Нехватка доказательств, указывающих на намерение сбыта

Кассация поддержала доводы защиты и усмотрела основания для смягчения приговора

Ермаков Кирилл
Адвокат АП г. Москвы

24 Января 2022
Судебная практикаУголовное право и процесс

Верховный Суд РФ давно высказал свою позицию относительного признаков, которые должно содержать уголовное дело, чтобы квалифицировать деяния обвиняемого как покушение на сбыт наркотических средств.

Как указано в Постановлении Пленума ВС от 15 июня 2006 г. № 14 (в ред. от 16 мая 2017 г.) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами», об умысле на сбыт могут свидетельствовать – при наличии оснований – приобретение, изготовление, переработка, хранение и перевозка указанных веществ лицом, самим их не употребляющим, а также количество (объем), размещение в удобной для передачи расфасовке, наличие соответствующей договоренности с потребителями и т.п. (п. 13).

Исходя из практики, сложившейся на сегодняшний день, при задержании лица, у которого при себе имеется наркотическое вещество в достаточно крупном объеме, следователь зачастую принимает решение о возбуждении уголовного дела о покушении на сбыт наркотических веществ (ст. 228.1 УК РФ), а не о простом хранении их. В случае покушения на сбыт уголовная ответственность гораздо серьезнее.

Приведу пример из собственной адвокатской практики. Моего подзащитного остановили сотрудники патрульно-постовой службы для проверки документов, так как он вызвал у правоохранителей подозрение. В ходе личного досмотра было выявлено, что при задержанном находится сверток с мефедроном. После вызова следственно-оперативной группы, изъятия вещества, получения объяснений задержанного и его доставления в отдел полиции было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 (покушение на сбыт наркотических веществ в крупном размере) УК.

При проведении обыска по месту проживания обвиняемого не было найдено ничего запрещенного – никаких приспособлений, свидетельствующих о приготовлении к сбыту наркотиков, ни записей или номеров телефонов предполагаемых покупателей или сообщников, фотографий и т.п.

По итогам расследования переквалификации дела на иную – менее тяжкую – статью УК, к сожалению, не произошло. Следствие, подтверждая свою версию собранными по делу доказательствами, утверждало, что у обвиняемого имелось намерение осуществить сбыт наркотических веществ, которое было прервано по независящим от него обстоятельствам. В уголовном деле, переданном в суд, доказательствами покушения на сбыт выступали: протокол личного досмотра, в котором задержанный пояснял, что планировал сбыть наркотические вещества; показания свидетелей – двух оперативных сотрудников и двух понятых, утверждавших, что задержанный пояснил о намерении сбывать запрещенное вещество, а также магниты, которые были изъяты у задержанного и находившиеся в том же свертке, что и мефедрон.

Между тем по смыслу закона само по себе количество обнаруженного у обвиняемого наркотического средства и приведенные обстоятельства (признание, полученное с нарушением закона, о намерении сбывать наркотические вещества, которые задержанный писал под диктовку сотрудников полиции) не свидетельствуют неопровержимо о наличии умысла на сбыт с учетом конкретных обстоятельств дела. Кроме того, показания, данные в отсутствие защитника при личном досмотре, обвиняемый в судебном заседании не подтвердил, и в приговоре они не отражены.

Как указано в ч. 3 ст. 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Кодексом, толкуются в его пользу. Однако при рассмотрении дела суд первой инстанции не учел ни одного противоречия в материалах дела и трактовал все неточности, допущенные в ходе расследования, в пользу не обвиняемого, а предъявленного обвинения.

Как отмечалось в приговоре, при не установленных следствием обстоятельствах в неустановленное время, находясь в неустановленном месте обвиняемый вступил в преступный сговор с неустановленным лицом. Они распределили между собой роли в планируемом преступлении следующим образом: неустановленное лицо должно приискать наркотические средства и предоставить обвиняемому с целью последующего сбыта лицам, склонным к употреблению таких веществ, при этом сообщать обвиняемому посредством интернет-сайта места нахождения и получения запрещенных веществ. Обвиняемый, получив от соучастника наркотические средства, должен выполнить функцию «закладчика» – т.е. разложить эти вещества в тайники и сообщить соучастнику координаты тайников. Обвиняемый, получив от соучастника сообщение о месте нахождения «закладки», обнаружил и забрал оттуда 199,1 г вещества, содержащего наркотическое средство (мефедрон). Данное средство он незаконно хранил при себе до задержания и последующего изъятия сотрудниками полиции.

