Присяжные оправдали экс-сотрудника СИЗО, обвинявшегося в нанесении заключенному смертельной травмы

Коллегия единогласно согласилась с доводами защитников, что вина подсудимого в инкриминируемом ему деянии не доказана

Адвокат Надежда Сатари отметила, что в прениях удалось донести до присяжных, что результаты ситуационных экспертиз, представленных стороной обвинения, наоборот, доказывают невозможность сделать выводы о причинении смертельных травм так, как указали свидетели. Второй защитник, адвокат Олег Бибик заметил: то, что суд и гособвинение препятствовали адвокатам в представлении доказательств, не только не повлияло на присяжных, но, наоборот, убедило их в необоснованности обвинения.

18 февраля Октябрьский районный суд г. Иваново вынес оправдательный приговор бывшему сотруднику СИЗО-1 Ивановской области Игорю Ерохину, обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286, ч. 4 ст. 111 УК РФ. Приговор был вынесен на основании вердикта присяжных, единогласно признавших подсудимого невиновным в совершении инкриминируемых деяний.

Защитники оправданного – управляющий партнер АБ «Бибик» Олег Бибик и адвокат Ивановской областной коллегии адвокатов Надежда Сатари рассказали «АГ» об обстоятельствах расследования данного дела и о том, как им удалось убедить коллегию присяжных в непричастности их подзащитного к совершению преступления.

Версия обвинения

По версии следствия, утром 27 февраля 2018 г. оперуполномоченный ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Ивановской области К.О. составил рапорт о необходимости перевода обвиняемого А.Л. в другую камеру. Несколько позже дежурный помощник сообщил оперуполномоченному, что заключенный отказался от перевода.

В ходе оперативной беседы К.О. с заключенным в служебном кабинете тот подтвердил, что не желает переводиться, угрожая при этом суицидом и членовредительством. Тогда с ним решили провести дополнительную беседу в кабинете приема дисциплинарных комиссий при участии еще нескольких сотрудников, включая замначальника СИЗО.

Как указано в обвинительном заключении (имеется в распоряжении «АГ»), во время беседы оперуполномоченный Ерохин, явно выходя за пределы должностных полномочий, в отсутствие законных оснований для применения физической силы в отношении А.Л., не имеющего возможности принять эффективные меры для самосохранения, поскольку был в наручниках, с силой нанес заключенному два удара рукой по голове, отчего тот ударился затылочно-теменной областью о бетонную стену кабинета.

В результате, указало следствие, пострадавшему была причинена закрытая ЧМТ, повлекшая опасное для жизни состояние – отек и дислокацию головного мозга с нарушением мозгового кровообращения, квалифицированная экспертами как тяжкий вред здоровью. Спустя несколько часов пострадавший был госпитализирован, однако через два месяца скончался, не приходя в сознание. При этом, как отмечалось в обвинительном заключении, Ерохин не предвидел, что его противоправные действия повлекут смерть заключенного, «хотя при необходимой внимательности должен был и мог предвидеть эти последствия».

В своих показаниях обвиняемый пояснил, что дважды ударил потерпевшего ладонью по щеке, поскольку тот вел себя агрессивно, однако у него не было умысла на причинение ему тяжкого вреда здоровью и тем более он не желал наступления его смерти. В отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Надежда Сатари, вступившая в дело в день задержания Ерохина в качестве подозреваемого, сообщила «АГ», что на стадии предварительного расследования следствие игнорировало многие доводы защиты, указанные в ходатайствах, в том числе о проверке версии наличия в правой руке обвиняемого в момент беседы с потерпевшим металлических режимных ключей, в связи с чем Ерохин просто не мог нанести удары заключенному открытой ладонью, поскольку не выпускал ключей из рук. «Металлические ключи с острыми краями неизбежно повлекли бы повреждения кожных покровов, однако их целостность не была нарушена», – пояснила она.

Стратегия защиты: опровержение заключений судмедэкспертов

Надежда Сатари добавила, что в ходе предварительного следствия были подключены независимые специалисты – медики, которые дали заключение, во многом опровергающее выводы судмедэкспертизы и поставившее под сомнение указанный в обвинительном заключении механизм причинения травмы потерпевшему.

