ВС внес коррективы в постановления по уголовным делам

Поправки коснулись разъяснений о применении ст. 125 УПК, положений о присяжных и реабилитации

Адвокаты оценили внесенные изменения. Особенно они выделили рассмотрение судами жалоб на действия (бездействие) следователя и поправки в положения о присяжных.

28 июня Верховный Суд принял постановление, которым внес изменения в ряд постановлений по уголовным делам.

Применение ст. 125 УПК

Так, поправки вносятся в Постановление Пленума ВС от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». В частности, его п. 1 дополнен абз. 4, в котором изложено, что при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора судья не должен ограничиваться установлением лишь того, соблюдены ли должностными лицами формальные требования закона, а обязан удостовериться также в фактической обоснованности обжалуемого решения.

Адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов Алексей Добродеев положительно отнесся к этому дополнению, отметив, что оно приводит текст разъяснений в соответствие с законом.

Заведующий филиалом № 14 Омской областной коллегии адвокатов Павел Егоров указал, что ранее при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК суды зачастую ограничивались такими доводами, как: «следователь – процессуально самостоятельное лицо, которое направляет ход расследования уголовного дела по своему усмотрению». Эксперт выразил надежду, что с внесением уточнения суды при проверке доводов заявителя будут обращать внимание не только на то, что следователь законом наделен правом принимать данное решение, но и будут проверять, насколько обоснованно оно было принято.

Адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян считает, что на сегодняшний день основная проблема, с которой сталкивается сторона защиты при обжаловании решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих уголовное преследование, заключается как раз в излишнем формальном подходе при рассмотрении подобных жалоб. Новая позиция ВС не только аккурат напоминает судам нижестоящих инстанций о недопустимости формализма, но и опосредованно обращает внимание на истинные цели судебного контроля за решениями и действиями (бездействием) стороны обвинения. «Считаю, что следует позитивно оценить такую инициативу, так как в конечном счете повсеместное принятие на практике предлагаемой концепции повысит процессуальные гарантии участников судопроизводства», – указал адвокат.

Пункт 3 дополнен абз. 4, согласно которому в случае отмены прокурором постановления дознавателя, следователя о прекращении уголовного дела или уголовного преследования на такое постановление прокурора может быть подана жалоба в порядке ст. 125 УПК лицами, конституционные права которых затрагивает принятое решение.

В новой редакции п. 5 указано, что если заявителем жалобы является подозреваемый, обвиняемый, то ее в его интересах вправе подать его законный представитель или защитник (адвокат). При этом указано, что с учетом положений ч. 1 ст. 45 УПК представителем заявителя, не являющегося подозреваемым, обвиняемым, может быть адвокат, а представителем юрлица – также лицо, правомочное в соответствии с ГК РФ представлять его интересы, в том числе и в случаях, когда они не принимали участия в досудебном производстве, в связи с которым подана жалоба, но уполномочены на ее подачу жалобы и (или) участие в ее рассмотрении судом. При обжаловании постановления об отказе в удовлетворении ходатайства о снятии ареста, наложенного на имущество банкрота в ходе производства по уголовному делу, интересы юридического лица вправе представлять арбитражный (конкурсный) управляющий.

В следующем пункте теперь указано, что в случае, если место производства предварительного расследования определено в соответствии с требованиями ч. 2–6 ст. 152 УПК, то они рассматриваются районным судом по месту нахождения органа, в производстве которого находится уголовное дело.

Пункт 7 дополнен уточнением, согласно которому, если в жалобе содержатся нецензурные или оскорбительные выражения, то она подлежит возвращению. Кроме того, добавлен абзац о том, что при поступлении жалобы на отказ в приеме сообщения о преступлении по мотиву отсутствия в нем сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, судья должен проверить, в частности, обратился ли заявитель в соответствующие органы с сообщением о совершенном или готовящемся деянии, запрещенном УК РФ, или подал иное обращение (заявление), которое не требует регистрации и проверки по правилам, установленным ст. 141‒144 УПК РФ.

