ответчика. Суд указал, что тот фактически создал новое юридическое лицо – ООО «БКУ «Сибкомплектмонтаж» – руководителем и участником которого является лицо, аффилированное с Максимом Гарбузовым. Вся деятельность должника переведена на вновь созданное юридическое лицо; ответчик не предпринимал мер к восстановлению платежеспособности должника за счет его активов, что позволило бы рассчитаться с его кредиторами.

Отклоняя доводы о пропуске срока исковой давности, апелляционный суд пришел к выводу о том, что истец узнал о прекращении исполнительного производства из письма отдела судебных приставов от 12 июля 2022 г. на его заявление о предоставлении сведений о ходе исполнительного производства. Поскольку истец обратился в суд с иском 23 марта 2023 г., срок исковой давности по заявленным требованиям не пропущен, сочла апелляция. Суд округа поддержал эти выводы.

ВС указал на допущенные ошибки

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами судов апелляционной и кассационной инстанций, Максим Гарбузов обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что согласно п. 1 ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Со ссылкой на п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2018) Верховный Суд подчеркнул, что срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Как отмечено в определении, в данном случае истец считал, что о совокупности обстоятельств, позволяющих обратиться с исковым заявлением по настоящему делу, узнал 12 июля 2022 г., получив ответ отдела судебных приставов, в котором указано о прекращении исполнительного производства в отношении должника 18 октября 2019 г. При этом реорганизация взыскателя в исполнительном производстве и кредитора в присужденном обязательстве не является основанием для изменения порядка исчисления срока исковой давности по требованию к субсидиарному должнику в сравнении с течением срока исковой давности, которое имело место у правопредшественника истца по этому же требованию.

Верховный Суд пояснил, что ч. 1 ст. 36 Закона об исполнительном производстве предусмотрено, что содержащиеся в исполнительном документе требования должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня возбуждения исполнительного производства. Ориентировочный срок исполнения судебных актов, который может быть больше в силу разных обстоятельств, предполагает, что у взыскателя по истечении двух месяцев возникает обоснованное основание интересоваться у госоргана судьбой исполнительного производства и совершенных в определенный промежуток времени исполнительных действий, защищать свои права в этой стадии процесса, если он посчитает их нарушенными.

В данном случае правопредшественник истца не мог не знать при должной степени заботливости и осмотрительности, что исполнительное производство по отношению к его основному должнику прекращено в 2019 г. в связи с его ликвидацией, поэтому у него появилось основание полагаться на возможность предъявления субсидиарного требования по взысканию не погашенного в ходе исполнительного производства долга. Само по себе то обстоятельство, что до даты обращения в службу судебных приставов (28 июня 2022 г.), то есть спустя почти четыре года после подачи заявления о возбуждении исполнительного производства (9 октября 2018 г.), истец и его правопредшественник не интересовались ходом исполнительного производства и юридической судьбой должника, не может быть признано причиной для переноса начального момента течения срока исковой давности.

По мнению ВС, довод о том, что исполнительный лист взыскателю не возвращался, не подтвержден какими-либо доказательствами либо документами, свидетельствующими о том, что в действиях уполномоченных лиц ФССП имелись нарушения, которые не позволили стороне взыскателя воспользоваться своим правом на ознакомление с материалами исполнительного производства. При этом в силу п. 1 ст. 50.1 Закона об исполнительном производстве информационное взаимодействие сторон исполнительного производства с ФССП и ее территориальными органами в электронном виде может осуществляться посредством Единого портала госуслуг. Кроме того, согласно п. 4 ст. 6.1 Закона об исполнительном производстве сведения, содержащиеся в банке данных, являются общедоступными до дня окончания или прекращения исполнительного производства, уточнено в определении.

Суд обратил внимание и на то, что каких-либо объективных причин, препятствовавших получению сведений истцом или его правопредшественником о прекращении исполнительного производства в отношении должника, не приведено. По сведениям с официального сайта Федеральной службы судебных приставов исполнительное производство по спору с основным должником отсутствует.

Судебная коллегия подытожила: срок исковой давности в данном деле надлежит исчислять с 18 октября 2019 г., когда исполнительное производство в отношении «БКУ «Сибкомплектмонтаж» было прекращено вследствие внесения записи об исключении должника-организации из ЕГРЮЛ. Арбитражный суд первой инстанции пришел к верному выводу о пропуске истцом срока исковой давности и отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленного требования.

