Неуважительная причина неявки в суд не влечет автоматически дисциплинарную ответственность адвоката

Прекращая дисциплинарное производство, Совет АП г. Москвы обратил внимание, что адвокат не давал согласие на уведомление о судебных заседаниях посредством сообщений, а потому распланировал занятость без полученного уведомления

В комментарии «АГ» один из экспертов отметил, что органы следствия и суды относятся к вопросу занятости адвоката, выполняющего обязанности защитника, зачастую без того уровня уважения, который можно счесть приемлемым. Второй указал, что позиция АП г. Москвы содержит простую, но важную для профессионального сообщества идею: защитника о дате и времени судебного заседания следует извещать надлежащим образом и своевременно. Третья считает, что избежать подобных обращений поможет «обратная связь» между судами и адвокатскими палатами.

АП г. Москвы опубликовала решение
Совета палаты от 27 октября, которым признала, что неявка адвоката в суд по причинам, которые не являются уважительными, не всегда служит основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности.

2 марта районным ОМВД России по г. Москве было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК, в отношении неустановленного лица. В этот же день по подозрению в совершении данного преступления был задержан Т.

Вечером того же дня следователь районного СО ОМВД России по г. Москве создала в АИС АПМ заявку об обеспечении участия в уголовном деле адвоката для защиты Т. в порядке, установленном ст. 50 и 51 УПК. Данная заявка была распределена адвокату К., который вступил в дело в качестве защитника Т., предъявив ордер от 2 марта.

3 марта Т. было предъявлено обвинение, а 4 марта суд избрал в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу, срок которой впоследствии неоднократно продлевался.

23 мая в Ч.-ский районный суд г. Москвы поступил материал с постановлением следователя о возбуждении перед судом ходатайства о продлении обвиняемому срока стражи. В этот же день судья вынес постановление о назначении судебного заседания в порядке ст. 109 УПК на 25 мая в 16 ч. 45 мин. Вызов участников возлагался на сторону обвинения. 19 мая следователь уведомила защитника о судебном заседании.

25 мая в 18 ч. 00 мин. помощник судьи позвонил адвокату К. и сообщил, что рассмотрение постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства о продлении Т. срока стражи состоится через час. Адвокат ответил, что знает о том, что заседание состоится, однако являться не собирается.

Судебное заседание началось в 20 ч. 00 мин. без стороны защиты. В подтверждение уведомления адвоката следователь представила судье скриншот из мессенджера с сообщением «Т. продлевается 25.05 у П. Приезжай». После оглашения сообщения следователя и телефонограммы обвиняемый сообщил, что, поскольку К. отказался его защищать, просит суд принять его отказ от данного защитника и назначить другого. Возражений не поступило. Суд постановил: «Приобщить к материалу копию заявления обвиняемого об отказе от защитника К. Признать причину неявки адвоката К. неуважительной, поскольку адвокат К. не пояснил, в связи с чем он отказывается являться, отложить рассмотрение постановления следователя о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей Т. на 27 мая 2022 года в 15 часов 30 минут. Вызов лиц и обеспечение защитника возложить на сторону обвинения».

После этого судья направил обращение в АП г. Москвы, в соответствии с которым было возбуждено дисциплинарное производство. Заявитель указал, что адвокат К., являясь защитником обвиняемого Т. по назначению следователя, отказался от защиты, не явившись 25 мая в судебное заседание. По мнению судьи, неявка адвоката является нарушением положений п. 2 ст. 13 КПЭА.

К. не оспаривал факт получения сообщения. Квалификационная комиссия установила, что из заявок об обеспечении участия в уголовном деле адвоката для осуществления защиты Т. усматривается, что начиная с 18 ч. 36 мин. 25 мая по 14 ч. 32 мин. 27 мая следователь предпринимала меры по замене защитника – адвоката К., для чего в АИС АПМ создавались многочисленные заявки, последняя из которых только в 23 ч. 45 мин. 27 мая была распределена адвокату Б. При этом 27 мая в судебное заседание в качестве защитника Т. явился адвокат Ф., который не состоит в реестре адвокатов г. Москвы.

27 мая с участием адвоката Ф. суд продлил обвиняемому Т. срок стражи. Защитник обжаловал постановление в апелляционном порядке, но оно было оставлено без изменения.

Адвокат К. представил в Квалифкомиссию справки судьи, из которых следовало, что 25 мая в период с 16 ч. 30 мин. до 17 ч. 00 мин. он участвовал в заседании Н-ского районного суда, где рассматривалось ходатайство следственного органа о продлении стражи З., обвиняемому в совершении преступления по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК, защиту которого осуществляет К. После этого в период с 19 ч. 50 мин. до 20 ч. .5 мин. [время, указанное в справке судьи П., нечитаемо. – Прим. Совета] адвокат осуществлял защиту Д. в судебном заседании по рассмотрению ходатайства органа следствия об избрании в отношении Д., обвиняемого по п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК, меры пресечения в виде содержания под стражей.

Квалифкомиссия указала, что, согласно ч. 4 ст. 231 УПК, участники судебного заседания должны быть извещены о месте, дате и времени заседания не менее чем за 5 суток до его начала. Из материалов дисциплинарного производства следует, что извещение адвоката К. о дате проведения заседания Ч.-ского районного суда произведено неустановленным лицом 19 мая посредством направления сообщения в неустановленном мессенджере. При этом по состоянию на 19 мая ходатайство следователя о продлении Т. срока стражи в суд не поступило, поэтому судебное заседание не могло быть назначено. Следовательно, такое уведомление, тем более не содержащее сведений о времени судебного заседания, нельзя считать надлежащим.

