ВС разъяснит применение норм международного частного права

Пленум Верховного Суда направил соответствующий проект постановления  на доработку

Адвокаты отметили, что документ представляет собой детальное изложение основ международного частного права и направлен на практическое применение соответствующих положений ч. 3 ГК российскими судами, что должно положительно сказаться на развитии правоприменительной практики.

25 июня Пленум Верховного Суда отправил на доработку проект постановления, касающийся вопросов применения норм международного частного права судами Российской Федерации.

Так, в проекте документа указывается, что приведенный в п. 1 ст. 1186 ГК РФ перечень иностранных элементов (иностранный субъект правоотношения, иностранный объект правоотношения) не является исчерпывающим. В качестве иностранного элемента в том числе может рассматриваться совершение за рубежом действия или наступление события, влекущего возникновение, изменение или прекращение гражданско-правового отношения.

В качестве примера приводится то, что в соответствии со ст. 1 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Венская конвенция 1980 г.) она подлежит применению к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. При этом место нахождения коммерческого предприятия определяется не национальностью лица, т.е. наличием иностранного элемента в форме субъекта правоотношения, а местом, в котором сторона договора купли-продажи ведет коммерческую деятельность на регулярной основе, либо, при его отсутствии, местом жительства физического лица, т.е. наличием иностранного элемента в форме юридического факта ведения коммерческой деятельности.

Отмечается, что по вопросам, которые не разрешены в международном договоре РФ, применимое национальное право определяется с помощью коллизионных норм международного частного права, которые могут содержаться как в нормах международных договоров, так и в нормах национального права России. Например, Венская конвенция не регулирует вопросы действительности договора купли-продажи или каких-либо из его положений, а также последствий, которые может иметь этот договор в отношении права собственности на проданный товар. Таким образом, если соответствующий договор международной купли-продажи входит в сферу действия Венской конвенции, часть отношений сторон будет регулироваться исключительно положениями данной конвенции (например, условия возмещения убытков и их размер), а другая часть (например, недействительность договора) – законодательством страны, определенным в соответствии с коллизионными нормами.

Партнер и руководитель практики разрешения споров Представительства БАЙТЕН БУРКХАРДТ в Москве Александр Безбородов отметил, что в проекте постановления имеются разъяснения, касающиеся иерархии международных договоров РФ и порядка приоритетного применения специального международного договора по отношению к международным договорам, имеющим общий предмет регулирования. «В судебной практике можно встретить ряд дел, когда один и тот же правовой вопрос разрешался разными судами со ссылкой на различные международные договоры», – пояснил он.

Кроме того, в документе указывается, какая норма относится к норме непосредственного применения, а также в каких случаях суд не применяет норму иностранного права, подлежащую применению в силу соглашения сторон о выборе применимого права, коллизионных норм международных договоров РФ или российских федеральных законов.

Право, подлежащее применению при определении правового положения лиц

Согласно п. 14 проекта постановления правовое положение физических и юридических лиц в отношениях, регулируемых нормами международного частного права, определяется в соответствии с их личным законом. Если нормами международных договоров не установлено иное, в РФ личный закон физического лица определяется с помощью коллизионных норм ст. 1195 ГК РФ, личный закон юридического лица – ст. 1202 ГК.

При этом отмечается, что по смыслу п. 3 ст. 1202 ГК российское или иностранное юрлицо не может ссылаться на установленные его личным законом ограничения полномочий органа или представителя на совершение сделки, а также на выход за пределы правоспособности юридического лица при одновременном соблюдении следующих условий:

• в момент совершения сделки орган или представитель юридического лица находились за пределами территории страны, чей личный закон имеет юридическое лицо;

• праву страны, на территории которой орган или представитель совершил сделку, не известно указанное ограничение;

• другая сторона в сделке не знала и заведомо не должна была знать об указанном ограничении. Бремя доказывания отсутствия добросовестности у контрагента в момент совершения сделки лежит на стороне, оспаривающей сделку.

