Принципы доказывания необходимо унифицировать

Соотношение понятий «вред», «убытки» и «ущерб» в контексте гражданско-правовых споров

Якупов Тимур
Юрист, партнер агентства практикующих юристов «Правильное право», помощник депутата Государственного Собрания – Курултая Республики Башкортостан

02 ноября 2023
Судебная практикаГражданское право и процесс

Вопрос о соотношении понятий «вред», «убытки» и «ущерб» в гражданском праве до сих пор остается открытым. Это связано с тем, что законодатель не раскрывает в Гражданском кодексе РФ термин «вред».

В отсутствие легального определения под вредом наиболее часто понимают неблагоприятные изменения принадлежащих лицу благ, которые могут быть как имущественными, так и неимущественными. В силу закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим его.

Определение убытков содержится в ст. 15 ГК. К таковым законодатель относит расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрату или повреждение его имущества (реальный ущерб) либо неполученные доходы, которые данное лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Помимо этого законом установлено, что если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, то лицо, чье право нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками и упущенной выгоды в размере не меньшем, чем указанные доходы.

Следует также отметить, что термин «убытки», приведенный в ст. 15 ГК, подлежит применению не только в гражданском, но и в налоговом законодательстве. Так, Высший Арбитражный Суд РФ в Определении от 18 марта 2010 г. № ВАС–2739/10 указал, что согласно п. 1 ст. 11 НК РФ институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства, используемые в Налоговом кодексе, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено НК.

В теории гражданского права убытки определяются как форма выражения материального вреда. Таким образом, можно предположить, что в теории права убытки выступают составной частью имущественного вреда, так как выражаются в определенных имущественных потерях на стороне лица, которому причинен такой вред. Законодатель в свою очередь разделяет убытки на реальный ущерб и упущенную выгоду.

В других отраслях права – например, в трудовом и уголовном – используются термины «ущерб» и «материальный ущерб», которые коррелируют с понятием «реальный ущерб», приведенным в ГК, а термин «вред» как таковой в них не применяется.

Если в различных отраслях права понятие «ущерб» совпадает по смысловой нагрузке с термином «реальный ущерб», используемым в ГК, то в более широком понимании «ущерб» практически идентичен понятию «вред», поскольку оба термина характеризуются наличием неблагоприятных последствий в связи с нарушением охраняемых законом благ. При этом «убытки», выступающие формой «ущерба» и определяющие стоимостное выражение имущественного вреда, являются, на мой взгляд, более конкретной категорией.

Правовая неопределенность используемых в гражданском праве дефиниций формирует разный подход в реализации принципа состязательности сторон, создавая ряд практических сложностей, с которыми сталкиваются суды и участники процесса в делах о возмещении вреда и о взыскании убытков.

В вопросах реализации принципа состязательности сторон в гражданском и арбитражном процессах выработан единый подход к определению бремени доказывания. Так, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания ее требований и возражений. Однако в делах о взыскании вреда устанавливается презумпция вины причинителя вреда, которая определяет, что доказательства отсутствия его вины должен представить ответчик. Согласно п. 2 ст. 1064 Кодекса лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Об этом, в частности, указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1. Верховный Суд разъяснил, что установленная ст. 1064 ГК презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить ответчик (п. 11). Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате ДТП с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В Определении Судебной коллегии по гражданским делам от 15 ноября 2022 г. № 16-КГ22-27-К4 ВС подтверждает эту позицию, отмечая, что бремя доказывания невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное.

Несмотря на то что убытки, как уже отмечалось, являются формой выражения материального вреда, в вопросах доказывания к ним применяются общие положения процессуального законодательства. Так, в Определении ВАС от 2 февраля 2010 г. № ВАС-447/10 указано, что ущерб от незаконных действий может быть возмещен только в случае, когда доказаны одновременно факт причинения вреда, его размер, незаконность действий причинителя вреда, причинная связь между незаконными действиями и наступившим вредом, а также вина причинителя вреда. Верховный Суд в Постановлении Пленума от 24 марта 2016 г. № 7 отметил, что по смыслу ст. 15 и 393 ГК кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником.

Таким образом, наблюдается противоречивый подход законодателя к установлению бремени доказывания по делам о возмещении вреда и о взыскании убытков при очевидной тождественности этих понятий.

Установление презумпции вины причинителя вреда, на мой взгляд, является сомнительным процессуальным решением. На практике, несмотря на положения закона и разъяснения ВС, периодически данная презумпция не всегда приводит к изменению бремени доказывания. Например, в решениях по делам № 2-74/2019 и № 2-75/2019, рассмотренным Орджоникидзевским районным судом г. Уфы, судья, отказывая в удовлетворении исковых требований, мотивировал это тем, что истцы не доказали, что ответчик своими противоправными, виновными действиями причинил вред их имуществу. Разъяснения Верховного Суда фактически указывают, что лицо, которому причинен вред, должен доказать, что ответчик является его причинителем. При таких обстоятельствах презумпция вины причинителя вреда является формальной.

Полагаю, что с учетом схожести рассматриваемых терминов целесообразно выработать единый подход к распределению бремени доказывания по делам о возмещении вреда и о взыскании убытков. Такая необходимость обусловлена не только синонимичностью понятий, но и схожестью процедурных особенностей рассмотрения дел. Не совсем понятно, почему в делах о возмещении вреда к ответчику предъявляются завышенные требования в части доказывания обстоятельств, исключающих его ответственность, тогда как в делах о взыскании убытков баланс интересов участников процесса можно охарактеризовать классической реализацией принципа состязательности сторон. Такой подход законодателя фактически приравнивает лицо, которому причинен вред, к потребителям, в спорах с чьим участием бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнении обязательства, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе).

С учетом изложенного оптимальным представляется приведение принципов доказывания в делах о взыскании вреда в соответствие с общими принципами, применяемыми в гражданском и арбитражном процессах.