Пункт 8 Постановления № 1 дополнен абз. 3, согласно которому когда из жалобы усматривается, что обжалуемое постановление, отмененное руководителем следственного органа или прокурором, ранее также отменялось ими с последующим вынесением следователем (дознавателем) аналогичного решения, судья принимает такую жалобу к рассмотрению. В случае установления неправомерного бездействия органов, осуществляющих проверку сообщения о преступлении или предварительное расследование, судья принимает решение об удовлетворении жалобы и в своем постановлении, принятом в соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК, обязывает соответствующее должностное лицо устранить допущенное нарушение закона.

Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин полагает, что это уточнение направлено на искоренение волокиты, проявляющейся в неоднократном вынесении постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, их отмене, по одним и тем же основаниям.

По мнению Мартина Зарбабяна, редактируемое постановление полно положений, которые наглядно выражают существующие проблемы обжалования решений в порядке ст. 125 УПК. К примеру, предложение высшей судебной инстанции об обязательном принятии судами жалобы к рассмотрению, если обжалуемое отмененное постановление ранее также отменялось с последующим вынесением аналогичного решения. «Правда, сомневаюсь, что указанное дополнение способно полностью решить проблему, связанную со случаями многократных отмен органами предварительного следствия своих решений и принятий аналогичных, но, во всяком случае, может побудить к более обстоятельному судебному контролю», – считает он.

Пункт 9 Постановления № 1 отредактирован и дополнен указанием на то, что судья принимает и рассматривает в порядке ст. 125 УПК жалобу независимо от того, на какой стадии судопроизводства находится уголовное дело, если указанные в ней обстоятельства подлежат самостоятельному расследованию, в частности о совершении должностными лицами при производстве дознания или предварительного следствия преступных действий. Аналогичные правила применяются в случаях, когда при производстве в судах апелляционной и кассационной инстанций по жалобе, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, выясняется, что предварительное расследование по уголовному делу завершено и оно направлено в суд для рассмотрения по существу.

Алексей Добродеев заметил, что и ранее действующая, и новая редакция этого пункта предусматривают возможность прекращения производства по жалобе в случае, когда уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу либо по делу постановлен приговор или иное итоговое судебное решение. «Такое разъяснение дается несмотря на то, что ст. 125 УПК такого судебного решения по итогам рассмотрения жалобы не предусматривает. Полагаю, что сохранение возможности прекращения производства по жалобе существенным образом ущемляет права заявителя. С моей точки зрения, правильнее было бы не прекращать производство по жалобе в случае, если дело направлено в суд для рассмотрения по существу к моменту ее рассмотрения, а направлять материалы по жалобе для приобщения к уголовному делу и рассмотрения в рамках судопроизводства в суде первой инстанции», – указал адвокат.

В п. 14 уточнено, что при проверке законности и обоснованности постановления об отказе в возбуждении уголовного дела суду надлежит удостовериться, что выводы обжалуемого постановления основаны на материалах проведенной проверки всех обстоятельств, в том числе указанных заявителем, которые могли существенно повлиять на эти выводы.

Пункт 15 дополняется абзацем, согласно которому в случае, когда жалоба подана на повторное прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию, требующему предварительного согласия обвиняемого, судье следует проверить, получено ли такое согласие при вынесении обжалуемого решения, а также разъяснены ли обвиняемому вновь правовые последствия прекращения уголовного дела по данному основанию.

Мартин Зарбабян отметил, что это, по сути, повторяет тезис, изложенный некоторое время назад в Постановлении КС № 20-П/2022, где было обращено внимание на необходимость повторного получения согласия подозреваемого, обвиняемого на такое прекращение при условии, если после решения об отмене постановления о прекращении уголовного дела (преследования) принимается новое постановление.

Измененный п. 16 Постановления № 1 теперь, в частности, содержит указание на то, что не исключается рассмотрение жалобы, поданной на постановление о возбуждении уголовного дела по факту совершенного общественно опасного деяния, если из жалобы и приложенных к ней материалов усматривается, что обжалуемое постановление способно причинить ущерб конституционным правам и свободам лица, обратившегося с жалобой.

