КС счел, что проведение предварительного слушания в период пандемии необязательно

Суд не стал рассматривать жалобу заявителя, которому было отказано в рассмотрении ходатайств о проведении предварительного слушания по уголовному делу в связи с предполагаемым наличием оснований для его прекращения

Представитель заявителя, защитник, адвокат АП Владимирской области Елена Широкая отметила, что фактически Конституционный Суд признал, что из-за постановлений и указов должностных лиц может быть отменен федеральный закон и совершаться «произвол» или «некое усмотрение» в судах, а обвиняемые, заключенные под стражу, лишены любого права.

Конституционный Суд опубликовал Определение
№ 371-О от 26 февраля, в котором посчитал конституционным отказ суда в проведении предварительного слушания в период пандемии.

Повод для обращения с жалобой

В интересах Алексея Широкого, обвиняемого в совершении двух преступлений, стороной защиты было заявлено ходатайство о проведении предварительного слушания по уголовному делу в соответствии с п. 2 и 3 ч. 2 ст. 229 УПК, то есть в связи с предполагаемым наличием оснований как для прекращения уголовного дела (в части одного из инкриминированных преступлений), так и для возвращения его прокурору в порядке ст. 237 УПК (ввиду допущенных нарушений при проведении предварительного следствия).

Однако 14 апреля 2020 г. суд назначил открытое судебное заседание на 24 апреля, отказав в удовлетворении ходатайства. Отказ был обоснован целями обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия участников процесса, поскольку в связи с угрозой распространения коронавируса совместными постановлениями Президиумов ВС и Совета судей Российской Федерации от 18 марта 2020 г. № 808 и от 8 апреля 2020 г. № 821 установлено, что с 19 марта по 30 апреля 2020 г. (впоследствии – по 11 мая 2020 г.) включительно в судах подлежат рассмотрению только дела безотлагательного характера. Предварительное слушание, предусмотренное гл. 34 УПК, к таковым не относится. Вместе с тем суд в своем решении отметил, что указанное ходатайство будет разрешено в ходе судебного заседания по рассмотрению уголовного дела по существу.

Полагая судебное решение неправомерным, в том числе порождающим опасность неоправданной задержки в рассмотрении уголовного дела и нарушающим право на доступ к правосудию и судебную защиту в разумный срок, защитник Алексея Широкого подала апелляционную жалобу. Письмом судьи от 24 апреля 2020 г. было разъяснено, что постановление о назначении судебного заседания является промежуточным судебным решением, самостоятельному апелляционному обжалованию не подлежит и может быть оспорено лишь одновременно с итоговым решением по делу.

Алексей Широкий обратился в Конституционный Суд. Он просил признать неконституционными ст. 14 «Обязанности организаций в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций» Закона о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, п. 1 ст. 29 «Организация и проведение санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий», п. 1 ст. 30 «Санитарная охрана территории Российской Федерации» и подп. 6 п. 1 ст. 51 «Полномочия главных государственных санитарных врачей и их заместителей» Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. Он также попросил признать неконституционным п. 2 Указа Президента РФ от 2 апреля 2020 г. № 239 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», п. 1 Постановления Главного государственного санитарного врача России от 24 января 2020 г. № 2 «О дополнительных мероприятиях по недопущению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции, вызванной 2019-nCoV», п. 1 Постановления Главного государственного санитарного врача России от 2 марта 2020 г. № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)».

Кроме того, Алексей Широкий попросил признать неконституционными п. 3–5 и 7 Постановления Президиумов ВС и Совета судей России от 8 апреля 2020 г. № 821 в системном единстве с ч. 3 ст. 227 «Полномочия судьи по поступившему в суд уголовному делу» УПК. По мнению заявителя, перечисленные положения устанавливают запрет на проведение предварительного слушания по уголовному делу.

Неконституционной заявитель просил признать и ч. 7 ст. 236 «Виды решений, принимаемых судьей на предварительном слушании», ч. 2 и 3 ст. 389.2 «Судебные решения, подлежащие апелляционному обжалованию» УПК, поскольку данные нормы препятствуют безотлагательному рассмотрению апелляционной жалобы на решение суда об отказе в проведении предварительного слушания по уголовному делу.

