ВС пояснил, когда должник может не исполнять обязательство в натуре по договору поставки

Суд указал, что обязать должника к этому возможно, только если товар является вещью, оборачивающейся и легко приобретаемой на рынке, а исполнение не должно противоречить публичным интересам

По мнению одного из экспертов «АГ», определение может стать ориентиром при разрешении вопроса о применении ст. 308.3 ГК. Другой полагает, что данная позиция, скорее всего, не получит широкого распространения в силу специфики.

4 июля Верховный Суд РФ вынес Определение по делу № 305-ЭС18-22976, которым поддержал нижестоящие инстанции, квалифицировавшие соглашение в качестве договора поставки и установившие в связи с этим отсутствие у ответчика права на односторонний отказ от исполнения договоров. При этом он отменил решения судов в части обязания Минобороны передать обществу лом и отходы цветных металлов, которые являлись предметом договора.

АО «Бриг-Мет» на основании конкурса было выбрано Минобороны России в качестве контрагента для очистки драгоценных металлов, а также сбора и переработки лома и отходов драгметаллов, образующихся в войсках. В соответствии с договорами министерство передавало организации указанные лом и отходы. Позднее ведомство приняло решение отказаться от исполнения договоров в одностороннем порядке на основании норм о возмездном оказании услуг (ст. 782 ГК).

Не согласившись с правомерностью таких действий, общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы, потребовав признать недействительными односторонние отказы министерства от исполнения договоров, по которым общество имело право осуществлять сбор и переработку лома и отходов драгметаллов в воинских частях и организациях Вооруженных Сил. Также общество просило обязать министерство передать ему лом и отходы цветных металлов, являющиеся предметом договора, квалифицировав его в качестве договора поставки.

Арбитражный суд решением от 5 марта 2018 г. полностью удовлетворил исковые требования общества. Решение устояло в апелляционной и кассационной инстанциях.

Суды исходили из того, что спорные договоры являются договорами поставки, поскольку в них установлены объем поставок и обязанность Минобороны организовать порядок передачи товара обществу от непосредственных грузополучателей (воинских частей) на основании предписаний. По мнению судов, выдача ведомством предписаний в данном случае не является услугой, а представляет собой действие во исполнение договора поставки. Также они указывали, что договоры, которые воинские части должны заключить с обществом, не создают самостоятельных обязательств, а лишь конкретизируют порядок исполнения обязательств ведомства. Суды подчеркивали, что воинские части не могут самостоятельно принимать решения о заключении договоров, а только на основании решений вышестоящих органов.

Признавая односторонние отказы ответчика от исполнения договоров недействительными, суды подчеркивали, что ведомство при этом руководствовалось не договором и нормами ГК РФ о поставке, а правилами, применимыми только к договору о возмездном оказании услуг.

Минобороны, в свою очередь, обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, который рассмотрел два основных вопроса: верно ли квалифицирован спорный договор и необходимо ли понуждать ведомство к исполнению обязательства в натуре.

По первому из них ВС поддержал нижестоящие инстанции, указав на правильность вывода о том, что договоры по своей правовой природе являются договорами поставки, в связи с чем у ответчика отсутствовало право на односторонний отказ от их исполнения на основании ст. 782 ГК.

Верховный Суд отметил, что при квалификации договора необходимо прежде всего учитывать существо законодательного регулирования соответствующего вида обязательств и признаки договоров, предусмотренные законом, независимо от указанного сторонами наименования договора, его сторон и способа исполнения. ВС напомнил, что квалифицирующим признаком договора купли-продажи является передача одной стороной товара и права собственности на него другой стороне за деньги. Кроме того, согласно ст. 506 ГК признаком договора поставки является предпринимательский характер деятельности продавца и покупателя.

В определении также отмечается, что по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги, а заказчик – оплатить их. При этом спорный договор, указанный как «договор переработки лома и отходов драгоценных металлов», содержит условие, согласно которому после полной оплаты материалов, принятых для переработки, исполнитель приобретает право собственности на них. Таким образом, подчеркивается в документе, обязанностью заказчика по договору является передача права собственности на лом и отходы, а исполнителя – оплата данного товара, что свидетельствует о заключении сторонами договора поставки.

Комментируя «АГ» данную правовую позицию, юрист практики по разрешению споров и банкротству АБ «Линия права» Кирилл Коршунов отметил, что договор поставки и договор возмездного оказания услуг – необычная пара для сравнения, так как договор оказания услуг, как правило, противопоставляется договору подряда.