Абзац 2 п. 23 постановления излагается в новой редакции: «разъяснить судам, что лицо, содержащееся под стражей или отбывающее наказание в виде лишения свободы, вправе по его ходатайству непосредственно участвовать в судебном заседании судов апелляционной и кассационной инстанций при рассмотрении жалобы или представления прокурора на решение, принятое в порядке ст. 125 УПК РФ, либо изложить свою позицию путем использования систем видео-конференц-связи. Вопрос о форме его участия в судебном заседании решается судом. Вместе с тем судам апелляционной и кассационной инстанций надлежит принимать меры для предоставления заявителю возможности довести до суда свою позицию и иным способом, например путем подачи дополнительной апелляционной, кассационной жалобы, письменных объяснений, участия в деле адвоката и (или) законного представителя».

Алексей Добродеев назвал изменение, в соответствии с которым предусматривается возможность проверки судами фактических обстоятельств при рассмотрении доводов заявителя, обжалующего постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, важным. В то же время он указал, что не решен вопрос о неоднократных отменах незаконных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. «Если по заявлению лица о совершении в отношении него преступления правоохранительные органы принимают незаконное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, то в случае обжалования его в суд в порядке ст. 125 УПК оно отменяется вышестоящим органом с представлением в суд постановления о его отмене. Суд в такой ситуации прекращает производство по жалобе. А после этого в возбуждении уголовного дела вновь отказывается. И такая ситуация может повторяться несколько раз. Впрочем, этот вопрос должен решаться не Верховным Судом, а законодателем», – считает он.

Алексей Нянькин полагает, что поправки должны исключить формальный подход судов к разрешению доводов заявителя путем формальной оценки соблюдения должностными лицами, чьи действия (бездействие) или постановления оспариваются, норм уголовно-процессуального права. Кроме того, значительно расширен круг субъектов, право которых на подачу жалобы в порядке ст. 125 УПК не может быть ограничено, в том числе и с регулярно встречающейся практикой прекращения производства по жалобе из-за принятия уголовного дела судом для рассмотрения по существу.

Адвокат заметил, что постановление более подробно останавливается на предмете и круге обстоятельств, подлежащих выяснению при рассмотрении жалоб на постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Наряду с общеизвестными формальными обстоятельствами, подлежащими выяснению (правосубъектность должностного лица, соблюдение сроков, форма постановления), Верховный Суд указывает на необходимость проверки того, рассмотрены ли доводы заявителя о фактических обстоятельствах, которые, по его мнению, указывают на признаки преступления, а также основаны ли выводы обжалуемого постановления на материалах проверки, в том числе учтены ли доводы заявителя, которые могли существенно повлиять на эти выводы. «Тем самым можно отметить высокую значимость для правоприменителя предложенных изменений, которые должны позволить избежать судебных ошибок и обеспечить реализацию прав участников уголовного судопроизводства», – заключил он.

Положения о реабилитации

Поправки вносятся и в Постановление Пленума ВС от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве». Так, документ дополняется п. 12.1, согласно которому исходя из положений ст. 63 УПК участие в рассмотрении уголовного дела судьи, постановившего оправдательный приговор или вынесшего постановление о прекращении уголовного дела с признанием за лицом права на реабилитацию, не препятствует этому судье участвовать в рассмотрении в порядке исполнения приговора вопроса, предусмотренного п. 1 ст. 397 УПК.

Из п. 15 исключен абз. 3, а также добавлен новый, согласно которому, принимая решение о возмещении расходов, понесенных в связи с привлечением стороной защиты специалиста, суд должен указать в постановлении, что работа специалиста, например по подготовке заключения, была оплачена заявителем или иными лицами с его согласия, в каком размере, какими документами это подтверждено.

