ВС: Обращение к властям по предполагаемым нарушениям закона не является основанием для удовлетворения иска о диффамации

Как указано в определении, требования о защите деловой репутации могут быть удовлетворены, только если суд установит, что такое обращение было безосновательным и продиктовано намерением причинить вред другому лицу

Один из адвокатов заметил, что при подаче иска о защите чести и достоинства истцы зачастую допускают ошибки, полагая, что защите подлежит любое распространение порочащих сведений. Вторая указала, что в обращениях к властям чаще всего высказывается предположение лица, а не утверждение о фактах. Третий полагает, что ВС задал верный тренд рассмотрения дел о защите чести, достоинства и деловой репутации. По мнению четвертого, ВС сформулировал мудрую позицию, которая защищает как лиц, обращающихся в органы власти по возможным фактам нарушений, так и субъектов, в отношении которых подаются такие заявления.

Верховный Суд РФ опубликовал Определение № 21-КГ22-3-К5, в котором разъяснил, что следует учитывать судам при рассмотрении исков о защите деловой репутации.

13 мая 2020 г. Полина Калмыкова обратилась к полномочному представителю Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе с заявлением, в котором указала, что с 2015 г. Ольга Гутова путем дачи взятки главе администрации сельского поселения Ново-Ивановское приобрела три муниципальных участка. Кроме того, в обращении содержались сведения о том, что Гутова при помощи сфальсифицированных документов, а также подкупа главы администрации села и других лиц смогла с торгов захватить муниципальные участки (рекреационные земли).

Ольга Гутова, в свою очередь, обратилась в суд с иском к Полине Калмыковой, указав, что в указанном обращении содержались сведения, не соответствующие действительности, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию истца, и просила суд обязать ответчика направить соответствующее письменное опровержение полномочному представителю Президента РФ в СКФО и опубликовать опровержение в местном периодическом издании, а также взыскать с ответчика компенсацию морального вреда. С самостоятельными требованиями к Полине Калмыковой аналогичного характера обратились поселковая администрация и ее глава – Виктор Клюс.

Кроме того, Ольгой Гутовой были предъявлены требования к Полине, Зое и Василию Калмыковым о защите чести, достоинства и деловой репутации в отношении сведений, содержащихся в письменном обращении указанных лиц от 4 августа 2017 г. к прокурору Майского района Кабардино-Балкарской Республики.

Решением Майского районного суда КБР от 27 ноября 2020 г. иски были удовлетворены частично: признаны не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Ольги Гутовой и Виктора Клюса отдельные сведения, распространенные Полиной Калмыковой в обращении к полномочному представителю Президента РФ в СКФО. На ответчика была возложена обязанность опровергнуть данные сведения путем подачи в адрес полномочного представителя письменного заявления об их несоответствии действительности. С ответчика в пользу истцов была взыскана компенсация морального вреда в размере 50 тыс. руб. каждому.

Суд исходил из того, что содержащиеся в обращении сведения носят порочащий характер, в них сообщалось о нарушении истцами действующего законодательства, совершении ими нечестного поступка, их недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной деятельности, нарушении ими деловой этики. Указанное умаляет честь и достоинство гражданина, а также деловую репутацию Ольги Гутовой как предпринимателя и Виктора Клюса как должностного лица органа местного самоуправления, отмечалось в решении. С данными выводами согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Не согласившись с указанными решениями, Полина Калмыкова обратилась в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просила отменить вынесенные по делу судебные постановления как незаконные. Изучив материалы дела, ВС подчеркнул, что в соответствии с ч. 1 и 3 ст. 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Ст. 33 Основного Закона закрепляет право российских граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в госорганы и органы местного самоуправления, напомнил Суд.

ВС пояснил, что согласно ст. 152 ГК гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространившее их лицо не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом, добавил Суд.

Обращаясь к разъяснениям, содержащимся в п. 10 Постановления
Пленума от 24 февраля 2005 г. № 3, ВС указал, что, когда гражданин обращается в госорганы и органы местного самоуправления с заявлением, в котором приводит сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), которые в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности. В указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений, пояснила Судебная коллегия. «Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом», – отмечается в определении.

ВС подчеркнул, что извинение как способ судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации ст. 152 ГК и другими нормами законодательства не предусмотрено, поэтому суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел приносить истцам извинения в той или иной форме.

Суд разъяснил, что из обжалуемых судебных постановлений не следует, что судами установлен факт злоупотребления ответчиком правом на свободу слова и свободу обращения в госорганы, равно как и того, что целью обращения ответчика к полномочному представителю Президента РФ в СКФО являлось причинение вреда истцу, а не устранение нарушений закона.

Отказывая в удовлетворении иска относительно сведений, содержащихся в обращении к районному прокурору, и удовлетворяя исковые требования в отношении сведений, содержащихся в обращении к полномочному представителю Президента РФ, суд первой инстанции сослался на то, что последний случай не является обращением в правоохранительные органы, имеющие право на возбуждение и расследование дел о противоправных действиях. Верховный Суд, в свою очередь, указал, что из положений ст. 33 Конституции и разъяснений Пленума ВС не следует, что право граждан на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления ограничивается только обращениями в правоохранительные органы.

