ВС разобрался, можно ли заключить основной ДКП, если супруга продавца отозвала согласие на предварительный договор

Суд пояснил, что отзыв предварительного согласия на совершение сделки, состоявшийся после заключения предварительного договора, не может являться основанием для отказа в иске о понуждении к заключению основного договора

Одна из адвокатов отметила, что в условиях, когда предварительный договор заключен, согласие супруги одной из сторон уже не является предварительным, и момент, до которого можно было отозвать такое согласие, упущен. Второй поддержал выводы ВС, отметив, что в противном случае отзывы согласий из-за колебания настроения или изменения подходов становились бы причиной срыва огромного количества сделок. Третий подчеркнул, что определение затрагивает практику применения одной из самых распространенных правовых конструкций, выбираемых участниками гражданского оборота.

Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС22-6562 по делу № А26-7222/2020 о понуждении продавца к заключению основного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества после заключения предварительного договора.

Юлия Сарычева и Владимир Самсонов являются участниками ООО«Рента+», владеющими равными долями в уставном капитале (по 50%). Супругой Владимира Самсонова – Светланой Самсоновой – было дано согласие от 14 марта 2019 г. на продажу принадлежащей мужу части доли, а 14 августа 2019 г. – на заключение предварительного ДКП. Согласия были удостоверены нотариусом. Также 14 августа того же года между Владимиром Самсоновым (продавец) и Юлией Сарычевой (покупатель) был заключен предварительный договор купли-продажи части доли в 16%. Стороны обязались в срок до 14 августа 2020 г. заключить основной договор.

Юлия Сарычева неоднократно обращалась к Владимиру Самсонову с предложением заключить основной договор на основании предварительного, но Самсонов к нотариусу не являлся. Ссылаясь на уклонение второй стороны от заключения основного договора, Юлия Сарычева обратилась в арбитражный суд с иском об обязании ответчика заключить договор.

Владимир Самсонов, в свою очередь, предъявил встречный иск о признании предварительного договора недействительным, полагая, что его условия являются для него кабальными и невыгодными, договор был заключен под влиянием обмана, а также с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.

Вступив в дело в качестве третьего лица с самостоятельным требованием о признании предварительного договора недействительным, Светлана Самсонова заявила о своем несогласии на заключение основного ДКП на условиях предварительного договора, ссылаясь на существенное занижение цены спорной доли покупателем, а также на то, что продажа части доли в уставном капитале общества противоречит ее интересам и интересам ее семьи. Распоряжением от 11 сентября 2020 г. Светлана Самсонова отозвала согласие, выданное ранее на заключение предварительного ДКП, а распоряжением от 14 декабря 2020 г. – согласие на продажу части доли.

Решением Арбитражного суда Республики Карелия от 2 июля 2021 г. в удовлетворении иска Юлии Сарычевой, встречного иска Владимира Самсонова и самостоятельных требований его супруги было отказано. Суды апелляционной и кассационной инстанций оставили данное решение без изменения.

При рассмотрении дела суды руководствовались положениями ст. 168, 178, 179, 421 и 422 ГК РФ, ст. 34 и 35 Семейного кодекса РФ, а также ст. 21 Закона об ООО. При этом они указали на невозможность понуждения Владимира Самсонова к отчуждению доли с нарушением права совместной собственности супругов, поскольку на момент рассмотрения дела его жена отозвала согласие на отчуждение доли, необходимое в соответствии с п. 3 ст. 35 Семейного кодекса. В то же время суды отказали в удовлетворении встречного иска Самсонова и самостоятельных требований его супруги в связи с пропуском срока исковой давности, о применении которого в ходе рассмотрения дела было заявлено Сарычевой.

Не согласившись с решениями, Юлия Сарычева обратилась в Верховный Суд с жалобой о пересмотре судебных актов в части заявленного ею иска, ссылаясь на допущенные судами существенные нарушения норм материального права. В отзывах на кассационную жалобу супруги Самсоновы возражали относительно отмены обжалуемых решений судов.

Рассмотрев дело, ВС указал, что обязательное получение согласия третьего лица на совершение сделки как самостоятельное основание возникновения гражданских прав и обязанностей может быть предусмотрено законом для случаев, когда сделка затрагивает права и законные интересы третьего лица, не являющегося ее участником, в том числе если исполнение сделки повлияет на имущественное положение данного лица.

Суд пояснил, что получение согласия на совершение сделки необходимо, в частности, для заключения одним из супругов сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, в том числе направленной на отчуждение доли (части доли) в уставном капитале ООО. Совершение сделки одним из супругов в отношении их общего имущества безусловно повлечет наступление правовых последствий и для второго собственника. Согласие второго супруга на совершение сделки подтверждает совпадение воли собственников относительно распоряжения их общим имуществом, отмечается в определении.