Отмечается, что аналогичный запрет ссылаться на положения личного закона установлен для физических лиц в части ограничения их дееспособности на совершение сделок (п. 2 ст. 1197 ГК).

Право, подлежащее применению к вещным правам

В проекте постановления говорится о том, что по смыслу п. 1 ст. 1206 ГК, если договор купли-продажи движимого имущества предусматривает перемещение товара из одной страны в другую и стороны не достигли соглашения о праве, применимом к моменту перехода права собственности (п. 3 ст. 1206 ГК), то право собственности на товар переходит от продавца к покупателю в момент, определяемый в соответствии с правом страны места нахождения товара.

Если право собственности не перешло к покупателю до момента перемещения товара в другую страну, наступившие в первой стране элементы фактического состава (например, факт заключения соглашения, передача вещи и т.п.) считаются выполненными для целей применения того фактического состава, который необходим в соответствии с правом нового места нахождения вещи. Например, если договор купли-продажи был заключен в момент нахождения товара на территории одной страны, то этот юридический факт учитывается для определения возникновения права собственности у покупателя в соответствии с правом другой страны, в которую был доставлен товар.

Кроме того, в документе указывается, что если в момент совершения сделки товар находится в пути, то возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав определяются по праву страны, из которой отправлен товар, если иное не предусмотрено законом (п. 2 ст. 1206 ГК).

Право, подлежащее применению к форме сделки

В проекте постановления подчеркивается, что для целей применения п. 2 ст. 1209 ГК под сделкой, связанной с осуществлением прав участника юридического лица, следует понимать не только корпоративный договор, но и иные сделки, направленные на отчуждение акций или долей в уставном (складочном) капитале юридических лиц, установление их обременений и реализацию вытекающих из них прав. Поскольку российское право предусматривает обязательную нотариальную форму для сделок, направленных на отчуждение или залог доли или части доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью (ст. 21 и 22 Закона об ООО), соблюдение такой формы сделки необходимо даже в тех случаях, когда сделка совершается за границей. При этом к форме договора, устанавливающего обязательство совершить в будущем сделку, направленную на отчуждение доли, применяются общие правила, установленные абз. 1 п. 1 ст. 1209 ГК.

Право, подлежащее применению к договорным обязательствам

В п. 27 документа указывается, что в соответствии с п. 2 ст. 1210 ГК соглашение о применимом праве должно быть либо прямо выраженным, либо определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела. В соглашении о применимом праве стороны вправе использовать любые термины и формулировки, указывающие на выбор ими того или иного права.

При этом, устанавливая наличие воли сторон, направленной на выбор применимого права, суд вправе констатировать существование подразумеваемого соглашения о применимом праве, в частности в случае, если стороны в тексте договора ссылались на отдельные гражданско-правовые нормы определенной страны либо если стороны при обосновании своих требований и возражений (например, в исковом заявлении и отзыве на него) ссылаются на одно и то же применимое право. Кроме того, суд вправе прийти к выводу о наличии подразумеваемого соглашения о применимом праве при наличии тесной связи между двумя договорами с участием одних и тех же лиц, когда один из этих договоров содержит оговорку о применимом праве, а другой заключенный позднее договор такой оговорки не имеет.

«Однако выбор сторонами компетентного суда или места проведения международного коммерческого арбитража сам по себе не означает выбора в качестве применимого к спорным правоотношениям материального права того же государства. Отсутствие волеизъявления сторон в отношении применимого права означает, что его определяет компетентный суд или арбитраж на основании применимых коллизионных норм», – подчеркивается в документе.

Адвокат АП г. Москвы Василий Котлов отметил, что в данном случае не учитывается, что исковое заявление, а равно отзыв на него и иные процессуальные документы, как правило, адресованы суду и не могут рассматриваться как волеизъявление, имеющее договорообразующий характер. «Смешение институтов материального и процессуального права может привести к ошибочному пониманию намерений сторон (например, если в отзыве не содержится какая-либо оценка выбора применимого права, сделанного в исковом заявлении) и, как следствие, к судебной ошибке при принятии решения по делу», – посчитал он.