Выводы Суда

Изучив материалы дела, Конституционный Суд заметил, что ст. 227 УПК предусматривает, в частности, что решение по поступившему уголовному делу – в том числе о назначении предварительного слушания либо о назначении судебного заседания – принимается судьей в срок не позднее 30 суток со дня поступления уголовного дела в суд, а в случае, если в суд поступает уголовное дело в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей, то в срок не позднее 14 суток со дня такого поступления. Данные нормы направлены не на ограничение, а, напротив, на обеспечение права на доступ к суду и на судебную защиту в разумный срок (Определение
КС от 23 апреля 2015 г. № 904-О). При этом возможность возвращения уголовного дела прокурору в случаях, предусмотренных ст. 237 УПК, а также возможность прекращения уголовного дела, будучи основаниями для проведения предварительного слушания, предусмотренными п. 2 и 3 ч. 2 ст. 229 Кодекса, реализуемы не только на предварительном слушании, но и в ходе разбирательства в суде первой инстанции.

Конституционный Суд сослался на ряд своих определений и отметил, что подсудимый во время рассмотрения уголовного дела по существу вправе заявлять о наличии препятствий для его дальнейшего рассмотрения, предусмотренных ч. 1 ст. 237 УПК в качестве оснований для возвращения дела прокурору, и обращаться к суду с соответствующим ходатайством.

Согласно разъяснениям Пленума ВС не исключается, а, напротив, прямо предполагается возможность либо необходимость возвращения уголовного дела прокурору в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции (абз. 3 п. 14 Постановления
от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и п. 19 Постановления
от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)»). КС заметил, что прекращение уголовного дела или уголовного преследования в судебном заседании суда первой инстанции регламентировано, в частности, в ст. 254 и ч. 8 ст. 302 УПК.

Таким образом, отказ в удовлетворении ходатайства о проведении предварительного слушания применительно к приведенным обстоятельствам и вынесение решения о назначении судебного заседания не затрагивают право граждан на доступ к правосудию, не создают препятствий для рассмотрения и разрешения судом уголовного дела в разумный срок, не приводят к отказу от права на судебную защиту, реализуемого при проведении полноценного судебного разбирательства, в ходе которого должны быть установлены обстоятельства происшедшего, дана их правовая оценка (Определение КС от 27 сентября 2018 г. № 2099-О).

Соответственно, посчитал Суд, ч. 3 ст. 227 УПК, как и оспариваемые заявителем положения законов «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и Указа Президента «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», не нарушают его права обозначенным образом.

Что же касается постановлений Главного государственного санитарного врача России, совместного Постановления Президиумов ВС и Совета судей России, то в силу ст. 125 Конституции и ст. 3 Закона о Конституционном Суде проверка их конституционности не относится к компетенции КС, отмечено в определении.

Суд указал, что отсутствие возможности безотлагательно обжаловать в вышестоящий суд вынесенные в ходе судебного разбирательства промежуточные определения и постановления суда первой инстанции и перенос такого обжалования на более поздний срок, а именно одновременно с обжалованием итогового решения, сами по себе являются допустимыми и не нарушают права граждан, гарантируемые Конституцией. Однако если определения или постановления суда первой инстанции порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности и причиняя им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым, их судебная проверка по жалобам участников судопроизводства, чьи права и свободы ими затрагиваются, должна обеспечиваться безотлагательно, до постановления приговора.

В свою очередь, заметил КС, ч. 2 ст. 389.2 УПК устанавливает, что определения или постановления о порядке исследования доказательств, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства и другие судебные решения, вынесенные в ходе судебного разбирательства, обжалуются в апелляционном порядке одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу, за исключением судебных решений, указанных в ч. 3 этой статьи. Следовательно, оспариваемые положения ст. 236 и 389.2 УПК, согласуясь с приведенной правовой позицией Конституционного Суда, не препятствуют доступу подсудимого к правосудию и также не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в обозначенном им аспекте.

Адвокат заявителя не согласна с подходом КС

Защитник заявителя, адвокат АП Владимирской области Елена Широкая отметила, что фактически Конституционный Суд признал, что из-за постановлений и указов должностных лиц может быть отменен федеральный закон и совершаться «произвол» или «некое усмотрение» в судах, а обвиняемые, заключенные под стражу, лишены любого права.

