Пилотное постановление ЕСПЧ обязует Россию изменить условия транспортировки заключенных

Суд указал на ключевые проблемы, порождающие огромное количество случаев этапирования в бесчеловечных условиях, а также на необходимость изменения морально устаревших норм законодательства

Юрист правозащитной организации «Общественный вердикт» Эрнест Мезак, представляющий интересы заявителей жалобы в ЕСПЧ, указал, что в целом доволен решением Суда, однако с сожалением отметил, что размер присужденной гражданам компенсации морального вреда «оставляет желать лучшего».

9 апреля Европейский Суд по правам человека вынес пилотное Постановление по делу «Томов и другие против России» по жалобе шести заключенных на ненадлежащие условия транспортировки в места отбывания наказания.  

Обстоятельства дела

Напомним, что первая жалоба в интересах Алексея Томова, отбывающего наказание в исправительной колонии в Республике Коми, была подана в 2010 г. В ней указывались условия его перевозки из одной колонии в другую. Так, расстояние около 900 км удалось преодолеть лишь за двое суток. При этом вначале Томов и еще 9 заключенных около 20 часов содержались в большой камере вагонзака площадью 3,4 кв. м. Остальное время он и еще четверо человек содержались в малой камере площадью 2 кв. м. Тесноту усугубляло размещение заключенных в камерах вместе с личными вещами (у каждого были сумки общей массой до 50 кг).

Позднее данная жалоба была объединена с аналогичными обращениями, в том числе – от двух женщин. Так, Юлия Пунегова жаловалась на сильный холод в камере вагонзака; Наталью Костромину 7 раз перевозили в одном «стакане» вместе с другой заключенной, и общая продолжительность перевозки составила 8 часов.  

Коммуницировав жалобу в январе 2014 г., ЕСПЧ запросил у российских властей скрываемую под грифом «ДСП» Инструкцию по служебной деятельности специальных подразделений УИС по конвоированию, утвержденную совместным приказом МВД и Минюста России 24 мая 2006 г. № 199дсп/369дсп, которую Верховный Суд РФ дважды отказался пересматривать по жалобам заключенных, посчитав, что «нормативный уровень заполняемости соответствует техническим характеристикам вагона и санитарным правилам и что нет никаких признаков пыток или бесчеловечного обращения». 

Однако российские власти проигнорировали запрос Европейского Суда, подав при этом одностороннюю декларацию, в которой Томову были предложены 2000 евро компенсации за нарушение ст. 3 Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод. ЕСПЧ декларацию не одобрил.

Юрист правозащитной организации «Общественный вердикт» Эрнест Мезак, представляющий интересы заявителей, тогда рассказывал «АГ», что в конце 2015 – начале 2016 г. Томов вновь отправился в места заключения. При этом условия его этапирования оказались хуже, чем в 2010 г. 

Коммуникация новой жалобы, поданной в июне 2016 г., заняла менее года, и на этот раз ЕСПЧ предложил Правительству РФ ответить на вопросы о наличии системной проблемы или структурном дефекте законодательства, требующих принятия пилотного постановления. Как отмечал Эрнест Мезак, пилотное постановление выгодно властям, так как «позволяет Правительству РФ сохранить лицо в условиях, когда Верховный Суд РФ с 2011 г. трижды признавал соответствующими российским международным обязательствам разработанные еще в ГУЛАГе и давно раскритикованные в Страсбурге нормативы наполнения тюремных транспортных средств».

Заявители пояснили Суду системность проблемы

В ноябре 2017 г. в ЕСПЧ были направлены замечания сторон с ответами на вопросы, заданные Судом при коммуникации жалобы (документ имеется в распоряжении «АГ»). В замечаниях заявителей уточняется, что основные конструктивные особенности вагонзаков остаются неизменными с 30-х гг. ХХ в. При этом отмечены некоторые улучшения технического оснащения подвижного состава: «Тверской вагоностроительный завод в 2015 г. объявил, что в вагонах “впервые используются системы обеззараживания воды и воздуха, двухконтурная система  кондиционирования”, что нельзя не приветствовать».

Однако площадь для размещения одного заключенного при максимальной загруженности соответствующей камеры не увеличилась. Кроме того, внутри камер нет столика для приема пищи и, как правило, светильника, отсутствуют отсеки или ящики для размещения багажа.

По мнению заявителей, нарушения ст. 3 Конвенции обусловлены применением морально устаревших норм российского законодательства, которые приводят к необоснованной тесноте в камерах даже при низкой загрузке вагона. Также они обратили внимание Европейского Суда на следующие проблемы: лишение сна в ночное время в связи с необходимостью осмотра камеры при регулярной смене часовых; отсутствие постоянной возможности пользования туалетом в связи с наличием на железных дорогах больших санитарных зон, где стоянки могут длиться часами; невыдача постельного белья и достаточного количества горячей воды для приема пищи.

Кроме того, указывалось на проблему транспортировки заключенных в автозаках и распространенность использования одиночных камер для перевозки сразу двоих лиц. При этом подчеркивалась практика ЕСПЧ по данному вопросу, выраженная в постановлениях по делу «Гулиев против России», а также по делу «Худоёров против России». Последняя, однако, не получила должной оценки, так как заявитель ошибочно сообщил Суду завышенные в 2,5 раза данные о площади одиночных камер в автозаках, которая в действительности составляет всего 0,4 кв. м.