Кроме того, ВС счел, что суды по-иному оценили обстоятельства, связанные с привлечением к внебанкротной субсидиарной ответственности Максима Гарбузова. Он указал, что возможность привлечения указанных в п. 1-3 ст. 53.1 ГК лиц к субсидиарной ответственности законодатель ставит в зависимость от наличия причинно-следственной связи между неисполнением организацией обязательств и недобросовестными или неразумными действиями данных лиц. Бремя доказывания наличия признаков недобросовестности или неразумности в поведении указанных лиц возлагается законом на истца.

Обращаясь к Постановлению КС от 21 мая 2021 г. № 20-П, Верховный Суд подчеркнул, что привлечение к субсидиарной ответственности возможно только в том случае, когда судом установлено, что исключение должника из ЕГРЮЛ в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине в результате недобросовестных или неразумных действий или бездействия.

Исключение юридического лица из ЕГРЮЛ как недействующего само по себе не является достаточным основанием для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности ввиду того, что одним из условий удовлетворения требования кредиторов является установление того обстоятельства, что непогашенный долг возник в результате неразумности и недобросовестности контролирующих лиц. К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельств дела может быть отнесено избрание участником (учредителем) таких моделей ведения хозяйственной деятельности или способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юрлица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства.

Суд отметил, что приведенные правовые позиции неоднократно формулировались высшей судебной инстанцией в определениях от 17 июля 2020 г. № 302-ЭС20-8980, от 25 августа 2020 г. № 307-ЭС20-180, от 30 января 2023 г. № 307-ЭС22-18671, от 27 июня 2024 г. № 305-ЭС24-809 и др.

Экономколлегия приняла во внимание, что суд первой инстанции не усмотрел в действиях ответчика признаков недобросовестного и неразумного поведения, повлекшего неуплату обществом задолженности перед истцом, поскольку Максим Гарбузов как добросовестный участник общества и директор предпринимал все зависящие от него меры для поддержания платежеспособности организации; представил суду доказательства, характеризующие хозяйственную деятельность должника, погашал долги организации принятием на себя кредитных обязательств, пояснив причины, по которым обязательства перед истцом и его правопредшественником не были исполнены, а также указал на то, что деятельность вновь созданного юридического лица являлась убыточной.

Как пояснил ВС, не соглашаясь с установленными первой инстанцией обстоятельствами по принятию Максимом Гарбузовым мер к погашению задолженности в целом и убыточностью вновь созданного общества, суды апелляционной и кассационной инстанций вменили ему недобросовестное поведение, отталкиваясь лишь от фактов создания нового юрлица и ликвидации прежней организации без оценки их экономического содержания, что недостаточно для опровержения установленных судом первой инстанции обстоятельств.

Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что в настоящем деле судами апелляционной и кассационной инстанций допущено существенное нарушение в применении норм права к установленным судом первой инстанции обстоятельствам. Он отменил обжалуемые постановления, а решение суда первой инстанции – оставил в силе.

Комментарий представителя заявителя

Представитель заявителя, председатель КА Свердловской области «СИНЕРГИЯ» Иван Хрущелев в комментарии «АГ» поделился, что их позиция была построена на двух основных доводах. Первый довод заключался в том, что неплатежеспособность была извинительная: «Должник не рассчитался с кредиторами лишь потому, что с ним не рассчитались его должники. Объем дебиторской задолженности, подтвержденной судебными актами, был почти в три раза больше, чем требования кредиторов. Данный аргумент, к сожалению, не нашел своей оценки в итоговом судебном акте ВС РФ. Кроме этого, мы указывали на то, что истец не доказал совершение директором противоправных действий, повлекших неплатежеспособность должника. Более того, он привлекал заемные денежные средства, за счет которых погашал обязательства общества. Данный же аргумент получил подробную оценку Суда».

Вторым доводом, как отметил адвокат, был пропуск срока исковой давности. Их аргументация строилась на том, что истец, проявляя должную заботу и осмотрительность, должен был отслеживать ход исполнительного производства не реже, чем один раз в квартал. Это ему было необходимо делать для ведения достоверного налогового и бухгалтерского учета. «Однако ВС занял более смелую правовую позицию, указав на то, что срок исковой давности начинает течь с момента прекращения исполнительного производства. В данном деле между ликвидацией должника и прекращением исполнительного производства прошло всего лишь 11 дней», – подчеркнул Иван Хрущелев.

