Защита добилась оправдания мужчины по делу о подстрекательстве и пособничестве в убийстве

После возвращения кассацией дела на новое рассмотрение суд первой инстанции на основе вердикта присяжных оправдал подсудимого за отсутствием события преступления

В комментарии «АГ» защитник оправданного отметил, что присяжные единодушно вынесли вердикт о невиновности подсудимого, а само дело иллюстрирует ряд системных проблем уголовного судопроизводства.

8 ноября Калининский районный суд г. Уфы вынес на основе вердикта присяжных оправдательный приговор (есть у «АГ») мужчине, обвинявшемуся в подстрекательстве и пособничестве в убийстве. Защитник подсудимого, адвокат АП Республики Башкортостан Игорь Ермолаев рассказал «АГ» о нюансах этого уголовного дела и о том, как удалось добиться оправдания подзащитного.

На первом круге суд оправдал обвиняемого, но апелляция посчитала это преждевременным

Как ранее сообщала
«АГ», по версии следствия, в ночь с 14 на 15 мая 2014 г. Ф. путем уговоров склонил Г. к убийству своего знакомого Н., который ранее похитил у него строительные инструменты. По мнению правоохранителей, Ф. предоставил Г. деревянную палку для использования в качестве орудия, которой тот нанес потерпевшему удары по голове, от которых тот скончался. В обвинительном заключении указывалось, что Г. написал явку с повинной, в которой сознался в убийстве Н. при подстрекательстве и пособничестве Ф. Позднее он был признан виновным, при этом дело рассматривалось в особом порядке. Таким образом, Ф. были предъявлены обвинения по ч. 4, 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Уголовное дело рассматривалось в Калининском районном суде г. Уфы в 2016 г. В ходе судебного разбирательства Ф. отрицал свою вину и заявил о непричастности к убийству. По его словам, потерпевший ранее работал у него, был обеспечен жильем, одеждой и деньгами. Обвиняемый сообщил суду, что хорошо относился к Н. и даже простил тому кражу строительных инструментов, поскольку они были старыми и ненужными.

После смерти Н., как рассказал подсудимый, полицейские оказывали давление на его сыновей, требуя сознаться в убийстве. По его словам, его знакомый Г. оговорил себя и его под физическим и моральным давлением со стороны оперативников и следствия: будучи малограмотным, он подписывал готовые процессуальные документы, в которых использовались обороты речи, которых Г. не знал. Обвиняемый настаивал, что его уголовное преследование является местью правоохранителей за его активную правозащитную деятельность, из-за которой многие из них были привлечены к дисциплинарной ответственности или уволены.

Суд пришел к выводу, что обвинительный приговор в отношении Г. не является доказательством по рассматриваемому уголовному делу и не может предрешать виновность Ф. в инкриминируемых ему деяниях. Заслушав показания ряда свидетелей обвинения, суд счел, что они не изобличают подсудимого, а, напротив, оправдывают его, создавая алиби. В свою очередь допрошенный в суде осужденный Г. заявил о самооговоре и том, что не давал показания лично, а подписал подготовленные следователем бумаги. Допрошенная судом гражданка Г. сообщила, что в середине мая 2014 г. стала очевидцем избиения потерпевшего Н. гражданином Р., с которым тот распивал спиртное возле реки. Ее слова косвенно подтвердили несколько человек.

Суд подчеркнул, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и выносится лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств (ч. 4 ст. 302 УПК РФ). В рассматриваемом случае, указала первая инстанция, собранные по делу доказательства ни в совокупности, ни по отдельности не подтверждают вину подсудимого в инкриминируемом ему деянии. Также суд добавил, что алиби подсудимого нашло подтверждение в ходе судебного следствия.

«Предположение органов предварительного следствия о виновности лица в совершении преступления при отсутствии достоверных доказательств не может служить основанием для вынесения обвинительного приговора (ч. 4 ст. 14 УПК РФ). При этом суд учитывает, что в соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу. Исходя из этих требований закона, для вывода о виновности подсудимого необходимы бесспорные доказательства, с очевидностью указывающие на совершение им преступления. По настоящему уголовному делу таких доказательств не имеется. Обвинение Ф. основано на предположениях органов предварительного следствия и показаниях свидетеля Г., данных им в рамках уголовного дела в качестве подозреваемого и обвиняемого», – заключил суд, который оправдал Ф. за непричастностью к совершению инкриминируемых ему деяний и признал за ним право на реабилитацию.

