О правовых позициях Судебной коллегии по административным делам из Обзора ВС № 4 за 2018 г.

Адвокаты прокомментировали все приведенные коллегией примеры судебной практики и разъяснения процессуального вопроса

Эксперты особо выделили практику, касающуюся возможности обжалования по КАС заключения врио начальника медчасти исправительного учреждения, и разъяснения о разграничении составов административных правонарушений при привлечении к ответственности участников публичных мероприятий.

Как ранее писала «АГ», 26 декабря 2018 г. Президиум ВС утвердил Обзор судебной практики № 4 за 2018 г. Документ содержит 59 правовых позиций судебных коллегий ВС по различным делам. Четыре из них опубликованы Судебной коллегией по административным делам. В документе также рассмотрен один процессуальный вопрос по данной тематике.

Адвокат Омской областной коллегии адвокатов Евгений Забуга обратил внимание на пример из п. 53 обзора, в котором суды первой и апелляционной инстанций отказали в принятии административного искового заявления в части оспаривания заключения временно исполняющего обязанности начальника медицинской части исправительного учреждения.

По мнению судов, учреждение здравоохранения не включено в систему органов государственной власти и не является организацией, наделенной в конкретном случае отдельными государственными или иными публичными полномочиями, а начальник этого учреждения государственным или муниципальным служащим не является, в связи с чем законность оспариваемых действий подлежит проверке в порядке гражданского судопроизводства.

Судебная коллегия по административным делам отметила, что Приказом ФСИН России от 22 декабря 2014 г. № 743 утверждено Типовое штатное расписание медико-санитарной части, в соответствии с которым начальник медико-санитарной части – врач, а также иные лица, замещающие должности врачей, имеют специальные звания внутренней службы. Следовательно, начальник медицинской части в данном случае является должностным лицом уголовно-исполнительной системы, оспаривание действий и решений которого осуществляется в порядке гл. 22 КАС.

По мнению Евгения Забуги, отрадно, что ВС РФ обратил внимание и указал на возможность прямого обжалования действий и решений начальников МСЧ УИС, поскольку последними зачастую решаются важные задачи, от которых зависит жизнь и здоровье осужденных. Адвокат напомнил, что ранее эти должностные лица фактически были выведены из поля юридической ответственности перед обращающимися к ним гражданами.

Адвокат АП Ханты-Мансийского автономного округа Владимир Савченко тоже положительно отнесся к позиции ВС. «Если медицинская помощь заключенным оказывается сторонней организацией на условиях аутсорсинга, то вопросов нет – оспаривать действия начальника такой медицинской части следует в порядке гражданского судопроизводства. Но если эта медчасть включена в структуру ФСИН, то здесь не место сепарации», – отметил адвокат.

Кроме того, в п. 54 Верховный Суд указал, что несогласие заявителя с размером денежной компенсации за утраченное жилье и имущество не может являться основанием для продления заявителю срока действия статуса вынужденного переселенца. Евгений Забуга считает, что с точки зрения защиты прав вынужденных переселенцев позиция ВС может показаться кощунством. Однако, по его мнению, представляется, что Суд верно отграничил вопросы правового статуса от вопросов размера материальных выплат.

Судебная коллегия по административным делам включила в обзор правовую позицию, в соответствии с которой лицо, управляющее транспортным средством, на наружные поверхности которого нанесены специальные цветографические схемы, сходные до степени смешения с цветографическими схемами автомобилей оперативных служб, подлежит административной ответственности по ч. 6 ст. 12.5 КоАП (п. 55). Евгений Забуга отметил, что позиция ВС обоснованна, поскольку указывает на приоритет безопасности участников дорожного движения, которые не должны вводиться в заблуждение недобросовестными владельцами транспортных средств и их водителями, желающими незаконно получить преимущество на дороге.

В п. 56 указывается, что при решении вопроса о том, считается ли лицо подвергнутым административному наказанию в соответствии с положениями ст. 4.6 КоАП, подлежит установлению момент окончания исполнения постановления о назначении административного наказания в полном объеме.

Отмечается, что 12 октября 2017 г. в отношении Б. был составлен протокол об административном правонарушении по ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, устанавливающей ответственность за управление транспортным средством пьяным водителем, если такие действия не содержат уголовно наказуемого деяния. Производство по делу об административном правонарушении было прекращено в связи с отсутствием в деяниях Б. состава административного правонарушения и наличием оснований полагать, что содеянное им влечет уголовную ответственность.

Ранее постановлением от 17 февраля 2015 г. Б. был привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 12.8 КоАП. Наказание было отбыто 17 августа 2016 г., при этом административный штраф в размере 30 тыс. руб., назначенный в качестве основного наказания, в установленный законом срок уплачен не был. Исполнительное производство по взысканию с Б. штрафа окончено судебным приставом-исполнителем 29 марта 2017 г. в связи с истечением срока давности исполнения постановления о назначении наказания.

