В Приморье адвокаты добились в суде присяжных оправдания обвиняемого в убийстве соседа

Присяжные заседатели пришли к выводу, что события преступления не были установлены, и вынесли оправдательный вердикт

Защитники Константин Антонович и Андрей Гончаренко рассказали «АГ» о нюансах уголовного дела и о том, как удалось добиться оправдания их подзащитного. По их сведениям, прокуратура уже подала апелляционное представление.

Советский районный суд г. Владивостока с участием присяжных заседателей вынес оправдательный приговор (есть у «АГ») гражданину, обвиняемому в убийстве его соседа. Адвокаты АП Приморского края Константин Антонович и Андрей Гончаренко рассказали «АГ» о нюансах уголовного дела.

По версии следствия, 17 августа 2019 г. Максим Семёнов до смерти избил соседа Александра Ц. у себя дома из-за ссоры во время распития спиртных напитков. Мужчине были предъявлены обвинения в убийстве по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

В ходе рассмотрения уголовного дела в суде обвиняемый не признал свою вину, настаивая на том, что не причастен к убийству соседа. Как рассказал «АГ» Андрей Гончаренко, его подзащитный сообщил суду, что они находились с Александром Ц. в дружеских отношениях, у покойного была тяжелая жизненная ситуация, так как он разводился с женой, которая на момент убийства была в ночном клубе. По словам подсудимого, в ночь накануне гибели друга они вместе по просьбе последнего провели субботний вечер, употребляя спиртное, после чего Александр Ц. ушел, а утром его труп с признаками насильственной смерти был обнаружен у его собственного дома. «У погибшего в крови было 2,7 промилле (это очень много), в отличие от Семёнова, который был практически трезв», – отметил защитник.

По его словам, в ходе судебных прений гособвинение убеждало присяжных в причастности подсудимого к содеянному только лишь на основе того, что в его квартире были обнаружены следы крови погибшего мужчины. «Тем самым следствие и гособвинение упорно игнорировали доводы защиты о том, что найденный в квартире подсудимого ничтожный след крови был обусловлен случившимся у Александра Ц. носовым кровотечением во время дружеской встречи. При этом какие-либо оправдывающие моменты обвинение наотрез отказывалось увидеть», – пояснил Андрей Гончаренко.

По словам защитника, гособвинение настаивало на самой маловероятной версии произошедшего: о том, что Ц. был убит на почве бытовой ссоры с соседом, при этом имеющиеся показания свидетелей обвинения вовсе не свидетельствовали в пользу этой версии. «Вина Максима Семёнова абсолютно не доказана, и в то же время имелся налицо избыток аргументов, подтверждающих его непричастность к убийству человека», – заявил адвокат.

В свою очередь адвокат Константин Антонович убеждал суд, что убийство Ц. могли совершить неустановленные лица, в другом месте и иное время.

По итогу рассмотрения дела коллегия присяжных дала отрицательный ответ на вопрос о доказанности совершения обвиняемым преступления. В связи с этим он был оправдан за неустановлением события преступления, за ним было признано право на реабилитацию.

Прокуратура уже подала апелляционное представление, в котором, в частности, отмечено, что сторона защиты оказывала воздействие на присяжных с целью вызвать у них предубеждения и повлиять на их беспристрастность. «Кроме того, стороной защиты затрагивались процессуальные вопросы проведения предварительного следствия и процедуры сбора доказательств», – указано в документе.

В комментарии «АГ» Константин Антонович сообщил, что в деле отчетливо наблюдалось желание обвинения и председательствующего судьи проигнорировать важнейшие детали. «Например, у убитого пропали электронные часы и нательный крестик. Версия об их хищении иными лицами даже не рассматривалась. Тело Александра Ц. было запачкано в грязи и песке, а на “месте преступления” их нет, значит, телесные повреждения были причинены где-то еще. Не соответствовали травмы Ц. и незначительному повреждению руки Семёнова, к тому же в локации, исключающей ударный характер получения. Были и иные многочисленные несовпадения», – рассказал он.

Защитник также отметил, что сложность работы защиты заключалась в наличии весьма весомого пласта информации, который она хотела довести до присяжных, но судом он признавался не относимым к делу. «С другой стороны, именно это вызывало рабочий интерес, желание найти нестандартные решения. Зачастую нужную нам информацию мы могли донести только при постановке вопросов. Уголовное дело носило, если выразиться неформально, эпичный характер: имелись масса публикаций в Интернете, активное обсуждение в юридической среде, наработки как в области защиты, так и ведения процесса судом», – пояснил Константин Антонович.

