ВС пояснил нюансы привлечения контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности

Суд отметил, что статус контролирующего лица устанавливается в том числе путем выявления согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений

В комментарии «АГ» представитель привлеченного к субсидиарной ответственности участника спора раскритиковал определение Верховного Суда и отметил, что оно негативно повлияет на последующую судебную практику. В свою очередь, эксперт «АГ» считает, что выводы Суда важны именно тем, что он дал более-менее ясные критерии и примеры того, какими косвенными доказательствами может быть подтвержден статус бенефициара должника и как их следует опровергать.

30 сентября Верховный Суд РФ вынес Определение № 307-ЭС17-11745 (2) по обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности должника его контролирующих лиц и взыскании с них свыше 2,7 млрд рублей.

Обстоятельства дела

С ноября 2000 г. Вениамин Грабар являлся президентом ОАО «Промышленная группа «Ладога» и участником АО «Холдинговая компания «Ладога», которая была собственником торговых марок группы компаний. В июле 2014 г. данный гражданин стал управляющим КТ «Ладоком холдинг КГ» (участник ООО «Ран-Эстейт», в собственности которого находится имущественный комплекс группы компаний «Ладога»). В период с 1999 г. до февраля 2010 г. Вениамин Грабар также был генеральным директором ООО «Холдинговая компания «Ладога», с 2014 г. – президентом ОАО «Ладога Дистрибьюшен», осуществляющего дистрибуцию алкогольной продукции группы компаний «Ладога».

В свою очередь, Андрей Купоросов в период с марта 2010 г. по февраль 2015 г. являлся руководителем, а в последующем ликвидатором ОАО «Промышленная группа «Ладога». Он также был участником АО «Холдинговая компания «Ладога», до сентября 2015 г. – участником КТ «Ладоком холдинг КГ».

В ходе выездных налоговых проверок «Промышленной группы «Ладога» было установлено, что в 2010–2011 гг. общество при участии подконтрольных ему фирм-«однодневок» осуществляло мероприятия, направленные на уменьшение налоговой нагрузки и получение необоснованной налоговой выгоды. В результате выявления искажения данных бухгалтерской отчетности налоговики доначислили обществу суммы налогов, сборов, пеней и штрафов.

Контролирующие органы также выявили факт вывода значительного объема денежных средств должника (свыше 1 млрд руб.) в пользу иностранной компании «Максбурн Лимитед». Так, поступающие от хозяйственной деятельности общества денежные средства перечислялись по цепочке в течение одного или двух банковских дней на расчетные счета доверенных лиц, а далее на счета организаций, имеющих договорные отношения с должником, либо на счета фирм-«однодневок». Указанные действия осуществлялись с января 2012 по декабрь 2013 г.

В марте 2014 г. при наличии задолженности по уплате обязательных платежей в бюджет РФ произошла реорганизация «Промышленной группы «Ладога»: имеющиеся активы юрлица были переведены на вновь созданное ООО «Группа Ладога», которое фактически начало работать в тех же помещениях и на оборудовании, ранее принадлежавшем должнику, с теми же работниками и контрагентами.

Кассация отказалась привлекать к субсидиарной ответственности одного из двух контролирующих лиц

В рамках дела о банкротстве должника ФНС России обратилась в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ряда лиц, включая Вениамина Грабара и Андрея Купоросова, а также о взыскании с них в солидарном порядке свыше 2,7 млрд руб.

Арбитражный суд удовлетворил заявление налоговой службы лишь частично. Он привлек Вениамина Грабара и Андрея Купоросова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, отказав в удовлетворении остальной части заявления. Производство по обособленному спору было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. Впоследствии апелляция поддержала решение первой инстанции.