Экономколлегия подчеркнула, что гражданское законодательство не содержит положений, регулирующих отзыв предварительного согласия на совершение сделки. Из существа семейных отношений не исключается возможность отзыва согласия, данного одним из супругов, – например, в связи с изменением интересов семьи, наступлением обстоятельств, приводящих к утрате согласия супругов относительно распоряжения их общим имуществом.

В то же время Верховный Суд обратил внимание, что возможность отзыва предварительного согласия на совершение сделки не может быть неограниченной во времени, поскольку такое действие способно затронуть права других участников оборота, возникшие из ранее данного третьим лицом согласия.

Обращаясь к п. 57 Постановления Пленума от 23 июня 2015 г. № 25, ВС отметил, что отзыв согласия, сообщение о котором поступило сторонам сделки после ее совершения, считается несостоявшимся. Отзыв предварительного согласия после совершения сделки, как и отзыв последующего согласия (одобрение), не могут служить основанием для признания сделки недействительной.

«Предварительный и основной договоры купли-продажи являются взаимосвязанными сделками, последовательное совершение которых направлено на отчуждение имущества. При заключении предварительного договора уже выражена воля на отчуждение имущества, которая связывает стороны договора, в связи с чем последующее уклонение одной из сторон от заключения основного договора может являться основанием для понуждения к заключению договора в судебном порядке», – поясняется в определении.

Суд подчеркнул: поскольку с момента заключения предварительного договора согласие третьего лица на совершение сделки купли-продажи становится основанием для возникновения прав и обязанностей иных участников оборота, связанных с отчуждением имущества, возможность отзыва согласия третьего лица на отчуждение имущества с этого момента утрачивается.

В документе поясняется, что согласие на отчуждение доли (части доли) в уставном капитале ООО было дано Светланой Самсоновой еще в марте 2019 г. и не ограничивалось каким-либо сроком действия. При этом согласие содержало указание на то, что продажу доли ее супруг вправе осуществить за цену и на условиях по его собственному усмотрению. С заключением в августе 2019 г. предварительного ДКП части доли указанное согласие было реализовано, поскольку привело к возникновению обязательственных правоотношений между Владимиром Самсоновым и Юлией Сарычевой, направленных на отчуждение доли. Следовательно, распоряжение Светланы Самсоновой об отзыве согласия на продажу доли (части доли), данное в декабре 2020 г., уже после заключения предварительного договора, не могло иметь юридических последствий.

Судебная коллегия обратила внимание, что, поскольку Светланой Самсоновой в нотариальном порядке в августе 2019 г. также было удостоверено отдельное согласие на заключение только предварительного договора, это не имеет значения для данного спора, поскольку использование юридических конструкций предварительного и основного договоров в рассматриваемой ситуации являлось способом распоряжения общим имуществом супругов. Получение согласия на заключение предварительного договора не являлось необходимым при наличии ранее выданного согласия на отчуждение имущества. При этом отзыв согласия на заключение предварительного договора состоялся только в сентябре 2020 г., – то есть также после совершения сделки, пояснил ВС.

Суд не согласился с доводами Светланы Самсоновой о том, что отчуждение доли (части доли) в уставном капитале ООО противоречит интересам семьи, мотивированным возникновением у нее и супруга задолженности перед иными кредиторами, которую они намерены погасить за счет стоимости доли. ВС подчеркнул, что при выражении согласия на отчуждение долей в уставном капитале Самсонова имела возможность отдельно оговорить условия продажи имущества, срок действия согласия и возможность его отмены при наступлении определенных обстоятельств, значимых для семьи. Однако такого рода условия при выражении согласия на совершение сделок оговорены не были, заметил ВС.

Таким образом, Верховный Суд заключил, что отзыв предварительного согласия на совершение сделки, состоявшийся после заключения предварительного договора, не мог являться основанием для отказа в иске о понуждении к заключению основного договора, и отменил состоявшиеся судебные акты в обжалуемой части, направив дело в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

ВС добавил, что при новом рассмотрении дела судам следует учесть изложенную в определении правовую позицию, проверить доводы истца и возражения ответчика относительно наличия предусмотренных законом оснований для понуждения к заключению основного договора.

Адвокат Томской объединенной коллегии адвокатов Елена Семикина
считает, что проблема, затронутая в определении, безусловно актуальна.