При этом обвиняемый последовательно утверждал, что найденные наркотические средства он намеревался оставить для личного потребления, так как является зависимым от стимуляторов – это подтверждалось проведенной по делу судебной экспертизой. Также на отсутствие намерения на сбыт наркотиков указывало то, что изъятое вещество не имело фасовки, а находилось в целостном пакете. Кроме того, по месту жительства обвиняемого не было найдено предметов и инструментов для фасовки.

В итоге подсудимый был признан виновным с назначением наказания в виде 10 лет колонии строгого режима. По результатам рассмотрении апелляционной жалобы приговор был оставлен без изменения, а жалоба – без удовлетворения. Я подал кассационную жалобу, которая принималась к рассмотрению крайне долго. К тому времени подзащитный уже прибыл в колонию, где заключенные настоятельно убеждали его изменить позицию по делу, мотивируя тем, что при рассмотрении кассационной жалобы нужно признавать вину, раскаиваться, просить смягчить приговор, а о переквалификации не стоит и мечтать. Самая сложная часть работы по данному делу состояла не в выработке позиции, подготовке и заявлении ходатайств, бесчисленной подготовке к допросам в судебном заседании и составлении жалоб, а именно в сохранении спокойствия подзащитного и разъяснении ему, почему переквалификация возможна, а требования о смягчении наказания путем признания вины в том, чего он в действительности не совершал, не приведут к желаемому результату: в этом случае срок, который определил суд, является низшей «планкой» наказания, предусмотренного за инкриминированные ему деяния.

В кассационной жалобе были приведены те же доводы, которые не учли суды первой и апелляционной инстанций, – в частности, о том, что не были установлены предполагаемые сообщники обвиняемого; при обыске в принципе не найдено ничего, что могло бы иметь значение для дела; изъятое при задержании наркотическое вещество не было расфасовано и обвиняемый добровольно выдал его. Кроме того, обвиняемый систематически употреблял наркотики, находился в состоянии наркотического опьянения при задержании, давал объяснения под диктовку в нетрезвом состоянии и сразу признавал вину в части хранения наркотических веществ.

Прокуратура, в свою очередь, была немногословна. Обвинитель просил оставить жалобу без удовлетворения, а приговор – без изменения, поскольку суд первой инстанция оценил доказательства правильно и вынес обоснованный приговор.

Рассмотрев жалобу, Второй кассационный суд общей юрисдикции изменил приговор в части квалификации действий осужденного и пришел к выводу, что приведенные доказательства свидетельствуют о виновности осужденного в незаконном хранении наркотических средств без цели сбыта в крупном размере, т.е. в совершении менее тяжкого преступления – по ч. 2 ст. 228 УК, на что верно указывалось в кассационной̆ жалобе.

Кассация отметила, что версия осужденного, свидетельствующая лишь о незаконном хранении наркотического средства без цели сбыта, не опровергнута. Кроме того, в приговоре не приведено доказательств, подтверждающих, что обвиняемый имел умысел на сбыт наркотического средства, вступил в преступный сговор с не установленным следствием лицом, распределив между собой преступные роли в планируемом преступлении – сбыте наркотического средства.

В итоге наказание было снижено до шести лет колонии общего режима в связи с изменением категории преступления с особо тяжкого на тяжкое, а также созданы условия для более ранней подачи ходатайства об условно-досрочном освобождении.

Как верно указала судебная коллегия по уголовным делам Второго КСОЮ, суд первой инстанции при наличии столь значительного количества неустановленных обстоятельств проигнорировал требования ст. 14 УПК и трактовал все неточности против обвиняемого. При этом об умысле на сбыт указанных средств могут свидетельствовать – при наличии к тому оснований – приобретение запрещенных веществ, их изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, количество, размещение в удобной для передачи расфасовке, а также наличие соответствующей договоренности с потребителями.

В заключение подчеркну, что доверителем была избрана верная позиция, которую он смог пронести до конца дела, сохранив хладнокровие.