Обе инстанции исходили из того, что спорные действия должника не могли осуществляться без одобрения, участия и контроля указанных граждан, занимающих ключевые позиции в его руководстве. Суды также учли, что признаки неплатежеспособности общества возникли из-за привлечения к ответственности за налоговые правонарушения и взыскания с него значительной суммы задолженности в бюджет РФ. Впоследствии в результате перевода всего имущественного комплекса, товарных знаков и персонала общества в ООО «Группа Ладога» должник окончательно утратил возможность осуществлять хозяйственную деятельность и рассчитываться с кредиторами. Следовательно, несостоятельность «Промышленной группы «Ладога» связана не с объективными рыночными факторами, а исключительно с его поведением, воля которого формируется именно контролирующими лицами.

Однако впоследствии окружной суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций относительно привлечения к субсидиарной ответственности Вениамина Грабара, отказав в удовлетворении заявления в этой части. Суд округа отметил, что согласно должностной инструкции президент общества подотчетен генеральному директору последнего. Он лишь контролировал эффективное взаимодействие трудового персонала должника, его структурных подразделений в целях достижения наибольшей экономической и маркетинговой эффективности, а также внедрение научно-технического прогресса по всем направлениям его деятельности.

Верховный Суд посчитал привлечение к субсидиарной ответственности обоснованным

В кассационной жалобе в Верховный Суд ФНС России просила отменить постановление окружного суда, ссылаясь на существенные нарушения норм права.

Изучив материалы дела № А56-83793/2014, высшая судебная инстанция отметила, что различные редакции Закона о банкротстве предусматривали и продолжают предусматривать возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства (создание ситуации, когда невозможно погасить требования кредиторов).

«Несмотря на последовательное внесение законодателем изменений в положения, регулирующие спорные отношения, правовая природа данного вида ответственности сохранилась. Как ранее, так и в настоящее время к такой ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству», – отмечено в определении.

В то же время Верховный Суд подчеркнул, что установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием (отсутствием) юридических признаков аффилированности (п. 3 Постановления Пленума ВС РФ о некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве от 21 декабря 2017 г. № 53). «Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника. При ином подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности путем составления внутренних организационных документов (локальных актов) выгодным для них образом, что недопустимо. Статус контролирующего лица устанавливается в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений», – пояснил Суд.

В рассматриваемом деле, указал ВС, Вениамин Грабар, согласно карточкам банковских счетов, был вправе распоряжаться денежными средствами общества самостоятельно. Он является управляющим КТ «Ладоком холдинг КГ» и участником АО«Холдинговая компания «Ладога», которым принадлежат основные активы должника (объекты недвижимости и интеллектуальной собственности). На встрече с представителями ФНС России при разрешении вопроса о снятии ареста со счетов ООО «Группа Ладога», а также в СМИ этот гражданин позиционировал себя в качестве бенефициара группы компаний «Ладога».

Как пояснил ВС РФ, именно совокупность вышеуказанных факторов позволила первой и второй судебным инстанциям констатировать наличие у Вениамина Грабара признаков контролирующего должника лица с возможностью формирования и реализации финансовых и иных административно-хозяйственных решений. Следовательно, бремя опровержения доводов ФНС России возлагается на указанного гражданина как процессуального оппонента. При этом ответчику недостаточно ограничиться только отрицанием обстоятельств, на которых настаивает истец, так как ему необходимо представить собственную версию вменяемых ему событий.

Высшая судебная инстанция заключила, что Вениамин Грабар не пояснил, как его предшествующее поведение согласуется с позицией в рассматриваемом обособленном споре, по которой он не признает себя контролирующим должника лицом. В связи с этим Верховный Суд отменил постановление окружного суда и оставил в силе судебные акты первой и второй инстанций.

Представитель Вениамина Грабара не согласился с выводами ВС

В судебном разбирательстве интересы Вениамина Грабара представлял управляющий партнер юридического центра «Lex&Juris» Захарий Моллер.

