КС не принял жалобу на нарушение права на защиту при водворении в ШИЗО

Суд посчитал, что осужденный не лишается права самостоятельно обращаться за юридической помощью в адвокатское образование либо к иным лицам, управомоченным на оказание такой помощи

В комментарии «АГ» один из экспертов отметил, что декларировано в УИК РФ много, в том числе предусмотрено право на адвоката, однако механизм приглашения защитника не закреплен. По мнению второго, определение интересно тем, что объединило в себе саму суть многих ранее сформулированных выводов по сходной проблематике.

Конституционный Суд опубликовал Определение от 28 января 2021 г. № 42-О, в котором не нашел оснований для принятия жалобы осужденного на нарушение его права на защиту при направлении в ШИЗО.

Михаил Волков отбывает наказание в виде лишения свободы. Начальник исправительного учреждения принял решение о водворении его в штрафной изолятор и признании злостным нарушителем режима отбывания наказания в связи с отказом выйти на работу.

В связи с этим Волков обратился в районный суд с административным иском об оспаривании решений начальника тюрьмы, но в его удовлетворении было отказано. Отвергая довод истца о нарушении его права на защиту при водворении в ШИЗО, суд указал, что обязанность по обеспечению права осужденного на получение квалифицированной юридической помощи возложена нормами УИК РФ на администрацию исправительных учреждений лишь в части предоставления и организации свиданий с адвокатами и иными лицами, оказывающими юридическую помощь. В материалах же дела отсутствуют сведения о том, что у Михаила Волкова имелись какие-либо препятствия в ведении переписки и предоставлении такого свидания.

Апелляция и кассация решение районного суда оставили без изменения. Суд кассационной инстанции отметил, что материалы дела не содержат доказательств заключения осужденным соглашения с адвокатом на представление его интересов при привлечении к дисциплинарной ответственности.

Михаил Волков обратился в Конституционный Суд с жалобой на неконституционность ч. 8 ст. 12 «Основные права осужденных», ч. 4 ст. 89 «Свидания осужденных к лишению свободы», ст. 92 «Телефонные разговоры осужденных к лишению свободы» и ст. 117 «Порядок применения мер взыскания к осужденным к лишению свободы» УИК. По утверждению заявителя, данные нормы не обеспечивают осужденным, привлекаемым в местах лишения свободы к ответственности за дисциплинарные проступки, возможность связаться со своим адвокатом, инициировать свидание с ним и привлечь его к участию в дисциплинарном разбирательстве (в том числе для дачи письменных объяснений) до наложения мер взыскания.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС сослался на ряд определений и отметил, что УИК РФ гарантирует осужденным право на получение юридической помощи (ч. 8 ст. 12). Так, осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов; по заявлению осужденного свидания с адвокатом предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания (ч. 4 ст. 89). Данные положения имеют общий характер и относятся в равной мере ко всем осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы.

Суд указал, что предоставление осужденному свиданий с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, зависит исключительно от волеизъявления осужденного. О соответствующем волеизъявлении, в частности, может свидетельствовать и заключение осужденным договора об оказании ему юридической помощи с лицом, имеющим право на ее оказание, при уведомлении администрации исправительного учреждения о наличии такого договора (Определение от 27 сентября 2018 г. № 2200-О). Также осужденные имеют право на ведение переписки с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях (ч. 3 ст. 91 УИК РФ) (Определение от 24 сентября 2012 г. № 1736-О). Осужденный не лишается права в соответствии с ч. 8 ст. 12 УИК самостоятельно обращаться за юридической помощью в адвокатское образование либо к иным лицам, управомоченным на оказание такой помощи, отметил КС, сославшись на ряд определений.

Следовательно, подчеркнул Конституционный Суд, положения ст. 12 и 89 УИК, равно как и действующая в системной связи с ними ст. 117 того же Кодекса, которая устанавливает порядок применения мер взыскания к осужденным к лишению свободы, не ограничивают право осужденного на получение квалифицированной юридической помощи (определения от 24 июня 2014 г. № 1566-О, от 28 мая 2020 г. № 1313-О).

КС отметил, что оспариваемая ст. 92 УИК РФ, регламентирующая порядок предоставления и реализации права лиц, осужденных к лишению свободы, на телефонные разговоры, также не может в системе действующего правового регулирования рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном им аспекте, поскольку использование или неиспользование средств связи не является содержательной частью права осужденного пользоваться помощью адвоката и, следовательно, не может расцениваться в качестве оказания или неоказания юридической помощи, оценки ее как квалифицированной или неквалифицированной. Кроме того, решение о наложении взыскания может быть обжаловано в суд (ч. 1 и 2 ст. 20 УИК), чем Михаил Волков – в лице своего представителя – и воспользовался.