Адвокат добавила, что, как показывает анализ судебной практики, по данному вопросу существуют две противоположные позиции. Первая выражается в том, что предварительный договор не лишает права супруга одной из сторон на отзыв своего согласия на совершение сделки до заключения основного договора. «Сторонники данной позиции ссылаются на п. 57 Постановления Пленума ВС № 25. Суды исходят из того, что предварительный договор не является распорядительной сделкой. Кроме того, существует позиция, что, если не происходит распоряжения общим имуществом супругов, для него не требуется нотариально заверенное согласие другого супруга», – рассказала Елена Семикина. В качестве примера она привела Постановление АС Московского округа от 24 июля 2018 г. № Ф05-9618/2018 по делу № А40-118868/2017. В этом деле ВС указал, что отзыв предварительного согласия на заключение основного договора осуществлен до заключения сделки, что не противоречит требованиям закона.

Елена Семикина пояснила, что противоположная позиция сводится к тому, что, поскольку предварительный договор является сделкой, обязывающей супруга заключить основной договор на условиях предварительного, на заключение предварительного договора требуется нотариально заверенное согласие, а отзыв согласия на заключение предварительного договора не влечет правовых последствий. Адвокат отметила, что такая же противоречивая судебная практика сложилась в отношении договоров, требующих госрегистрации, – в ситуации, когда стороны подписали договор, но не успели зарегистрировать его до отзыва согласия на совершение сделки.

Елена Семикина считает, что надлежащее исполнение обязательств по предварительному договору состоит в совершении сторонами действий, направленных на заключение основного договора на условиях, предусмотренных предварительным договором. «Супруга, дав согласие на предварительный договор, свое мнение относительно сделки уже выразила. В условиях, когда предварительный договор заключен, согласие супруги уже не является предварительным: момент, до которого можно было отозвать согласие, упущен. Кроме того, существует позиция, которую я поддерживаю, – о том, что согласие супруги на заключение сделки есть не что иное, как предоставление полномочий, так как объектом отчуждения является совместное имущество супругов. Если супруг, дав согласие, выразил волю на отчуждение имущества, значит, он тоже является обязанным лицом и его можно понудить к заключению основного договора», – подытожила адвокат.

Адвокат, партнер АБ г. Москвы «Лебедева-Романова и партнеры» Тимур Харди подчеркнул, что вопрос купли-продажи долей в уставном капитале юридических лиц с учетом наличия или отсутствия согласия супруга (супруги) участника общества достаточно актуальный. «Наличие согласия супруги на заключение предварительного договора впоследствии может дать супругу основание и для подписания основного ДКП. Если супруг отзывает свое согласие, возникает вопрос, может ли второй супруг воспользоваться данным ранее согласием для продажи доли», – заметил адвокат.

По мнению Тимура Харди, ВС руководствовался правильным пониманием предварительного договора как взаимосвязанного с основным договором купли-продажи сделки. Адвокат обратил внимание, что, заключая предварительный договор, его участники уже выражают волю на отчуждение имущества, которая связывает стороны сделки. Он отметил, что, если впоследствии одна из сторон уклоняется от выполнения обязательства по заключению основного договора, это может рассматриваться как уклонение от выполнения обязательств. Соответственно, вторая сторона договора может понудить первую к заключению договора в судебном порядке. «Возможность отзыва согласия третьего лица на отчуждение имущества с момента подписания предварительного договора утрачивается. Это абсолютно правильно, учитывая, что в противном случае отзывы согласий из-за колебания настроения или изменения подходов становились бы причиной срыва огромного количества сделок», – полагает Тимур Харди.

Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Куркин считает, что определение ВС имеет важное прикладное значение, поскольку затрагивает практику применения одной из самых распространенных правовых конструкций, выбираемых участниками гражданского оборота, – «предварительный – основной» договор.

Адвокат подчеркнул, что Верховный Суд дал четкое определение данной конструкции как единого способа распоряжения имуществом, при этом пояснив, что заключение предварительного договора в полной мере указывает на волеизъявление его сторон на отчуждение и приобретение имущества в будущем на условиях такого договора.

«ВС в очередной раз встал на сторону стабильности гражданского оборота, что не может не радовать, поскольку это способствует укреплению законности и гарантирует защиту прав и законных интересов участников таких правоотношений», – констатировал Николай Куркин.

Также он обратил внимание на формальный подход судов трех инстанций к рассмотрению спора, в котором суммарно приняли участие семь судей. «Суд первой инстанции не разобрался со спорной ситуацией, а апелляция и кассация, в чьи задачи входит исправление ошибок нижестоящих судов, фактически ограничились перепечатыванием решения первой инстанции, что само по себе является отдельной проблемой, на которую ВС давно пора обратить внимание», – резюмировал Николай Куркин.