В решении Совета АПГМ также отмечается, что Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 3 «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации» в связи с возникающими у судов общей юрисдикции вопросами о возможности использования в качестве дополнительного средства связи смс-сообщений для извещения участников гражданского, административного и уголовного судопроизводства о дате, месте и времени рассмотрения дела в суде и в целях обеспечения единства судебной практики внесены изменения в Постановление Пленума ВС от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Данное постановление было дополнено п. 15.1 следующего содержания: «Извещение участников судебного заседания допускается в том числе посредством смс-сообщения в случае их согласия на уведомление таким способом и при фиксации факта отправки и доставки смс-извещения адресату. Факт согласия на получение смс-извещения подтверждается распиской, в которой наряду с данными об участнике судопроизводства и его согласием на уведомление подобным способом указывается номер мобильного телефона, на который оно направляется».

Однако, указала Квалифкомиссия, расписки адвоката К. о его согласии на уведомление о дате, времени и месте судебного заседания путем направления смс-извещений заявителем не представлено. Квалификационная комиссия пришла к выводу о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и КПЭА.

Рассматривая дисциплинарное производство, Совет АПГМ отметил, что адвокат К. был уведомлен телефонограммой о предстоящем судебном заседании только в 18 ч. 00 мин. 25 мая, тогда как само заседание было назначено судом на 16 ч. 45 мин. 25 мая. Такое уведомление со всей очевидностью нельзя признать надлежащим, посчитал Совет.

По этой причине, а также исходя из профессиональной занятости адвоката К., Совет не согласился с доводами заявителя о том, что, не явившись 25 мая судебное заседание, К. отказался от защиты Т. Дисциплинарное производство было прекращено.

В комментарии «АГ» вице-президент АП Омской области Михаил Тимохин отметил, что органы следствия и суды зачастую относятся к вопросу занятости адвоката, выполняющего функции защитника, без того уважения, уровень которого можно счесть приемлемым. «Причинами этого досадного положения дел становятся катастрофическая перегруженность судов и тотальный кадровый голод в следственных органах. Тем не менее ни то, ни другое не является проблемой адвокатуры и не может быть предлогом для дисциплинарного наказания адвоката», – подчеркнул он.

«Уважение к суду, а также демонстрация уважения к участникам процесса является одной из основ адвокатской этики и без всяких сомнений полезна нашей профессии. Тем не менее реальное, постоянное и системное претворение этических постулатов в жизнь невозможно без соблюдения принципа взаимности. Если этот принцип попирается, не в интересах корпорации наказывать своих членов», – резюмировал вице-президент АП Омской области. В заключение Михаил Тимохин выразил уважение коллегам – членам Совета АП г. Москвы, назвав их решение справедливым и обоснованным.

Член квалификационной комиссии АП Иркутской области Ирина Середа посчитала, что решение Совета АПГМ основано на правильно и полно установленных обстоятельствах дела. «При вынесении решения Совет палаты руководствовался не только положениями законодательства, регламентирующего деятельность адвокатуры, но и разъяснениями Пленума ВС. Полагаю, что неявка в суд или для проведения следственных действий в результате ненадлежащего либо несвоевременного уведомления освобождает адвоката от дисциплинарной ответственности», – подчеркнула она.

По мнению Ирины Середы, избежать подобных обращений поможет «обратная связь» между судами и АП: «Адвокатские палаты вправе информировать суды о результатах рассмотрения подобных обращений. Такая практика, например, существует в АП Иркутской области. Кроме того, суды могут ознакомиться с обзорами (обобщениями) дисциплинарной практики на сайтах адвокатских палат. В АП Иркутской области подобные обзоры публикуются в “Вестнике”».

Адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян полагает, что позиция АП г. Москвы содержит одну простую, но очень важную для профессионального сообщества идею: защитника о дате и времени судебного заседания следует извещать надлежащим образом и своевременно. «Это далеко не первое решение, где обращается внимание на право адвоката получать сведения о своей предполагаемой занятости в установленные процессуальным законодательством сроки, а не в сроки, определенные правоприменителем произвольно и по собственному усмотрению. Очевидно, что защитнику требуется время, чтобы, во-первых, явиться в суд или следственный орган, а во-вторых, запланировать такую явку с учетом своей профессиональной занятости и других объективных обстоятельств», – пояснил он.

Мартин Зарбабян усмотрел и другую практическую проблему, связанную с фактами уведомления следственными органами защитников о рассмотрении судом ходатайства следователя до поступления этого ходатайства в суд.

«Пожалуй, многие адвокаты хотя бы раз сталкивались с ненадлежащим уведомлением о дате и времени судебного заседания или следственного действия. Однако после изучения таких казусов складывается ощущение, что правоприменитель в ряде случаев ошибочно считает, что можно не уведомлять защитника надлежащим образом или делать это как удобно. Такое мнение правоприменителя, к сожалению, нередко приходится опровергать именно в ходе дисциплинарного производства. В то же время благодаря таким решениям органов адвокатского самоуправления мы, адвокаты, понимаем, как действовать в аналогичной ситуации, чтобы такие действия соответствовали закону и профессиональной этике», – заключил он.