О новых запросах бизнеса и управлении бюро: интервью с главой московского офиса АБ ЕПАМ

Начиная с этого года Денис Архипов, партнер АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (АБ ЕПАМ), стал управляющим партнером московского офиса бюро. При этом он продолжает совместно с партнером Валерием Еременко руководить судебно-арбитражной практикой, а также единолично возглавлять практику передачи благосостояний и семейного права в Москве. Архипов рассказал, с какими проблемами клиенты стали чаще обращаться к юристам после 24 февраля 2022 года, какие тенденции за последние годы наметились в бракоразводных процессах и почему бизнес в России сложно передать по наследству молодому поколению.

О новых вызовах времени

Любой кризис настигает юридический бизнес не сразу, а с отсрочкой. У юридической фирмы всегда есть поток существующей работы, которую юристы продолжают делать вне зависимости от внешних факторов, поэтому какое-то время наша отрасль еще будет катиться по протоптанной колее. Но трансформация российского юридического рынка в связи с последними событиями — это лишь вопрос времени.

В моменте мы испытываем резкое увеличение числа запросов на наши услуги и вал новых поручений. Большой спрос возник на редомициляцию — перевод бизнеса из недружественных иностранных юрисдикций в Россию, на «разблокировку» иностранных активов, а также на консультации по валютным, налоговым и санкционным вопросам. Однако, когда люди научатся жить в новой реальности, число таких поручений ожидаемо снизится. 

Топ запросов после 24 февраля 2022 года:

• «Редомициляция» — перенос компании в другую юрисдикцию.
• Вопросы амнистии капиталов.
• Разъяснения по санкциям.

Вопрос о будущем практики частных клиентов в России остается открытым. Некоторые состоятельные люди покидают Россию, но немало и тех, кто остается здесь. У них появляются уникальные возможности, например шанс купить с большим дисконтом уходящий зарубежный бизнес или организовать новые логистические потоки, найдя новых партнеров в дружественных странах. По всем этим направлениям состоятельным людям требуется помощь юристов.

Главная задача для нас сейчас — делать то, что мы умеем лучше всех, то есть заниматься правом и стремиться к тому, чтобы каждый член нашей команды выдавал самый качественный продукт. Мы, как и прежде, ищем наиболее эффективные ответы на вызовы сегодняшнего дня.

К примеру, много лет назад бюро приняло решение развивать практику иностранного права — English Law Desk с английскими юристами. Благодаря этому сейчас, когда международные юрфирмы уходят из России, а у их клиентов остается большой и незакрытый блок англо-правовой работы, мы смогли приобрести новые проекты. 

О тенденциях в семейных спорах

Если в пандемийное время число разводов увеличилось, то сейчас таких скачков мы пока не видим. Количество запросов на сопровождение бракоразводных дел в последние два месяца находится в пределах нормального рабочего диапазона.

Тем не менее в ближайшей перспективе стоит ждать увеличения числа бракоразводных процессов между известными и состоятельными людьми именно в российской юрисдикции. Мужчины и раньше предпочитали разводиться в России, потому что отечественные суды не склонны разбираться в схемах иностранных трастов и запутанных цепочках владения заграничным имуществом. А вот жены чаще выбирали Лондон, при наличии, конечно, юрисдикционной привязки. Но после 24 февраля судиться в Лондоне, как и в любой другой недружественной юрисдикции, для обладателей российских паспортов станет намного сложнее. 

Еще одна тенденция, которую мы наблюдаем последние годы: стороны семейных конфликтов все чаще делят имущество, решают вопросы содержания и воспитания детей во внесудебном порядке либо подписывают мировое соглашение при судебном разбирательстве. Ожидаем, что эта тенденция сохранится.

Однако для этого есть одно немаловажное условие — стороны спора должны изначально выбирать себе защитников с холодной головой и четким видением процесса и результата. В семейных спорах на юридическом рынке действуют две группы адвокатов: одни хотят шума и устраивают целое шоу из бракоразводного процесса, а другие оказывают реальную помощь в трудную минуту и нацелены разрешить спор эффективно, миром и малой кровью. Клиентам надо только уметь отделить зерна от плевел.

При этом любой семейный конфликт, как и болезнь, легче предупредить, чем лечить. Для этого есть институт брачных договоров, который, к сожалению, до сих пор не слишком популярен в нашей стране. До свадьбы их обычно заключают лишь в том случае, когда как минимум один супруг — выходец из очень обеспеченной семьи. А уже в браке к такому инструменту прибегают в двух случаях: для защиты от кредиторов супруга либо непосредственно перед разводом для мирного расставания. Первый из этих двух вариантов уже менее актуален, судебная практика выработала решения для таких ситуаций.