Также в Постановление № 17 добавлен п. 15.1, согласно которому при определении размера сумм, подлежащих взысканию в пользу реабилитированного за оказание юридической помощи, судам следует учитывать, что положения ч. 1 ст. 50 УПК не ограничивают количество защитников, которые могут осуществлять защиту одного обвиняемого, подсудимого или осужденного. Размер возмещения вреда за оказание юридической помощи определяется подтвержденными материалами дела фактически понесенными расходами, непосредственно связанными с ее осуществлением. Такие расходы могут быть подтверждены, в частности, соглашением об оказании юридической помощи, квитанциями об оплате, кассовыми чеками, иными документами, подтверждающими факт оплаты адвокату денежных средств. При необходимости суд вправе как по ходатайству заинтересованных лиц, так и по своей инициативе истребовать и исследовать в этих целях дополнительные материалы. В случае неподтверждения в какой-либо части заявленных требований в постановлении суда должны быть приведены соответствующие расчеты сумм, подлежащих возмещению реабилитированному в качестве расходов, понесенных им за оказание юридической помощи.

В п. 16 уточняется, что неполучение реабилитированным извещения с разъяснением порядка возмещения вреда не препятствует обращению в суд с подобным требованием. Кроме того, он дополнен абзацем о том, что с ходатайством о реабилитации вправе обратиться в суд не только сам реабилитированный, но и его законный представитель или адвокат, с которым заключено соответствующее соглашение.

Применение норм об участии присяжных

В свою очередь, Постановление
Пленума ВС от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» дополняется п. 4.1, согласно которому рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей предполагает личное восприятие ими позиции подсудимого. «С учетом этого в случае если обвиняемый, заявивший ходатайство о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей, находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд и судьей в соответствии с ч. 5 ст. 247 УПК РФ принимается решение о проведении судебного разбирательства в отсутствие подсудимого, то уголовное дело подлежит рассмотрению судьей единолично», – указано в постановлении.

В п. 14 Постановления № 23 уточняется, что сокрытие кандидатами в присяжные заседатели, включенными впоследствии в состав коллегии, информации относительно обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела, которая выяснялась у них в ходе отбора и опроса судом и сторонами, может явиться основанием для отмены приговора в апелляционном, кассационном порядке лишь при условии, что это повлияло на объективность и беспристрастность присяжного заседателя при вынесении вердикта.

По мнению Мартина Зарбабяна, в определенной степени значимым является попытка закрепить критерии отмены приговора при сокрытии кандидатами в присяжные заседатели информации относительно обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении уголовного дела. «ВС справедливо замечает, что не всякие сведения должны быть причиной для отмены приговора, поскольку на практике можно обнаружить казусы, когда приговоры, не вызывающие сомнений с точки зрения их объективности, отменялись проверочными инстанциями по совершенно формальным основаниям, что де-факто ухудшало положение оправданного», – рассказал он.

Пункт 20 дополнен абз. 3, согласно которому председательствующий обеспечивает проведение судебного разбирательства в пределах предъявленного подсудимому обвинения, поддержанного государственным обвинителем, предоставляя сторонам возможность довести до коллегии присяжных заседателей свою позицию, в том числе о непричастности подсудимого к совершению преступления или совершении преступления другим лицом.

Председатель президиума Московской городской коллегии адвокатов «Фомин и партнеры», к.ю.н. Михаил Фомин считает, что данным положением Верховный Суд фактически констатировал реализацию права подсудимого довести до присяжных заседателей свою позицию о непричастности к совершенному преступлению в свете утверждений о причастности к его совершению другого лица. Таким образом, ВС закрепил положения, изложенные ранее в определениях Конституционного Суда № 1238-О-О от 29 сентября 2011 г. и № 2634-О от 25 ноября 2020 г., согласно которым ст. 252 УПК не содержит каких-либо запретов для подсудимого защищаться от предъявленного обвинения, в том числе приводить доказательства и доводы, свидетельствующие о том, что преступление было совершено не им, а другим лицом.

Михаил Фомин указал, что на протяжении многих лет подобное право подсудимого пресекалось судьями на корню, а если подсудимый доводил до сведений присяжных такие сведения, то оправдательный приговор подлежал обязательной отмене. Между тем на протяжении двух последних лет ВС начал выстраивать совершенно противоположную практику, оставляя без изменений оправдательные приговоры в случаях, когда подсудимые заявляли присяжным заседателям о том, что преступление было совершено другим лицом и доказывали данный факт во время исследования с участием присяжных заседателей доказательств.