По мнению адвоката, не вполне последовательным, в этой связи, представляется ограничение выбора нейтрального права прямо выраженным согласием сторон, например, Принципов коммерческих договоров УНИДРУА (п. 32 проекта).

Василий Котлов отметил, что проект постановления допускает признание соглашения неисполнимым (п. 29) при наличии непреодолимых противоречий в случае применения различного права к отдельным частям договора. «Между тем подобное средство правовой защиты (признание соглашения неисполнимым) не предусмотрено ст. 8 ГК РФ. Практика признания соглашений неисполнимыми в силу имеющихся в них “непреодолимых противоречий” может иметь определенные риски, так как законом не предусмотрены последствия неисполнимости таких соглашений или отдельных их условий, и такие последствия будут отданы на усмотрение суда», – указал эксперт.

Пунктом 30 документа разъяснено применение института условного (альтернативного) соглашения, в котором выбор применимого права зависит от выбора той стороны, которая в будущем судебном разбирательстве будет являться истцом, либо в котором предусмотрено применение права той страны, которая в будущем при возникновении спора выступит истцом или ответчиком. Согласно проекту постановления применимое право определяется в момент подачи первого иска и не может быть изменено при подаче иных процессуальных документов, в том числе встречного иска.

«Между тем российский процессуальный закон предусматривает несколько вариантов решений суда на этапе предъявления иска, в том числе оставление иска без движения (ст. 128 АПК, ст. 136 ГПК), возвращение искового заявления (ст. 135 ГПК, ст. 129 АПК), отказ в принятии иска (ст. 127.1 АПК, ст. 134 ГПК). Является ли действительным сделанный истцом выбор применимого права в подобных случаях? Исходя из общего принципа автономности такого выбора, думается, что сделанный выбор будет сохранять юридически обязывающую силу независимо от того, будет ли на основании данного иска начато судебное разбирательство», – отметил Василий Котлов.

Также, по его мнению, представляет интерес вопрос о том, наделено ли правом на выбор применимого права лицо, выступающее в защиту прав и законных интересов иных лиц. Адвокат указывает, что в данном случае в силу ч. 2 ст. 38 ГПК, лицо, в интересах которого дело начато по заявлению лиц, обращающихся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц, извещается судом о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца. «То есть статус истца появляется после принятия искового заявления. Однако такой истец лишается возможности выбора применимого права», – пояснил Василий Котлов. Он считает, что в данном случае необходимо закрепить право выбора при подаче первого процессуального документа истцом либо признать такое право также за лицами, выступающими в защиту прав, свобод и законных интересов иных лиц.

Право, применимое к отношениям с участием потребителей

Василий Котлов отметил, что п. 45 проекта постановления допускает применение императивных норм права страны места жительства потребителя, если профессиональная сторона направляет свою деятельность на территорию такой страны. В качестве примера в документе приведена ориентация сайта в интернете на российских потребителей. «Критерии такой ориентации не определены исчерпывающим образом. Это может повлечь правовую неопределенность и дать неограниченное усмотрение суду в применении норм российского Закона о защите прав потребителей независимо от выбранного сторонами права», – считает адвокат.

Согласно п. 47 документа специальные коллизионные нормы ст. 1221 ГК подлежат применению к случаям приобретения товара (выполнения работы, оказания услуги) в потребительских целях, а не для использования в предпринимательской деятельности (ч. 2 ст. 1095 ГК). Эти правила предоставляют потерпевшему возможность выбора применимого права из нескольких установленных законом вариантов, если стороны в соответствии со ст. 1223.1 ГК не выбрали применимое право по соглашению между собой.