В комментарии «АГ» он сообщил, что определение Верховного Суда повлечет формирование отрицательной практики привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Он также отметил, что Судебная коллегия по экономическим спорам скорее внесла путаницу, чем единообразие в вопросах определения лица в качестве контролирующего.

По его мнению, вывод Суда о том, что Вениамин Грабар является бенифициарным владельцем, основан лишь на следующих обстоятельствах:

• возможность (но не фактическая реализация права) распоряжаться денежными средствами должника;
• участие и управление компаниями, которым принадлежат используемые должником основные активы (по сути, контрагенты должника);
• встречи с представителями налогового органа;
• якобы «позиционирование» себя в качестве бенефициара в СМИ.

«При этом Верховный Суд вышел за пределы своих полномочий, так как переоценил ряд фактических обстоятельств. Суды первой и апелляционной инстанций в основу своего вывода о наличии у Вениамина Грабара признаков контролирующего лица положили лишь только факт его участия и управления АО «Холдинговая компания «Ладога» и КТ «Ладоком холдинг КГ». ВС РФ, отменяя постановление окружного суда, не дал никакой оценки его выводам об экстраординарности такого механизма защиты прав кредиторов, как субсидиарная ответственность. Таким образом, Верховный Суд противоречит сам себе, так как в своем постановлении Пленума от 21 декабря 2017 г. № 53 он прямо указал, что «привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов». Совокупность обстоятельств, на которые сослался Верховный Суд РФ, не является достаточной для того, чтобы однозначно сделать подобный вывод, они являются косвенными доказательствами, которые напрямую друг с другом не согласуются», – полагает Захарий Моллер.

По его словам, в материалах дела нет ни единого доказательства того, что непосредственно Вениамин Грабар совершал какие-либо действия или заключил сделку, направленные на причинение вреда должнику или его кредитором. Он подчеркнул, что в противном случае налоговый орган в первую очередь сослался бы на это, а суды бы указали это в своей мотивировке решений. «Поэтому возложение на указанного гражданина бремени опровергать доводы налогового органа не имеет под собой законного основания. Бремя доказывания наличия оснований для ответственности лежит в данном случае на кредиторе – налоговом органе», – пояснил юрист.

Захарий Моллер добавил, что неопределенность в вопросах определения лица как контролирующего заключается также и в том, что Верховный Суд не дал внятную систему координат, по которой должностные лица компаний смогли бы однозначно определить себя как контролирующее лицо. «Подход ВС РФ не согласуется и с признаками для определения лица как контролирующего в ст. 61.10 Закона о банкротстве. Он также противоречит ст. 10 Закона, действующей на момент признания должника банкротом. «В определении Верховного Суда мы не видим то, как соотносятся установленные судом обстоятельства с нормой закона, раскрывающей признаки контролирующего лица», – подытожил юрист

Эксперт «АГ» оценил значимость выводов Верховного Суда

Юрист юридического бюро «ОЛИМП» Иван Хорев полагает, что определение ВС является важным, в первую очередь из-за того, что Суд дал более-менее ясные критерии и примеры того, какими косвенными доказательствами может быть подтвержден статус бенефициара должника и как их следует опровергать привлекаемому к ответственности бенефициару.

«Основной проблемой в данной категории споров является все-таки процесс доказывания того, что то или иное лицо осуществляло фактический контроль за должником и могло определять действия его органов управления, при этом формально не являясь руководителем должника. Вторым, не менее важным, выводом суда является указание на обязанность привлекаемого к ответственности лица со ссылками на доказательства раскрыть собственную версию инкриминируемых ему событий, что само по себе должно служить наиболее объективной оценке всех обстоятельств дела», – пояснил эксперт.

По его словам, тем самым Верховный Суд разъяснил стандарт доказывания бенефициаром своей добросовестности. «Выводы ВС, безусловно, будут учитываться судами нижестоящих инстанций при рассмотрении подобных споров, а также будут способствовать наиболее всестороннему судебному разбирательству по такой категории споров», – заключил Иван Хорев.