«Бесконечные» сроки содержания под стражей

Пробел в законодательстве или несовершенство судебной практики?

Зарбабян Мартин
Адвокат АП г. Москвы

17 Мая 2019
Судебная практикаУголовное право и процесс

Некоторое время назад меня пригласили в качестве защитника для оказания юридической помощи гражданину, обвиняемому в мошенничестве. Уголовное дело было возбуждено следственными органами в феврале 2016 года и к моменту принятия мной поручения на защиту прошло основные стадии процесса: предварительное расследование, производство в суде первой инстанции с постановлением обвинительного приговора, производство в суде апелляционной инстанции с отменой обвинительного приговора и возращением уголовного дела прокурору.

Мне предстояло осуществить защиту прав обвиняемого (подсудимого) при производстве дела в суде первой инстанции после отмены судом апелляционной инстанции решения суда первой инстанции о возращении дела прокурору. К слову, дело в отношении моего доверителя более двух лет из одного суда направлялось в другой суд либо возвращалось прокурору, а затем прокурором снова направлялось в суд.

Итак, незадолго до майских праздников в ходе судебного разбирательства уголовного дела в суде первой инстанции один из районных судов города Москвы, рассмотрев материалы данного уголовного дела в судебном заседании, решил (в очередной раз) возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, а меру пресечения в виде заключения моего доверителя под стражу оставил без изменения, продлив срок содержания под стражей еще на три месяца.

При этом мой доверитель, которому инкриминируется совершение преступления экономической направленности, с апреля 2016 года находится под стражей в условиях полной изоляции. Таким образом, на момент принятия указанного решения суда он уже содержался под стражей более 36 месяцев.

Обратившись с апелляционной жалобой на данное решение суда первой инстанции в части меры пресечения, я задумался над проблемой сроков содержания обвиняемых (подсудимых) под стражей на стадии судебного производства в целом. Предполагая дискуссионность и сложность вопроса о мерах пресечения, считаю возможным высказать свое мнение исключительно в отношении предельных сроков применения данной меры на примере конкретного дела.

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ содержатся формальные ограничения, определяющие максимальный срок содержания под стражей в период предварительного расследования, за пределами которого, по общему правилу, дальнейшее пребывание обвиняемого под стражей недопустимо.

Так, при расследовании преступлений срок содержания под стражей не может превышать двух месяцев. Когда закончить предварительное расследование в течение этого времени невозможно, срок может быть продлен до 6 месяцев. В случаях особой сложности уголовного дела (тяжкие и особо тяжкие преступления) срок содержания под стражей может быть продлен до 12 месяцев. При обвинении лиц в совершении особо тяжких преступлений в исключительных случаях срок содержания под стражей может быть продлен до 18 месяцев (ст. 109 УПК РФ).

Для стадии судебного производства предусмотрены иные сроки и порядок их продления. В частности, срок содержания под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев. Однако суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении указанного срока со дня поступления уголовного дела вправе продлить срок содержания под стражей по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, и каждый раз не более чем на три месяца (ст. 255 УПК РФ).

Каких-либо формальных ограничений, устанавливающих предельные сроки содержания под стражей лиц на стадии судебного производства, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, законодателем не предусмотрено1.

Поскольку мой доверитель обвиняется в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса РФ, которые относятся к категории тяжких преступлений, суд первой инстанции пришел к выводу о возможности продлить ему срок содержания под стражей еще на три месяца.

Между тем Верховный Суд РФ в своих разъяснениях обращал внимание на то, что при возвращении уголовного дела прокурору суд продлевает срок содержания обвиняемого под стражей – при необходимости сохранения данной меры пресечения – с учетом предельных сроков, предусмотренных ст. 109 УПК РФ, и лишь в рамках, достаточных для производства следственных и иных процессуальных действий, необходимых для устранения препятствий его судебному рассмотрению2.

Данные разъяснения коррелируются с правовой позицией Европейского Суда по правам человека, неоднократно указывавшего на то, что продолжительность содержания под стражей не должна превышать разумных пределов3.

Иными словами, применительно к инкриминируемым моему доверителю преступлениям предельный срок содержания под стражей ни при каких обстоятельствах не должен превышать 12 месяцев даже в стадии возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Данный вывод находит отражение и в Определении Конституционного Суда РФ от 7 октября 2014 г. № 2162-О.