Таким образом, Верховный Суд установил, что при рассмотрении данного дела нижестоящими судами допущены существенные нарушения норм права, в связи с чем отменил обжалуемые акты. Исходя из требований о разумных сроках судопроизводства, ВС направил дело на новое рассмотрение в апелляционный суд.

Почетный адвокат России, партнер INTELLECT Дмитрий Загайнов в комментарии «АГ» отметил, что рассматриваемое определение не содержит принципиально новых правовых позиций. Он пояснил, что при подаче иска о защите чести и достоинства истцы зачастую допускают ошибки, полагая, что защите подлежит любое распространение порочащих сведений, указанных в ст. 152 ГК.

Верховный Суд еще раз напомнил, что обращение гражданина в компетентные органы по поводу предполагаемых нарушений закона в целях проведения проверки и устранения нарушений само по себе не является основанием для удовлетворения иска о защите деловой репутации и в том случае, если убеждения автора оказались ошибочными, подчеркнул Дмитрий Загайнов, добавив, что данная позиция, выработанная Верховным Судом еще в 2005 г., не претерпела принципиальных изменений.

Адвокат МКА «Князев и партнеры» Екатерина Усачева полагает, что затронутая проблема остается актуальной, несмотря на то что правовая позиция по ней высказывалась не единожды. «Часто люди, находясь в конфликте, пытаются всячески “задеть” оппонента, доставив ему максимум неудобств. Одним из таких способов является подача многочисленных жалоб, исков и обращений, не всегда имеющих правовые основания. Однако на практике доказать, что такое поведение является недобросовестным, а заявитель злоупотребляет правами, крайне сложно», – поделилась адвокат.

Помимо этого, добавила Екатерина Усачева, в обращениях к властям чаще всего высказывается предположение лица, а не утверждение о фактах. Решить, факт это или всего лишь домыслы заявителя, – задача компетентного органа. Это, считает адвокат, означает, что привлечь лицо к ответственности за подобные действия практически невозможно. «В целом это вполне обоснованно – в противном случае каждый, кто обращается в государственные или муниципальные органы, рискует оказаться ответчиком по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации», – заметила она.

Адвокат Коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Антон Киреев считает, что наиболее актуальным вопросом правоприменительной практики по делам такого рода является необходимость верного определения и соблюдения баланса конституционных прав граждан: с одной стороны, на получение информации и обращение в госорганы; с другой – на неприкосновенность частной жизни, защиту чести и доброго имени.

По мнению адвоката, разъяснения Пленума, к которым обращается ВС, носят отсылочный и неконкретный характер, в связи с чем судам не всегда удается сохранить объективность и беспристрастность при осуществлении правосудия.

«Представляется, что позиция ВС задает верный тренд рассмотрения дел о защите чести, достоинства и деловой репутации. Добросовестная реализация неотъемлемого права каждого на защиту своих прав всеми способами, не запрещенными законом, путем обращения в государственные (в том числе правоохранительные) органы не может привести к нарушению прав на защиту чести и доброго имени. Госорганы в силу своей компетенции призваны проверить обращение и принять решение по нему, в том числе о возможном перенаправлении для рассмотрения компетентным органом или должностным лицом, исключив при этом бесконтрольное распространение служебной информации», – прокомментировал Антон Киреев.

Он пояснил, что в рассматриваемом деле ответчик направила обращение, содержащее признаки коррупционного преступления в действиях должностного лица органа местного самоуправления, полномочному представителю Президента РФ в СКФО. Однако, заметил адвокат, в компетенцию указанного должностного лица не входят рассмотрение сообщений о преступлениях и принятие решений по ним. В связи с этим обращение должно было быть перенаправлено в СКР для определения подследственности и производства проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ, добавил Антон Киреев.

Адвокат АП г. Москвы, и.о. директора Института конкурентной политики и регулирования рынков НИУ ВШЭ Олег Москвитин убежден, что ВС сформулировал мудрую позицию, которая защищает как лиц, обращающихся в органы власти по возможным фактам нарушений, так и субъектов, в отношении которых подаются такие заявления.

По мнению адвоката, иной подход в отношении конституционного права на обращение к властям существенно ограничивал бы реализацию этого права, препятствовал развитию гражданского контроля и интересу общества и государства в повышении эффективности борьбы с правонарушениями. «Не секрет, что даже различные органы власти (например, антимонопольные) возбуждают дела только по признакам нарушений, а в ходе длительного расследования в дальнейшем могут установить отсутствие нарушения в реальности и прекратить дело. У граждан и организаций до и при обращении в органы власти таких возможностей для расследований, запросов, необходимых для установления истины, документов в различных инстанциях, проведения экспертиз, очевидно, не существует», – заметил Олег Москвитин.

Он уточнил, что в антимонопольной сфере вопрос разграничения права на обращение в органы власти и злоупотребления таким правом для дезорганизации деятельности конкурентов за счет различных проверок и связанной с этим дискредитации соперников по бизнесу также актуален. В таких случаях может идти речь о разновидности недобросовестной конкуренции, пока недостаточно исследованной как в теории, так и в практике, заключил адвокат.