В п. 22 добавлено уточнение о том, что в присутствии присяжных заседателей допустимо исследовать вопрос о совершении подсудимым преступления в состоянии алкогольного, наркотического или иного вида опьянения, если это связано с предъявленным обвинением, поскольку такие данные относятся к предмету доказывания по уголовному делу.

Пункт 25 Постановления № 23 дополнен разъяснением о том, что оценка доказательств на предмет их достоверности и достаточности относится к компетенции присяжных заседателей, в связи с чем любая из сторон, участвующих в прениях, не может быть ограничена в возможности изложить коллегии присяжных заседателей соответствующие доводы, не затрагивая вопросы допустимости доказательств.

Постановление также дополняется п. 42.1 и 42.2. Согласно п. 42.1 следует обратить внимание судов на то, что по смыслу ч. 1 ст. 389.25 УПК существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств, могут быть признаны совершенные при отсутствии предусмотренных законом оснований и с нарушением порядка, установленного УПК: признание недопустимыми доказательств, представленных стороной обвинения, и исключение их из уголовного дела; отказ в исследовании представленных стороной обвинения доказательств; отказ в удовлетворении ходатайств стороны обвинения о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов; нарушение права потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на участие в судебном заседании.

Иные существенные нарушения уголовно-процессуального закона могут быть признаны основанием для отмены оправдательного приговора лишь в случае, если судом апелляционной или кассационной инстанции будет установлено, что они повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. К таким нарушениям может быть отнесено, например, оказание на присяжных заседателей незаконного воздействия. При этом суду необходимо установить, что в результате таких нарушений присяжные заседатели не могли быть объективными и беспристрастными при вынесении вердикта.

Согласно п. 42.2 суды апелляционной и кассационной инстанций в необходимых случаях при проверке доводов, содержащихся в жалобе (представлении), об оказании на присяжных заседателей незаконного воздействия или утрате ими объективности при вынесении вердикта вправе производить опрос присяжных заседателей с целью выяснения указанных обстоятельств, не допуская при этом разглашения сведений о суждениях и позиции присяжных заседателей по поставленным перед ними вопросам и существу дела.

Мартин Зарбабян считает, что положение о праве проверочных инстанций на производство опроса присяжных заседателей по своему замыслу соответствует выводам Постановления КС № 33-П/2020, сформированным в одном из постановлений, но с точки зрения юридической техники, вероятно, вызовет вопросы, потому что не совсем ясно, как будут определяться «необходимые случаи» при проверке доводов жалоб для производства опроса присяжных.

Алексей Добродеев заметил, что по статистике количество оправдательных приговоров, которые выносятся на основании оправдательных вердиктов присяжных заседателей, в десятки раз больше, чем в судах с участием только профессиональных судей. Но и количество отмен таких приговоров весьма значительно. До 70% оправдательных приговоров, постановленных на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, отменяются судами апелляционной инстанции. Это подрывает авторитет не только судов с участием присяжных заседателей, но и судебной системы в целом.

По мнению адвоката, ст. 389.25 УПК сформулирована не вполне конкретно. В ней указано на то, что «оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов». Такая формулировка предоставляет возможность широкого усмотрения для определения того, какие нарушения ограничили право прокурора или потерпевшего на представление доказательств, а какие – нет; какие повлияли на содержание поставленных перед присяжными вопросов и на их ответы, а какие не повлияли.

Алексей Добродеев отметил, что предлагаемые в п. 42.1 разъяснения вносят ясность в вопрос о том, какие нарушения УПК следует считать ограничивающими право прокурора и потерпевшего на представление доказательств. Такие нарушения предполагается конкретизировать определенным перечнем, а именно: признание недопустимыми доказательств, представленных стороной обвинения, и исключение их из уголовного дела; отказ в исследовании представленных стороной обвинения доказательств; отказ в удовлетворении ходатайств стороны обвинения о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов; нарушение права потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на участие в судебном заседании.