По мнению эксперта, выявить существо конкретного правоотношения помогает ответ на вопрос: за что платят деньги? «Если за совершение какого-то действия, то это услуги, если за передачу товара – поставка. Мне кажется неубедительным, что в данном споре деньги платились за выдачу предписания, а не за передачу лома, – пояснил он. – Если министерство выдаст предписание, а воинские части фактически не передадут лом исполнителю, разве тот будет обязан заплатить министерству? Судя по тексту судебных актов, нет. Если считать, что оплачивается услуга по выдаче предписания министерством, получается, что исполнитель должен будет заплатить одну и ту же сумму, если фактически получит как грамм лома, так и килограмм, ведь полезное действие – выдача предписания – уже совершено». Поскольку в рассматриваемом деле оплата связана с фактической передачей лома исполнителю, на который тот приобретает право собственности, Кирилл Коршунов согласился с позицией ВС.

По вопросу обязания ведомства исполнить обязательство в натуре ВС счел выводы нижестоящих судов ошибочными. Он отметил, что положение о том, что при неисполнении должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре (п. 1 ст. 308.3 ГК), в данном случае неприменимо. По рассматриваемому делу, подчеркивается в определении, невозможно руководствоваться указанной нормой, несмотря на то что предметом договора являются вещи, определенные родовыми признаками, а в Постановлении Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 разъяснено: отсутствие у должника того количества вещей, определенных родовыми признаками, которое он по договору обязан предоставить кредитору, не освобождает его от исполнения обязательства в натуре, если оно возможно путем приобретения необходимого количества товара у третьих лиц (п. 23).

ВС пояснил, что данное разъяснение касается вещей, оборачивающихся и легко приобретаемых на рынке. Однако товар, в отношении которого заключен рассматриваемый договор, не относится к подобной категории. Предмет договоров изначально был определен как лом и отходы драгметаллов, возникающие в процессе деятельности конкретных воинских частей. Исходя из этого, продавец не обязан приобретать аналогичные вещи на рынке. «Кроме того, характер вещей, передаваемых по договору (вещи, образующиеся в результате деятельности воинских частей в ракетной и космической промышленности), свидетельствует о невозможности понуждения к исполнению указанного обязательства в натуре, поскольку это может противоречить публичным интересам (безопасность, обороноспособность, сохранение втайне определенных технологий)», – сообщается в определении.

ВС подчеркнул, что наличие других вступивших в силу судебных актов об удовлетворении требования о понуждении Минобороны к выдаче предписания воинским частям о заключении договора на поставку не препятствует выводу о невозможности удовлетворить требование в натуре о самой поставке. В документе подчеркивается, что факт заключения договора означает лишь вступление в договорную связь, но не предрешает вопрос о допустимости понуждения к реальному исполнению договора в натуре. Исходя из этого, Суд сделал вывод о невозможности понуждения к исполнению обязательства в натуре в данном случае.

«Это действительно кажется несправедливым – обязывать должника передать имущество, которого у него нет и которое он нигде не может купить, – полагает Кирилл Коршунов. – Одно дело, если имущество подорожало или временно закончилось в продаже, это все охватывается предпринимательским риском. Другое дело, если это имущество не продается вообще». По мнению эксперта, данная позиция ВС не получит широкого распространения в силу специфики: для освобождения от исполнения в натуре имущество не должно обращаться на свободном рынке, а его производство должно быть связано с большой опасностью. Юрист отметил, что подавляющее большинство товаров есть в свободной продаже, поэтому должник, если не может сам сделать вещь, может свободно купить ее у кого-то другого и передать своему кредитору.

Партнер и руководитель практики разрешения споров юридической фирмы «Инфралекс» Юлия Карпова считает, что вопрос о невозможности понуждения к исполнению обязанности в натуре более интересен, нежели квалификация договора. Эксперт пояснила, что большинство ранее вынесенных судебных актов с применением ст. 308.3 ГК касались споров о передаче документации (например, от директора конкурсному управляющему или от прежнего директора новому). «Данный спор – один из немногочисленных, касающихся иных категорий правоотношений. В деле рассмотрен один из примеров того, что может считаться товаром, который нельзя признать свободно обращающимся и легко приобретаемым на рынке. С учетом этого определение ВС может стать ориентиром при разрешении вопроса о применении указанной нормы», – резюмировала юрист.