По мнению Василия Котлова, в данном случае не вполне ясно, каким образом потерпевший будет реализовывать свое право выбора применимого права из нескольких установленных законом вариантов. «Согласно п. 47 проекта такое право он может реализовать до удаления суда в совещательную комнату. Вместе с тем ни в ГК, ни в проекте постановления не указано, имеет ли данное право однократный характер, особенно учитывая то обстоятельство, что потерпевший не должен мотивировать свой выбор», – указал он. Также адвокат считает, что неясно, влечет ли сделанный им выбор возобновление процесса и рассмотрение дела с самого начала, так как определение подлежащего применению права является задачей суда на стадии подготовки дела к судебному разбирательству (ст. 148 ГПК, ч. 1 ст. 133 АПК).

Право, подлежащее применению к отношениям добровольного представительства

В документе отмечается, что по смыслу п. 1 ст. 1217.1 ГК, если представляемый не выбрал применимое право в доверенности либо выбранное право в соответствии с законом не подлежит применению, внешние отношения представительства регулируются правом страны, где находится место жительства или основное место деятельности представителя. Если представитель являлся работником юридического лица – представляемого и этот факт был известен третьему лицу в момент совершения сделки, то основным местом деятельности такого представителя считается место нахождения работодателя или соответствующего обособленного подразделения, в котором работник-представитель осуществлял свою трудовую деятельность в момент совершения сделки с третьим лицом.

Отмечается, что если третье лицо не знало и не должно было знать о месте жительства или об основном месте деятельности представителя, применяется право страны, где преимущественно действовал представитель в конкретном случае. Бремя доказывания обратного возлагается на представляемого или представителя. Доказательством этого факта может являться то, что данное место было указано в качестве места жительства или основного места деятельности представителя в тексте доверенности или иных документах, представленных третьему лицу перед совершением сделки.

Кроме того, указывается, что под правом страны, где преимущественно действовал представитель в конкретном случае, понимается место совершения сделки с третьим лицом, если представитель и третье лицо находились в одном месте в момент совершения сделки. Если сделка с третьим лицом совершается путем обмена сообщениями лицами, находящимися в разных странах, то таким правом следует считать право страны по месту, где находился представитель в момент направления третьему лицу оферты или акцепта.

Право, подлежащее применению к внедоговорным обязательствам

Разъясняется, что если из совокупности обстоятельств дела вытекает, что обязательство, возникающее вследствие причинения вреда, тесно связано с договором между потерпевшим и причинителем вреда, заключенным при осуществлении этими сторонами предпринимательской деятельности, к данному обязательству применяется договорный статут (п. 3 ст. 1219 ГК). При этом договорный статут подлежит определению на основании общих положений о праве, применимом к договорным обязательствам (ст. 1210–1214 ГК). Отмечается, что правила п. 3 ст. 1219 ГК не применяются к деликтным требованиям третьих лиц, которые не выражали своего согласия с условиями соответствующего договора и не являются правопреемниками сторон договора.

В проекте постановления указывается, что если неосновательное обогащение возникло в связи с существующим или предполагаемым правоотношением, по которому приобретено или сбережено имущество, к обязательствам, возникающим вследствие такого неосновательного обогащения, применяется право страны, которому было или могло быть подчинено это правоотношение (п. 2 ст. 1223 ГК РФ). Под существующим или предполагаемым правоотношением понимается в том числе незаключенный, недействительный или прекращенный договор. Соответственно, подчеркивается в документе, к неосновательному обогащению, возникшему в связи с таким договором, подлежат применению общие правила об определении договорного статута.

Выводы экспертов

Александр Безбородов отметил, что некоторые специальные вопросы применения коллизионных норм не вошли в данный проект. Например, проблемы определения применимого права при трансграничном обороте ценных бумаг – этому посвящен лишь один пункт документа.

Говоря о проекте постановления в целом, Александр Безбородов высказал предположение, что после его принятия отдельные вопросы применения норм международного права, а также коллизионных норм, ранее вызывавших затруднения при реализации конкретных проектов, будут толковаться единообразно, что, безусловно, должно оказать положительное влияние на развитие правоприменительной практики.

Василий Котлов указал, что документ представляет собой детальное изложение основ международного частного права и направлен на практическое применение соответствующих положений ч. 3 ГК российскими судами, что, однозначно, имеет знаковый характер и будет способствовать единообразному применению правовых норм.