Таким образом, отмечается в замечаниях, российское законодательство, по сути, разрешает эксплуатацию одиночных камер автозаков площадью от 0,33 кв. м, а также многоместных камер, в которых на заключенного может выделяться не более 0,29 кв. м личного пространства. При этом согласно правилам стандартизации ПР 78.01.0024-2016 в российском законодательстве установлен максимальный размер личного пространства на заключенного, размещаемого в автозаке, – не более 0,68 кв. м в одиночной камере и не более 0,46 кв м. в многоместной с двумя скамьями. Также указано, что заявители не претерпели бы страданий от перевозок, если бы отбывали наказание в той части региона, где проживают их близкие родственники.

Нарушение ст. 13 Конвенции, полагают заявители, можно объяснить системной проблемой отсутствия судебного контроля за деятельностью органов исполнительной власти РФ: «Невозможно ждать эффективности от такого средства защиты до тех пор, пока ВС РФ допускает, что можно сколь угодно долго перевозить 12 заключенных в большой камере вагонзака площадью 3,1 кв. м и что это не противоречит международным обязательствам РФ».

В документе резюмируется, что ценность достоинства личности, которое защищает ст. 3 Конвенции, до сих пор не разделяется правоохранительными органами РФ. Моральный вред заявители оценили в размере от 5 тыс. до 30 тыс. евро.

В свою очередь Правительство РФ в своих замечаниях просило Суд не применять процедуру пилотного постановления. При этом оно указало, что в 2015 г. затратило свыше 1 млрд руб. на приобретение 26 новых вагонзаков. Кроме того, российская сторона подчеркнула, что по инициативе ФСИН России подготовлен проект поправок в Инструкцию, касающихся изменения норм посадки заключенных в камеры вагонзаков. Требования в отношении заявленного размера компенсации морального вреда правительство сочло чрезмерными и необоснованными.

Избежать пилотного постановления не удалось

Изучив материалы жалобы, ЕСПЧ признал, что условия перевозки заявителей были бесчеловечными и унижающими достоинство, что является нарушением ст. 3 Конвенции, и подчеркнул, что аналогичное нарушение было установлено им более чем в 50 случаях в разных регионах России. На условия содержания под стражей в 2018 г. в Суд было подано 540 жалоб, что свидетельствует о наличии структурной проблемы.

Учитывая обширность российской тюремной сети и то, что заключенные часто перевозятся на большие расстояния, проблемы, выявленные Судом, оказывают существенное влияние, в связи с чем требуются общие комплексные меры на национальном уровне.

При этом подчеркивается, что проблема нечеловеческих условий перевозки российских заключенных  – вопрос значительной величины и сложности, в связи с чем Суд будет внимательно следить за соблюдением стандартов.

ЕСПЧ также раскритиковал российские суды за излишне формальный подход к рассмотрению таких жалоб. Неэффективность средств правовой защиты (ст. 13 Конвенции), по мнению Суда, обусловлена характером нормативной базы, устанавливающей нормативные условия перевозки заключенных, которая относится к документам «для служебного пользования». Кроме того, признано нарушение п. 1 ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции.

Как считает ЕСПЧ, рамки судебных разбирательств в российских судах в настоящее время не дают надлежащей возможности доказать утверждения о бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство условиях перевозки, а также предотвратить подобные нарушения или возместить связанный с этим ущерб.

В итоге заявителям была присуждена компенсация морального вреда в следующих размерах: двоим – по 5000 евро, еще двоим – по 3500 евро, остальным – по 1500 евро.

«Сумма компенсации оставляет желать лучшего»

Комментируя «АГ» данное постановление, Эрнест Мезак в целом оценил его положительно. Он отметил, что Европейский Суд указал российским властям на ключевые проблемы, порождающие огромное количество случаев перевозки заключенных в бесчеловечных условиях, а также на дефекты законодательства, разрешающего в том числе использование в автозаках камер типа «стакан», что подверглось особой критике Суда. «Несомненно, все рекомендации, указанные в пилотном постановлении, разумны, и российским властям так или иначе придется их исполнять. Возможно, потребует пересмотра позиция ВС РФ», – добавил он.

Эрнест Мезак напомнил, что из трех ранее вынесенных пилотных постановлений, касающихся неадекватных условий содержания заключенных, худо-бедно исполнены только два, а третье (по делу «Ананьев и другие против России») пока буксует. «Хотя, по моему мнению, проблему гуманизации условий перевозки разрешить проще, чем содержания в СИЗО», – добавил он.

С сожалением Эрнест Мезак отметил, что сумма компенсации, присужденной заявителям, оставляет желать лучшего – в пяти случаях она была занижена. «Адекватную компенсацию получила только Наталья Костромина, ставшая жертвой постыдной, несомненно, практики в сфере перевозок, – пояснил он. – В остальных случаях присужденную компенсацию считаю недостаточной – она меньше, чем присуждалась 10 лет назад, когда ЕСПЧ начал рассматривать жалобы на условия перевозки заключенных».

С чем это связано, добавил юрист, не совсем понятно. «Может быть, Суд “напугали” масштабом проблемы, так как в замечаниях по жалобе я привел расчеты количества нарушений ст. 3 Конвенции, ежегодно допускаемых в сфере перевозок, – по моим подсчетам, их получилось более 200 тыс.».