Таким образом, посчитал КС, жалоба, как не отвечающая критерию допустимости обращений в Конституционный Суд, не может быть принята к рассмотрению. Установление же наличия либо отсутствия признаков нарушения права заявителя на получение квалифицированной юридической помощи при привлечении его к ответственности за дисциплинарный проступок предполагает исследование обстоятельств конкретного дела и не относится к компетенции Конституционного Суда, как она определена в ст. 125 Конституции и ст. 3 Закона о Конституционном Суде.

В комментарии «АГ» адвокат, управляющий партнер АБ «FORTIS» Вячеслав Земчихин посчитал, что осужденный вполне обоснованно обратился в Конституционный Суд. «Осужденные – это самая незащищенная категория лиц, и, чтобы понять и почувствовать это, нужно заниматься практикой, в рамках которой хотя бы пару раз посетить исправительное учреждение. Тогда все сразу становится понятно», – указал он.

По мнению эксперта, все то, на что ссылается Конституционный Суд, в реальности работает слабо: декларировано в УИК РФ много, в том числе предусмотрено право на адвоката, однако механизм приглашения защитника не закреплен. «Каким образом осужденный должен подписать соглашение с адвокатом, если у него на это нет средств? Каким образом осужденный должен обратиться к адвокату или в адвокатское образование, если у него нет конкретных сведений о телефонах, наименованиях, адресах адвокатов и адвокатских образований? Как быть, если у осужденного нет родственников, которые могли бы данную информацию предоставить? Откуда осужденным известно, что адвокат не вправе по своему желанию оказать юридическую помощь лицу (не имею в виду pro bono) и что требования адвокату распределяет центр субсидируемой юридической помощи палаты адвокатов субъекта? Откуда осужденному должно быть известно, что данную заявку в палату должна подать администрация исправительного учреждения? Как возможно реализовать все эти механизмы, находясь в штрафном изоляторе? Вот о чем необходимо думать Конституционному Суду. Вот они, конкретные вещи, которые препятствуют осужденному получить юридическую помощь и ограничивают его конституционное право. КС РФ вполне мог бы написать, что декларативных норм для реализации конституционного права осужденного недостаточно, в законе необходимо предусмотреть конкретные и понятные механизмы реализации этого права. В этом случае мы бы смогли сказать Конституционному Суду "спасибо", а пока лишь хмурим брови, читая очередной отказ в принятии жалобы к рассмотрению», – резюмировал Вячеслав Земчихин.

Адвокат, младший партнер АБ «ЗКС» Виктория Буклова отметила, что о способе реализации права осужденного на защиту, его объеме и обязанностях в связи с этим исправительного учреждения Конституционный Суд высказывался в 2003 г. (Постановление от 26 декабря 2003 г. № 20-П). По ее мнению, определение интересно тем, что объединило в себе саму суть многих ранее сформулированных выводов по сходной проблематике.

«Действительно, у администрации исправительного учреждения отсутствует обязанность предоставлять осужденному защитника, но есть обязанность предоставить и организовать свидание с защитником или иными лицами, оказывающими юридическую помощь. То есть, инициатива приглашения защитника должна исходить от осужденного, у которого объем права на защиту не зависит ни от вида взыскания, которому он подвергнут, ни от местонахождения в результате примененного взыскания, ни от самого факта его применения. По смыслу ст. 89 УИК для реализации права на защиту необходимо обратиться к администрации с соответствующим заявлением. Его можно включить в возражения относительно взыскания, которые подлежат приобщению к личному делу. Оспариваемые Михаилом Волковым нормы вполне обеспечивают реализацию права на защиту», – указала Виктория Буклова.

Адвокат предположила, что на практике в отдельных случаях у осужденного в период водворения в ШИЗО сотрудники исправительного учреждения, злоупотребляя правами, например, могут не принимать заявление, в котором он указывает данные защитника и просьбу с ним связаться, или не направляют адвокату это заявление. Для подобной ситуации, как верно указал Конституционный Суд, предусмотрено право обжалования, подчеркнула она.

Виктория Буклова отметила, что решение администрации о применении взыскания целесообразно оспаривать в порядке КАС одновременно с бездействием, которое, как правило, приводит к невозможности своевременно реализовать право на защиту. «Однако необходимо понимать, что суд при этом не обеспечивает явку защитника для оказания квалифицированной помощи и не обязан осуществлять доставку осужденного, а обязанность доказывания обстоятельств возлагается на административного истца. В связи с этим целесообразно до возникновения подобной затруднительной ситуации обеспечить наличие в личном деле ордера адвоката и заявления на имя администрации с просьбой уведомлять адвоката о необходимости прибытия к осужденному лицу в любом случае при наложении определенных взысканий без дополнительных заявлений от осужденного об этом. Бездействие администрации в таком случае как минимум поможет восстановить сроки для обжалования, а возможно, и способствует установлению факта злоупотребления правом со стороны должностных лиц или неисполнения обязанностей», – посчитала адвокат.