Прокуратура обжаловала оправдательный приговор, и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан отменила его, вернув дело на новое рассмотрение. В частности, апелляция сочла, что одна лишь нестабильность свидетельских показаний (в частности, свидетеля Г.) не служит достаточным основанием для признания их недостоверными. Без внимания суда, по мнению апелляции, остались и доводы обвинения о том, что подсудимый испытывал к Н. личную неприязнь из-за кражи строительных инструментов, в которой он подозревал его.

«По ходатайству стороны защиты суд допросил свидетелей Г., С., С., Б., которые показали, что убийство Н. совершил Р. по кличке “Слепой”. Однако Р. в судебном заседании не допрошен, в суд сторонами не представлен, а показания допрошенных по ходатайству защиты лиц не оценены судом в совокупности с другими доказательствами по делу», – подчеркивалось в апелляционном определении (имеется у редакции). В связи с этим апелляция сочла, что решение нижестоящего суда об оправдании Ф. является преждевременным, принятым без надлежащей оценки всех доказательств по делу и учета обстоятельств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда и вынесение им законного и обоснованного приговора.

Суд с участием присяжных вынес обвинительный приговор

Повторно уголовное дело рассматривалось с участием коллегии присяжных, и 14 февраля 2019 г. суд признал Ф. виновным и приговорил к 13 годам колонии строгого режима.

В приговоре (есть у «АГ) отмечалось, что действия подсудимого были квалифицированы как подстрекательство и пособничество в убийстве, а именно – склонение другого лица путем уговоров к умышленному причинению смерти другому человеку, а также содействие в умышленном причинении смерти потерпевшему путем предоставления орудия совершения преступления, поскольку Ф. умышленно из личных неприязненных отношений, возникших из-за того, что Н. похитил у него инструменты, склонил путем уговоров Г. к убийству потерпевшего, предоставив ему для этого деревянную палку. В качестве смягчающих обстоятельств суд учел положительную характеристику Ф. и наличие у него ряда тяжелых заболеваний.

В апелляционной жалобе Игорь Ермолаев просил отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение в связи с допущенными судом процессуальными нарушениями, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью приговора. Защитник, в частности, сослался на нарушение права подсудимого на защиту в связи с тем, что после провозглашения приговора стороне защиты было отказано в выдаче его копии и протокола судебных заседаний, а также в ознакомлении с материалами дела. Он добавил, что председательствующий ограничивал права стороны защиты и отказывал в полном и всестороннем исследовании доказательств, заявленные ходатайства защиты были разрешены судом с грубыми нарушениями установленного законом порядка. По мнению апеллянта, председательствующий неоднократно доводил до сведения присяжных информацию, выходящую за пределы судебного разбирательства и относящуюся к порядку получения доказательств, а также к данным о личности потерпевшего и свидетелей.

В дальнейшем апелляционный суд изменил приговор, признав смягчающим обстоятельством совершение Ф. преступления впервые: срок наказания был снижен до 12 лет лишения свободы, в остальной части приговор оставлен без изменения.

Кассационное обжалование

В кассационной жалобе Ф. вновь указывал, что ни он, ни Г. не совершали преступления, которое было совершено Р., – именно этот гражданин, по словам Ф., убил потерпевшего. Осужденный отмечал, что суд не был беспристрастен к нему, в том числе из-за неприязненного отношения председательствующего, который лишил сторону защиты возможности представлять доказательства невиновности подсудимого и не упомянул в своем напутственном слове оправдывающие подсудимого доказательства.

Рассмотрев жалобу, Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции признала, что в подготовительной части судебного заседания председательствующий, выступая перед кандидатами в присяжные с кратким вступительным словом, полностью изложил предъявленное Ф. обвинение вопреки требованиям закона, а затем заявил, что подсудимый совершил преступление, предусмотренное ч. 4 и 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК. Это, заметила кассация, фактически носило характер утверждения о виновности подсудимого в совершении преступления.