Совместно нажитое состоятельными супругами имущество часто состоит из разных иностранных активов — от домов и квартир до самолетов и яхт. В таких случаях мы формируем команду юристов из разных практик бюро, привлекаем наших английских юристов, налоговых, а в некоторых случаях даже уголовных. Когда дело касается поиска активов по всему миру — привлекаем детективов. Также в прошлом мы нередко оформляли брачно-семейные соглашения по английскому праву и даже создавали таких «кентавров», которые бы одновременно отвечали требованиям иностранного и российского права. Это важно, когда супруги живут на несколько стран и обладают активами в десятке юрисдикций. Сейчас, вероятнее всего, количество таких запросов будет снижаться.

Еще одна тенденция — усиление влияния адвокатов в переговорном процессе, причем не только как арбитров сторон, но и как своего рода психологов. Впрочем, для юриста из любой практики роль психолога не есть что-то необычное: нам всем приходится управлять ожиданиями клиентов, чтобы снизить накал страстей и дать им возможность договориться. Нам не нужен процесс ради процесса: задача консультанта — предложить практичное решение для проблемы доверителя. Правда, для начала проблему необходимо еще и правильно выявить, а для этого требуется понимать реальные нужды клиента и устройство его бизнеса.

О наследственных вопросах

Состоятельные россияне давно стали задумываться о грамотной передаче своих активов по наследству. Раньше эти вопросы для них были завязаны на иностранное право, и в их заграничных трастах прописывались все моменты наследования имущества после смерти учредителя траста или частного фонда. Однако российская политика деофшоризации и санкционное давление после 2014 года создали запрос на разработку отечественных инструментов передачи благосостояний.

В этот момент юристы и их клиенты поняли, что одного лишь завещания в России недостаточно для наследования бизнеса как целого. Тогда в Госдуме появился законопроект о личных прижизненных и наследственных фондах.

Сначала на законодательном уровне в РФ поддержали только идею с посмертными фондами, но реализация этой идеи оставляет желать лучшего. По сути, людям предложили стать участниками масштабного эксперимента: фонд как новый инструмент для российского правопорядка регистрируется лишь после смерти наследодателя, поэтому любая ошибка или неправильно поставленная запятая в его документах может стать фатальной. Большого спроса на создание наследственных фондов за более чем трехлетний период их существования мы так и не увидели.

Потом возникла вторая инициатива, к которой наше бюро имело определенное отношение — законопроект о личных (прижизненных) фондах. Его приняли, такие фонды можно создавать уже с 1 марта 2022 года. 

То есть еще при жизни учредителя можно удостовериться, как такая конструкция работает. Фонд может управляться учредителем, а после смерти бизнес сохраняется под ним как целое, при этом наследники получают право на получение прибыли от управления активами фонда. По сути, бизнес наследуется «на ходу».

При этом надо учитывать специфику российского бизнеса, который сильно завязан на партнерские отношения и договоренности с разными стейкхолдерами. Такой «клубок» связей передать наследникам крайне сложно, да и не все из них готовы продолжать дела отцов. В таком сценарии оптимальным вариантом может стать продажа всего бизнеса и передача наследникам состояния в виде ликвидных активов, которые дают пассивный доход.

К сожалению, пока российские бизнесмены к таким решениям не готовы и, более того, зачастую уверены, что будут жить вечно и не задумываются даже о составлении простого завещания. Однако еще Михаил Булгаков сказал, что человек смертен, а иногда внезапно смертен. После таких «внезапностей» родственники состоятельных лиц устраивают войны за наследство с множественными судебными исками и PR-кампаниями в СМИ. В этом плане мы сильно отстаем от многих иностранных юрисдикций, где вопросы преемственности бизнеса внутри семьи заблаговременно и с успехом разрешаются уже десятки лет.

Об управлении бюро

Задолго до пандемии я возглавил комитет бюро по бизнес-процессам — это структура, которая разрабатывает внутренние политики и формализует все рабочие процессы между разными департаментами и практиками. Для большой фирмы с численностью в несколько сотен сотрудников такая институциализация просто необходима. Работа, естественно, происходит с учетом обратной связи от коллег: бюро — это живой организм.

Помимо прочего, я заведующий базовой кафедрой «ЕПАМ» на факультете права Высшей школы экономики, где наши адвокаты дают практико-ориентированные мастер-классы по различным направлениям. В ближайшее время я планирую провести мастер-класс на тему Legal Writing. Судебному юристу очень важно уметь правильно составить документ, чтобы его логика была предельно понятна для главного читателя — судьи. Такой документ должен убеждать в правоте. 

При этом я продолжаю заниматься судебным представительством, которое дает необычайный драйв чисто с эмоциональной точки зрения. Отвечать за результат — это огромная ответственность перед доверителем. Одно дело может быть разрешено в суде только один раз, поэтому у адвоката нет права на ошибку.

Управленческая функция не мешает мне заниматься клиентской работой, так как у нас сильная административная команда, которая знает свое дело. Бюро работает на рынке без малого 30 лет, а его бизнес-процессы давно отлажены и во многом автоматизированы, что позволяет не отвлекаться на мелочи и сконцентрироваться на решении глобальных задач.