ВС отметил, что при этом ч. 2 ст. 31.2 КоАП установлено, что постановление по делу об административном правонарушении подлежит исполнению в полном объеме с момента его вступления в законную силу, за исключением случая, предусмотренного ч. 1.3 ст. 32.2 Кодекса. В ч. 1 ст. 31.9 КоАП определено общее правило, согласно которому постановление о назначении административного наказания не подлежит исполнению в случае, если это постановление не было приведено в исполнение в течение двух лет со дня его вступления в законную силу.

Суд указал, что при применении ст. 4.6 КоАП и решении вопроса о том, считается ли лицо подвергнутым административному наказанию, подлежит установлению момент, когда исполнение постановления о назначении наказания было окончено в полном объеме, учитывая при этом положения ст. 31.9 КоАП о сроках давности исполнения постановления о назначении административного наказания.

«В том случае, когда отсутствуют сведения об уплате административного штрафа в течение двух лет со дня вступления постановления о назначении данного административного штрафа в законную силу, а также не имеется сведений о перерыве течения названного срока давности, днем окончания исполнения постановления о назначении административного штрафа (независимо от календарной даты, когда судебным приставом-исполнителем принято решение об окончании исполнительного производства) будет являться день, в который истекли два года со дня вступления данного постановления в законную силу», – подчеркнул ВС. Он указал, что срок, в течение которого Б. считается подвергнутым административному наказанию, в рассматриваемом случае истекал 17 февраля 2018 г., т.е. через год после истечения двух лет со дня вступления постановления мирового судьи в законную силу. Таким образом, по состоянию на 12 октября 2017 г. Б. являлся лицом, подвергнутым административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения.

Евгений Забуга отметил, что момент окончания исполнения постановления о назначении административного наказания существенно важен с процессуальной точки зрения и определения наличия или отсутствия отягчающих обстоятельств либо неоднократности административных правонарушений (для целей последующего применения уголовного закона). «Поэтому разъяснения ВС РФ имеют большое практическое значение», – указал адвокат.

Эксперты «АГ» также прокомментировали и разъяснения по процессуальному вопросу о том, как следует разграничивать составы административных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 19.3 и ч. 5 ст. 20.2 КоАП при привлечении к административной ответственности участников публичных мероприятий.

ВС отметил, что нарушение участником мирного публичного мероприятия установленного порядка его проведения, влекущее ответственность по ч. 5 ст. 20.2 КоАП, может иметь место только в случае невыполнения обязанностей или запретов, установленных ч. 3, 4 ст. 6 Закона о публичных мероприятиях. К ним, в частности, относится и необходимость выполнения всех законных требований сотрудников органов внутренних дел, военнослужащих и сотрудников войск национальной гвардии.

Вместе с тем Суд указал, что невыполнение законных требований сотрудников органов внутренних дел по обеспечению общественного порядка, безопасности граждан и контролю за соблюдением законности, не связанных непосредственно с проведением публичного мероприятия (например, отказ предъявить документы, удостоверяющие личность гражданина, если имеются данные, дающие основания подозревать его в совершении преступления), образует объективную сторону состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.3 КоАП, в том числе в случае, если упомянутые обстоятельства имели место в ходе проведения публичного мероприятия.

Таким образом, ВС указал, что при квалификации тех или иных действий (бездействия) участников публичного мероприятия в качестве подпадающих под признаки составов административных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 19.3 либо ч. 5 ст. 20.2 КоАП, необходимо оценивать их связь с проводимым публичным мероприятием.

Владимир Савченко отметил, что действующим законодательством установлены правила поведения, которые должны соблюдаться всегда и всеми. Но есть и специальные правила, которые надлежит соблюдать только при определенных условиях. Он указал, что полиция обеспечивает соблюдение действующего законодательства и правопорядок как при патрулировании улиц в обычные дни, так и при проведении праздничных или публичных мероприятий, а также в ряде других специально урегулированных и не совсем случаях. «В связи в этим, если во время публичного мероприятия участник решил справить малую нужду или выпить пива, он подлежит ответственности на общих, а не специальных основаниях, на что совершенно справедливо указал Верховный Суд, отметив, что необходимо оценивать связь между действиями нарушителя и правилами участия в конкретном мероприятии», – подчеркнул Владимир Савченко.

Евгений Забуга считает, что введение ВС критерия для оценки действий (бездействия) участников публичных мероприятий в зависимости от наличия связи с проводимыми мероприятиями является верным с точки зрения принципов справедливости и законности. «Однако в условиях проведения массовых мероприятий при таком подходе все зависит от корректности действий должностных лиц, в частности полноты и правильности составления ими протоколов об административных правонарушениях», – заметил адвокат.