Казалось бы, отсутствие в законодательстве формальных ограничений, устанавливающих предельные сроки содержания под стражей лиц на стадии судебного производства, было восполнено указанными разъяснениями Верховного Суда РФ, правовыми позициями ЕСПЧ и КС РФ.

Однако впоследствии КС РФ другим своим решением внес в данный вопрос определенную дискуссию относительно возможности содержания обвиняемого под стражей свыше предельных сроков по уголовному делу, возвращенному прокурору.

В частности, по мнению КС РФ, уголовно-процессуальный закон не распространяет норму ч. 4 ст. 109 УПК РФ о недопустимости продления срока содержания под стражей на данный особый порядок движения уголовного дела (возвращение уголовного дела прокурору)4.

Мне сложно согласиться с этой позицией, поскольку указанное, на мой взгляд, не только противоречит основополагающим принципам уголовного процесса, но и идет вразрез с разъяснениями Верховного Суда РФ и не соотносится с правовыми позициями того же КС РФ, высказанными ранее.

Потому, как верно отметил судья КС РФ Ю.М. Данилов, сроки содержания обвиняемых под стражей становятся бесконечными, ограниченными только сроками давности привлечения к уголовной ответственности5.

Одним из принципов уголовного процесса является уважение чести и достоинства личности. Но можно ли утверждать, что в случае возможного «бесконечного» продления срока содержания обвиняемых под стражей данный принцип соблюдается?

Вместе с тем каждому арестованному или задержанному по уголовному обвинению лицу должно быть обеспечено право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение6. Отвечает ли содержание под стражей обвиняемого (подсудимого) сроком более 36 месяцев (как в случае с моим доверителем) требованиям международных правовых актов? И является ли указанный срок «разумным»?

На мой взгляд, содержание кого бы то ни было под стражей (мера пресечения) на столь продолжительный срок (36 месяцев) не может считаться справедливым, адекватным и пропорциональным.

Конституция РФ декларирует, что принадлежащее каждому от рождения право на свободу и личную неприкосновенность воплощает наиболее значимое социальное благо, которое, исходя из признания государством достоинства личности, предопределяет недопустимость произвольного вмешательства в сферу ее автономии (ч. 2 ст. 17, ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 22 Конституции РФ).

Данное конституционное право, в частности, не допускает ограничений, которые связаны с заключением по стражу или с лишением свободы сверх установленных сроков7.

Полагаю, что следует законодательно предусмотреть формальное ограничение предельных сроков содержания под стражей обвиняемых (подсудимых) на стадии судебного производства, установив предельный срок для соответствующей стадии процесса. Вероятно, необходимо также определить общий максимальный срок содержания под стражей обвиняемых (подсудимых) на стадии досудебного и судебного производства, который будет распространяться и на случаи возвращения уголовного дела прокурору.

Таким образом, предусмотренные в законодательстве формальные ограничения, с одной стороны, предотвратят зачастую произвольное и «бесконечное» продление срока содержания под стражей, а с другой – создадут предпосылки для устранения какой-либо волокиты при рассмотрении и разрешении уголовных дел по существу.

Дискуссионный вопрос о возможности или невозможности продления сроков содержания под стражей свыше предельных сроков был бы устранен, а конституционные права обвиняемых (подсудимых) не нарушались. Предупреждая возможную критику данного предложения, считаю, что целью предлагаемых изменений является исключительно предоставление дополнительных гарантий гражданам, которые подверглись уголовному преследованию.

1 Куряхова Т.В. Особенности продления предельного срока содержания под стражей по возвращенному судом уголовному делу // Законодательство и практика. 2018. № 1. С. 51–54.

2 Пункт 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 г. № 28 (ред. от 15 мая 2018 г.) «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству».

3 Постановления ЕСПЧ от 26 июня 1991 г. «Летелье (Letellier) против Франции» (жалоба № 12369/86); от 29 января 2008 г. «Дело “Саади (Saadi) против Соединенного Королевства”» (жалоба № 13229/03).

4 Постановление КС РФ от 16 июля 2015 г. № 23-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей – седьмой статьи 109 и части третьей статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.В. Махина».

5 Особое мнение судьи КС РФ Ю.М. Данилова в связи с принятым Конституционным Судом Российской Федерации Постановлением по делу о проверке конституционности положений частей третьей – шестой статьи 109 УПК Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.В. Махина.

6 Пункт 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.); п. 3 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН).

7 Постановление КС РФ от 13 июня 1996 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Щелухина».