«При ознакомлении с материалами дела мы дважды заявляли ходатайства о назначении дополнительной комиссионной судмедэкспертизы с постановкой перед экспертами конкретных вопросов. Второй раз – после абсурдного возврата дела прокурором следователю под расписку как ошибочно направленного с согласованным обвинительным заключением, – рассказала она. – В удовлетворении ходатайств было отказано на том основании, что ранее уже “назначены и проведены судебно-медицинские экспертизы, в ходе которых было получено достаточно доказательств, свидетельствующих о причастности Ерохина к инкриминируемым ему деяниям ˂…˃. В назначении дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы отсутствует необходимость и целесообразность”».

Адвокат добавила, что защиту такой ответ не удовлетворил, и 4 декабря 2019 г. было направлено письменное поручение комиссии специалистов 111 Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз (отдел судебно-медицинской экспертизы г. Иваново) о проведении судебно-медицинского исследования с постановкой 14 вопросов, в том числе касающихся причины смерти А.Л., механизма причинения травм, своевременности оказания медпомощи, ее дефектов и пр.

«Заключение комиссии специалистов полностью опровергало выводы судмедэкспертизы, где эксперт пришел к выводу о наличии трех смертельных воздействий (ударов): в область левой орбиты потерпевшего, левой ушной раковины и в правую теменную область, – подчеркнула защитник. – Однако анализ медицинских документов свидетельствовал об иной картине повреждений».

В частности, пояснила Надежда Сатари, ЧМТ построена на принципе «удар-противоудар»: удар в одну точку черепной коробки (в глаз, в ухо) обязательно отобразится в противоположном полушарии. Если сильный удар наносится в затылок (по версии обвинения, заключенный ударился теменем и затылком о стену), отображение последнего должно оказаться в лобной части мозга. «Если допустить, что так оно и было, повреждения должны были быть в лобной части мозга, но в медицинских документах потерпевшего они не значились. Прокурор зачитывала заключение эксперта, в котором ни о каких кровоизлияниях в лобной части мозга не указывалось. Как в таком случае можно было сделать вывод, что удар теменем о стену послужил, в том числе, причиной смерти, если следов противоудара нет?» – задалась вопросом она.

Далее в заключении эксперта указывалось на наличие у потерпевшего гематомы объемом 80 мл. «Это достаточно большая гематома, – пояснила адвокат. – Телесные повреждения у потерпевшего превалировали в левой половине лица, левой ушной раковине. Можно категорично утверждать, что это и есть места приложения смертельных травмирующих сил. По ней можно судить, что удары наносились спереди-назад и слева-направо. То есть система “удар-противоудар” здесь показана как нельзя лучше. Но где же тот самый удар по затылку? Его нет, поскольку нет никаких последствий в лобной части. В затылочной части у потерпевшего имелись только незначительные ссадины. А если бы удар был такой силы, чтобы мозг мог отклониться и получилось кровоизлияние в лобной части, имел бы место как минимум переломы теменных или затылочных костей с формированием очага ушиба мозга именно в лобной области, тем более что А.Л. стоял вплотную к стене. Не хватило амплитуды головы и расстояния до травмирующего предмета, чтобы получить такие повреждения».

По словам защитника, в заключении специалистов наряду с другими выводами четко указывалось на отсутствие отображения от смертельного удара правой теменной областью о стену в виде кровоизлияния в лобной части мозга. «Такие тяжелейшие травмы возможно причинить твердым тупым предметом с ограниченной контактной поверхностью и, наиболее вероятно, спецсредством – резиновой дубинкой», – подчеркнула она.

Надежда Сатари добавила, что защита ходатайствовала об оглашении данного заключения при присяжных и допросе председателя комиссии специалистов для разъяснения выводов. Однако председательствующим судьей были поддержаны возражения гособвинения против этого. «Выводы комиссии специалистов коренным образом переворачивали ситуацию», – пояснила адвокат. При этом она добавила, что допрос специалиста и оглашение заключения производились в отсутствие присяжных, после чего прокурор повторно заявил возражение против оглашения заключения и допроса специалиста по причине недопустимости этих доказательств, мотивируя тем, что судебно-медицинская экспертиза уже произведена по назначению следователя и сомневаться в его законности и обоснованности нет оснований.