Также Шестой КСОЮ признал, что в ходе судебного следствия вопреки требованиям ст. 335 УПК в присутствии присяжных были исследованы показания Ф., данные им в ходе предварительного следствия в качестве свидетеля в отсутствие адвоката и не подтвержденные подсудимым в оглашенной части в суде, которые, соответственно, в силу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК являлись недопустимыми доказательствами. При этом впоследствии гособвинитель неоднократно ссылался на данные показания в опровержение доводов подсудимого об отсутствии мотива для убийства потерпевшего.

«В нарушение ст. 335, 336 УПК РФ до сведения присяжных заседателей государственным обвинителем неоднократно в ходе судебного следствия и прений сторон доводились сведения о том, что Г. (в отношении которого уголовное дело ранее было выделено в отдельное производство) осужден другим приговором суда как исполнитель убийства потерпевшего. Председательствующий вместо реагирования на данные высказывания в соответствии со ст. 335, 336 УПК РФ также подтвердил присяжным, что такой приговор в отношении Г. вступил в законную силу», – отмечалось в определении кассации.

Такие действия гособвинителя и председательствующего, заметил Шестой КСОЮ, не могли не оказать незаконного воздействия на присяжных и повлияли на данные ими ответы, в частности на поставленный вопрос о доказанности события инкриминируемого деяния. «Кроме того, государственным обвинителем неоднократно доводились до присяжных сведения, носящие юридический характер: об обстоятельствах явки свидетелей защиты в судебное заседание, обстоятельствах получения их показаний, данных ранее. Однако меры реагирования со стороны председательствующего не были приняты. Также в нарушение ч. 5 ст. 339 УПК РФ в вопросном листе в вопросе № 2 были сформулированы юридические понятия “подстрекательство” и “пособничество”, что недопустимо», – подчеркнул кассационный суд.

Таким образом, Шестой КСОЮ отменил приговор и апелляционное определение, вернув дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. В связи с этим Ф. был освобожден из-под стражи и помещен под домашний арест.

Суд оправдал подсудимого на основе вердикта присяжных

8 ноября Калининский районный суд г. Уфы на основе вердикта присяжных оправдал подсудимого с правом на реабилитацию. В приговоре отмечается, что присяжные вынесли вердикт о недоказанности события преступления.

В комментарии «АГ» Игорь Ермолаев отметил, что присяжные единодушно вынесли вердикт о невиновности подсудимого, который действительно был невиновен. «За шесть лет расследования и рассмотрения дела Ф. был два раза оправдан и один раз признан виновным. Два раза он находился в СИЗО, три раза мера пресечения изменялась на домашний арест; он провел больше двух с половиной лет в колонии строгого режима. Уникальность данного дела в том, что подсудимый был оправдан при рассмотрении дела как единолично федеральным судьей, так и коллегией присяжных. Успех защиты строился на максимальной простоте представления присяжным заседателям доказательств по делу и отсутствии фактов, подтверждающих как событие самого преступления (в том виде, в каком оно было представлено гособвинением), так и причастность подсудимого к указанным событиям. Присяжные признали не доказанным сам факт совершения преступления уже в первом вопросе вопросного листа», – рассказал он.

По словам защитника, это уголовное дело иллюстрирует ряд проблем уголовного судопроизводства. «В течение шести лет подзащитный трижды подвергался судебному преследованию, в отношении него выносились три приговора. Возникает резонный вопрос об устойчивости судебных решений. Амбиции гособвинения понятны, но они не могут быть бесконечны. Обвинять человека в суде, пока он не будет признан виновным, не согласуется с духом права и смыслом уголовного судебного преследования. Уважение к вердикту коллегии присяжных является фундаментом законного и справедливого правосудия в целом, как принцип верховенства судебной власти. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность АП Республики Башкортостан, организовавшей в феврале 2018 г. курсы “Работа адвоката в суде с участием присяжных заседателей” в МГЮА им. О.Е. Кутафина и лично Сергею Насонову, Сергею Пашину, Евгении Зейдлиц за огромный вклад в развитие института суда присяжных в России», – резюмировал Игорь Ермолаев.

Зинаида Павлова