Она указала, что Конституционный Суд не рассмотрел жалобу всесторонне, не дал мотивированной и объективной оценки всем приведенным в ней доводам, а некоторые из них изложил неверно. По мнению Елены Широкой, в жалобе были обозначены пробелы в уголовно-процессуальном законодательстве, которые возникли в результате введения ограничительных мер, связанных со вспышкой коронавирусной инфекции, и которые мог разрешить и устранить исключительно Конституционный Суд.

Мнения адвокатов разошлись

В комментарии «АГ» адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков посчитал, что Конституционный Суд уклонился от разъяснения главного вопроса – о неконституционности положений законодательства, позволяющих судье по своему усмотрению, без наличия оснований, предусмотренных законом, отказать в проведении предварительного слушания в связи с тем, что рассмотрение вопросов о прекращении дела и возвращении его прокурору, по мнению суда, не является безотлагательным.

«Законодатель, закрепляя необходимость решения указанных вопросов именно на начальной стадии судебного разбирательства, исходил из необходимости обеспечения судебной защиты в наиболее разумные сроки. А подход суда, который изложен в определении КС, позволяет при поступлении дела в суд игнорировать доводы защиты о наличии основания для прекращения дела и возвращения его прокурору и тем самым устраниться от решения данного вопроса на данной стадии процесса», – подчеркнул он.

При этом, заметил адвокат, из содержания определения непонятно, по какой причине суд решил, что проведение судебного заседания не несет угрозу санитарно-эпидемиологическому благополучию участников процесса, а проведение предварительного заседания такую угрозу представляет. «Тот факт, что решение вопроса о прекращении дела, как и о возвращении дела прокурору, возможно не только на предварительном слушании, но и в ходе разбирательства в суде первой инстанции, не должен умалять значения такой стадии процесса, как предварительное слушание, которое имеет свои специфические функции», – резюмировал он.

Адвокат, младший партнер АБ «ЗКС» Виктория Буклова посчитала, что те ходатайства, которые заявитель планировал озвучить при проведении предварительного слушания, вполне возможно заявить и в начале судебного заседания и далее, при отказе в их удовлетворении нет препятствий вынести их на повторное обсуждение в первом или очередном заседании.

Адвокат указала, что с недавнего времени суды стали чаще отказывать в назначении предварительных слушаний по причине, когда такое ходатайство не является мотивированным, и при этом данный «тренд» основан на давно существующих положениях п. 7 Постановления Пленума ВС от 22 декабря 2009 г. № 28 «О применении судами норм Уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству» (Определение
Первого кассационного суда общей юрисдикции от 27 августа 2020 г. № 77-1524/2020, Определение
Кассационного военного суда от 2 декабря 2020 г. № 77-304/2020).

Она заметила, что в любом случае в постановлении о назначении судебного заседания без предварительного слушания суд обязан мотивировать вывод об отсутствии оснований для проведения предварительного слушания, оценив заявленное о проведении предварительного слушания ходатайство. В противном случае возможна отмена приговора (например, Определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 2 сентября 2020 г. № 77-1599/2020).

По мнению адвоката АП г. Москвы Мартина Зарбабяна, рассматриваемая ситуация требовала ответа на достаточно определенный вопрос: могли ли меры, направленные на борьбу с новой коронавирусной инфекцией, быть достаточным и самостоятельным основанием для отказа в проведении предварительных слушаний. «Если исходить из того, что одним из назначений предварительных слушаний выступает установление предпосылок для рассмотрения уголовного дела по существу, то суждения Конституционного Суда об отсутствии нарушения прав гражданина при отказе в проведении таких слушаний являются спорными. Не вполне ясно, каким образом назначение и проведение судебного заседания, к тому же открытого, может быть более безопасным с точки зрения борьбы с коронавирусной инфекцией, чем проведение предварительных слушаний», – указал он.

Адвокат отметил, что не может согласиться и с фактически выраженной в определении мыслью о полной заменимости предварительных слушаний судебным заседанием. «Иначе для чего вообще законодатель предусмотрел такой этап, как подготовка к судебному разбирательству? Такая правовая стилистика КС может быть воспринята судами расширительно и ошибочно в качестве сигнала для произвольного и чрезмерного отказа в проведении предварительных слушаний под разными предлогами», – подчеркнул эксперт.

В то же время Мартин Зарбабян предположил, что соответствующее решение об отказе в проведении предварительных слушаний было принято судом в особо сложный период с точки зрения понимания этой проблемы.