По его словам, ключевым моментом стала командная работа защиты по делу. «Кроме меня защиту осуществлял адвокат Андрей Гончаренко. Активно работала семья Семёновых, привлекались специалисты в области судебной медицины, журналистики, были получены консультации компьютерщиков, которые прояснили многие моменты. Например, прокуроры (государственное обвинение поддерживало сразу два сотрудника прокуратуры) пытались убедить присяжных, что телефон нашего подзащитного всю ночь был активен и пропустил большой объем трафика. Как мы понимаем, так обыгрывалась информация с целью создать видимость сокрытия следов преступления. Нам же удалось донести до судей технические параметры, характеристики связи и объяснить доступным языком, что трафик был минимально возможным, и на его тарифе такие соединения носили технический характер», – рассказал защитник.

Он добавил, что защита детально реконструировала ситуацию накануне и в предполагаемое время преступления. «Тем самым были выявлены неудобные для обвинения детали. Так, нами было доказано, что в интересующее время возле дома убитого имелась активность транспорта, а кто это был – следствием не устанавливалось. Адвокаты старались донести необходимую информацию именно до присяжных, нас меньше всего интересовала роль суда и обвинения. И своему подзащитному я каждый раз повторял: “Мы работаем только на присяжных”, – то есть обращаемся к ним, что-то повторяем по несколько раз, максимально подробно описываем ситуацию, не допуская пропусков и необъясненных деталей», – пояснил Константин Антонович.

Защитник добавил, что в своем большинстве присяжные – люди взрослые, грамотные, с большим жизненным багажом, но, что не менее важно, с крепким школьным образованием. «Именно последний фактор позволял доносить до них информацию с применением терминов из области геометрии, медицины, психологии и других наук. По моему мнению, в отличие от обвинения, мы больше апеллировали к научному подходу и не допускали голословных выводов. Так, за время всего процесса Максим Семёнов ни разу, что называется, не давил на жалость, но обращал внимание на факты и логически обоснованные выводы. Конечно, еще предстоит работа по делу в апелляции, но вселяют надежду факты изменения практики по всей стране, когда подобные приговоры поддерживаются вышестоящими инстанциями», – заключил адвокат.

Адвокат Андрей Гончаренко также пояснил, что ни председательствующего судью, ни прокуроров не волновала истина по делу: «Им было безразлично, что в деле имелось много “белых пятен”, которые в ходе предварительного следствия были, мягко говоря, обыграны следствием и им не было придано должного внимания. Например, труп погибшего был обнаружен во дворе дома весь в грязи и в песке (подчеркиваю особо – в песке), на это даже обратил внимание эксперт-патологоанатом. В ходе осмотра квартиры моего подзащитного как места предполагаемого преступления ни грязи, ни тем более песка обнаружено не было. Поскольку я осуществил защиту Семёнова на предварительном следствии, я обратил на это внимание следователя, а тот просто “пропустил это мимо ушей”. Убежден: если бы не суд присяжных, мой доверитель был бы уже в тюрьме», – подчеркнул защитник.

По словам адвоката, с учетом того что присяжные – это люди из народа, разной социальной прослойки – и молодые и пожилые, и никогда до этого они не сталкивались с правосудием, им необходимо было донести по несколько раз с разных углов ту информацию, которая оправдывала подзащитного. «Взять тот же песок на теле, пропажу часов и цепочки с крестиком или же предстоящий развод с супругой. Защита столкнулась с беспрецедентным давлением, нам запрещали доносить до присяжных, например, что потерпевшая (вдова) всю ночь находилась в ночном клубе, а перед уходом закрыла квартиру на ключ, чтобы муж не проник домой. Но, в конце концов, благодаря правильно поставленным вопросам потерпевшая (вдова) была вынуждена признать, что квартиру она действительно закрыла. Защите также запретили доносить до присяжных то, что погибший был избит неизвестным примерно за шесть дней до убийства. При этом мы основывались на заключении экспертизы, которая приобщена к материалам уголовного дела и не была признана недопустимым доказательством», – добавил Андрей Гончаренко.

Защитник также отметил, что в ходе судебного следствия сторона обвинения и потерпевшая донесли до присяжных, что погибший никогда не пил алкоголь, что это была образцовая и любящая семья. «Но в ходе судебного следствия выяснилось, что в крови погибшего было 2,7–2,9 промилле, что почти смертельно. А свидетели обвинения указали, что семья распадалась – предстоял развод. То есть защита доверителя строилась на тех же материалах уголовного дела и на тех же доказательствах, которые не были признаны недопустимыми», – пояснил адвокат.

«Столкнулась защита еще и с тем, что представитель потерпевшей в прошлом был заместителем руководителя СУ СКР Приморского края. Но, как говорится, правда была за нами, мы победили и победим еще раз», – резюмировал Андрей Гончаренко.

Зинаида Павлова