Он с сожалением отметил, что четкость и конкретность вышеуказанной формулировки нивелируются последующим разъяснением: «Иные существенные нарушения уголовно-процессуального закона могут быть признаны основанием для отмены оправдательного приговора лишь в случае, если судом апелляционной или кассационной инстанции будет установлено, что они повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. К таким нарушениям может быть отнесено, например, оказание на присяжных заседателей незаконного воздействия. При этом суду необходимо установить, что в результате таких нарушений присяжные заседатели не могли быть объективными и беспристрастными при вынесении вердикта».

«Я считаю, что положение этой нормы уголовно-процессуального закона о возможности отмены оправдательного приговора из-за влияния нарушений процесса на содержание поставленных перед присяжными вопросов и их ответов является неконституционным. Никакими доступными средствами нельзя установить, повлияли либо не повлияли те или иные нарушения УПК на содержание ответов присяжных на поставленные перед ними вопросы. Присяжные принимают решения по вопросам, относящимся к их компетенции, на основании внутреннего убеждения и только они сами (а не суд апелляционной инстанции) могут ответить на вопрос о влиянии нарушений УПК на принятые ими решения. Также следует заметить, что содержание вопросов, поставленных перед присяжными, не должно зависеть от наличия или отсутствия допущенных нарушений УПК. Кроме того, наличие специальных оснований отмены оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, по сравнению с общими основаниями отмены любого иного приговора суда не соответствует конституционному принципу равноправия сторон, поскольку оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта присяжных, из-за такой специальной нормы более уязвим нежели любой другой приговор суда. Никаких специальных норм отмены обвинительного приговора, постановленного на основании вердикта присяжных заседателей, уголовно-процессуальный закон не предусматривает. Также законом не учитываются такие обстоятельства, как признание недопустимыми доказательств, представленных стороной защиты, их исключение из уголовного дела; отказ в исследовании представленных стороной защиты доказательств; отказ в удовлетворении ходатайств стороны защиты о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов как обстоятельства, влекущие отмену обвинительного приговора, постановленного на основании вердикта присяжных», – указал он.

Адвокат полагает, что п. 42.1 не решит существующей проблемы большого количества отмен оправдательных приговоров, постановленных на основании оправдательных вердиктов присяжных. У судов апелляционной, а также кассационной инстанций остается возможность рассматривать допущенные нарушения как повлиявшие на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов. Возможность вызова в суды апелляционной и кассационной инстанций присяжных заседателей (п. 42.2 постановления) для проверки доводов представления или жалобы потерпевшего об оказании на них незаконного воздействия или утрате ими объективности при вынесении вердикта не решает проблему. Кроме того, считает он, такая возможность вызова в суд присяжных заседателей создает преимущества для стороны обвинения в оспаривании оправдательного приговора, постановленного на основании вердикта присяжных заседателей.

Алексей Добродеев с сожалением отметил, что в постановлении обойден вниманием вопрос возможности исследования в суде первой инстанции с участием присяжных заседателей данных о личности потерпевшего и свидетелей. «Никакого запрета исследования личности этих участников процесса закон не содержит. И если фактический запрет, созданный судебной практикой, на исследование данных о личности потерпевшего еще как-то можно оправдать с точки зрения равноправия сторон, то запрет на исследования данных о личности свидетелей (например, свидетелей обвинения) ничем необъясним. Непонятно, почему в присутствии присяжных нельзя исследовать данные о личности свидетеля обвинения, которому присущи лживость и распущенность в поведении, если эти данные о личности могут повлиять на вывод присяжных о возможной недостоверности его показаний. Между тем такой запрет фактически существует. Его наличие создает серьезные барьеры для стороны защиты при рассмотрении дел с участием присяжных заседателей», – заключил адвокат.

Также п. 7 Постановления
Пленума ВС от 13 февраля 2018 г. № 5 «О применении судами некоторых положений Федерального закона “О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации”» предлагается дополнить абзацем, согласно которому отбор кандидатов в присяжные заседатели для рассмотрения уголовного дела в таком суде производится из числа кандидатов в присяжные заседатели, включенных в списки всех муниципальных образований, на которые распространяется юрисдикция районного суда, независимо от того, на территории какого из муниципальных образований совершено преступление.

Марина Нагорная