По мнению адвоката, ценность определения ВС для практики состоит в том, что высшая инстанция дала дополнительный ориентир для определения момента начала течения срока исковой давности при привлечении к внебанкротной субсидиарной ответственности директоров.

Эксперты «АГ» проанализировали выводы Суда

Управляющий партнер АБ г. Москвы «Глушков, Саенко и партнеры» Никита Глушков считает важным разъяснение ВС о том, что не имеет значение тот факт, что с иском обращался правопреемник взыскателя. Это обусловлено тем, что правопредшественник истца не мог не знать при должной степени заботливости и осмотрительности, что исполнительное производство по отношению к его основному должнику прекращено в связи с его ликвидацией, поэтому у него появилось основание на возможность предъявления субсидиарного требования по взысканию не погашенного в ходе исполнительного производства долга. «Высшая инстанция в рассматриваемом деле заняла взвешенную позицию, учтя баланс интересов участников оборота. Кроме того, правовая позиция ВС создает определенность при определении момента начала исчисления срока исковой давности при подаче иска о привлечении к субсидиарной ответственности в случае исключения должника из ЕГРЮЛ», – отметил адвокат.

Руководитель практики «Банкротство и субсидиарная ответственность» КАМО «Линников и Партнеры» Татьяна Цепкина подчеркнула, что в рассматриваемом деле Суд в очередной раз разъяснил порядок привлечения контролирующих лиц к внебанкротной субсидиарной ответственности и определил момент, когда у кредитора возникает возможность предъявления субсидиарного требования по взысканию не погашенного в ходе исполнительного производства долга. Адвокат согласна с тем, что поскольку истец и его правопредшественник не интересовались ходом исполнительного производства и юридической судьбой своего должника, то причин для переноса начального момента течения срока исковой давности нет.

«Активная позиция ответчика по доказыванию, что он, как единственный участник и директор, предпринимал все зависящие от него меры для поддержания платежеспособности общества, убедила суд первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности. ВС согласился с выводами суда, что исключение должника из реестра в административном порядке при имеющейся задолженности не является прямым подтверждением недобросовестности контролирующих лиц. Считаю, что вынесенное определение имеет практическую ценность, поскольку в очередной раз призывает участников гражданского оборота проявлять должную степень заботливости и осмотрительности и указывает судам оценивать обстоятельства, которые стали причинами невозможности исполнения обязательств перед кредиторами», – поделилась Татьяна Цепкина.

Адвокат АБ «СОВЕТНИКЪ» Марина Шумилина считает актуальной затронутую ВС проблему, так как на практике нередко контролирующие должника лица являются учредителями или руководителями нескольких юридических лиц, в связи с чем возникают вопросы о возможности кредиторов использовать данные обстоятельства как аргумент о наличии недобросовестности в действиях контролирующего лица. Она добавила, что затронутая проблема исчисления сроков давности не имеет универсального решения, зависит от конкретных обстоятельств дела, однако некоторые моменты видятся интересными и применимыми на практике.

«Из судебных актов ситуация по исковой давности до конца не ясна – по какой причине общество “Центавр”, направив исполнительный лист приставу, никаким образом не интересовалось ходом исполнительного производства? Наверняка у общества была на этот счет правовая позиция, которая в судебные акты не попала. ВС лишь указал, что общество не доказало, что ему не возвращался исполнительный лист, хотя доказывание отрицательных актов, как известно, невозможно. Представляется, что итоговый подход ВС к началу течения субъективного срока давности получился достаточно формальным. В данном деле общество полагалось на соблюдение приставами исполнительного производства. Безусловно, у них было право на ознакомление с ходом производства, но и у приставов были обязанности, на исполнение которых могло полагаться общество. Видится спорным возложение на общество, в качестве должной заботливости и осмотрительности в данной ситуации, проверки сведений ЕГРЮЛ», – полагает Марина Шумилина.

Адвокат поддержала выводы ВС о необходимости определять конкретные обстоятельства недобросовестности и неразумности в действиях лица, привлекаемого к ответственности. По ее мнению, одного лишь факта создания нового юридического лица и исключения старого юрлица как недействующего из ЕГРЮЛ недостаточно для привлечения к ответственности. Необходимо устанавливать, в действительности ли осуществлялся искусственный «перевод» бизнеса из одной юридической структуры в другую, пояснила Марина Шумилина.