Доводы о том, что тяжелые травмы заключенному нанес не подсудимый

Как отметил Олег Бибик, для себя он выбрал иной подход к анализу фактов, ставших известными присяжным.

«Я не опровергал их – чего, видимо, ожидали процессуальные оппоненты, – а изложил коллегии свое видение фактов и обстоятельств дела, убеждая, что смертельную травму потерпевший получил при иных обстоятельствах, нежели указанные обвинением, причем причинил ее не Ерохин, который был обвинен необоснованно, – пояснил адвокат. – Я построил свое выступление не столько на обосновании непричастности нашего подзащитного к смерти заключенного, сколько на том, что травму тот получил еще до появления Ерохина, и причинена она была иным сотрудником СИЗО. По сути, моя речь в защиту Игоря Ерохина стала обвинительной речью в отношении этого лица. Ни суд, ни обвинение не ожидали столь нетрадиционного подхода».

В своей речи (есть у «АГ») защитник обратил внимание присяжных на противоречивость и неконкретность предъявленного подсудимому обвинения. В частности, он указал, что обстоятельства случившегося были изложены в обвинительном заключении чрезвычайно кратко, путано и тенденциозно.

Адвокат добавил, что, по мнению его подзащитного, телесные повреждения, повлекшие смерть, заключенный получил еще до того, как Ерохин появился в помещении, где проводилась профилактическая беседа, а тем, кто действительно избивал потерпевшего, было выгодно сделать крайним Ерохина, чтобы скрыть собственное преступление, – воспользоваться в сложившейся ситуации горячностью и несдержанностью молодого оперуполномоченного, о которых тот искренне сожалеет.

В заключение защитник выразил убеждение, что доказательства обвинения будут не в меньшей степени, чем доказательства защиты, свидетельствовать о невиновности подсудимого.

Оправдательный вердикт

По словам Олега Бибика, присяжные совещались около 6 часов. «Из фабулы обвинения в вопросных листах они исключили ряд абзацев. В связи с этим председательствующий дважды просила их устранить противоречия. В итоге коллегия единодушно вынесла вердикт о непричастности нашего подзащитного к совершению инкриминируемого преступления, о чем я и говорил в своей речи», – резюмировал Олег Бибик.

По мнению Надежды Сатари, на мнение присяжных повлияли грамотное поведение Игоря Ерохина в суде – сдержанное, без лишних эмоций, а также очевидная абсурдность обвинения, построенного на выводах судебно-медицинской и медико-криминалистических (ситуационных) экспертиз, проведенных на основе данных следственных экспериментов с участием двоих свидетелей. «Результаты ситуационных экспертиз свидетельствуют о невозможности сделать выводы о причинении смертельных травм потерпевшему так, как это указали свидетели. Вся эта абсурдность была изложена присяжным в прениях при анализе механизма причинения травмы и ее следов», – добавила она.

Адвокат добавила, что в прениях без ссылки на заключение и конкретные показания специалиста защите удалось довести эти ключевые моменты до присяжных под видом мнения медицинских специалистов и источников медлитературы, которые наряду с другими нюансами дела и повлияли на мнение коллегии.

Приговор защита оценила весьма положительно. «Суд и гособвинители дружно препятствовали защите в представлении доказательств, но это не только не повлияло на присяжных, но и еще больше убедило их в необоснованности и бездоказательности обвинения. Единодушие присяжных – убедительное тому подтверждение», – отметил Олег Бибик.

В отношении возможности обжалования приговора прокуратурой адвокат считает: оснований сомневаться в том, что оно будет, нет. «Прокуратура не склонна признавать свое поражение», – заметил Олег Бибик. Также он добавил, что после вступления приговора в силу уголовное дело будет направлено в областное СУ СКР для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению к ответственности в качестве обвиняемого.

Татьяна Кузнецова