Кредиты – себе, дом – сыну: ВС решал судьбу единственного жилья банкрота

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов

Набрал займов, построил дом, подарил его сыну, набрал еще займов. Кредиторы такую схему не оценили и попытались вернуть дом в конкурсную массу, но не смогли этого сделать. Окружной суд не увидел смысла отменять дарение – ведь дом все равно останется единственным жильем для должника и его семьи. Кредиторы добились отмены этого решения: помогла ссылка на свежее постановление Конституционного суда и на недобросовестность банкрота.

С 2013 года Сергей Мешков набрал кредитов на 2,6 млн руб., а в 2015-м он построил в Кемерове большой дом почти в 300 кв. м., гараж и несколько придомовых построек.

В 2017 году он перестал гасить кредиты и платить налоги. Спустя неделю после первой просрочки платежа Мешков подарил земельный участок и дом, кадастровая стоимость которого составляет 5,25 млн руб., несовершеннолетнему сыну.

Вскоре против Мешкова возбудили дело о несостоятельности (№ А27-17129/2018). Должник, его супруга и ребенок в ходе банкротства «прописались» в большой дом. У них была для этого причина – комнату в общежитии, где они были зарегистрированы, признали аварийной и приготовились сносить.

Дмитрий Салтыков, финансовый управляющий Мешкова, решил, что дарение такого большого дома ребенку – это подозрительная сделка. Он оспорил договор. Сначала АС Кемеровской области отказался удовлетворять требование, ведь это единственное жилье должника и его семьи. Апелляция с этим согласилась, а кассация вернула дело на новое рассмотрение. Нужно понять, не злоупотребил ли Мешков исполнительским иммунитетом на единственное жилье, объяснил АС Западно-Сибирского округа.

На втором круге сделку признали недействительной. Дарение дома было нужно для вывода имущества из конкурсной массы, решила первая инстанция. И обратила внимание на то, что жилье слишком большое для семьи из трех человек. 7-й ААС подтвердил это решение.

Но в кассации решение снова не устояло. В марте 2021-го АС Западно-Сибирского округа сам разрешил спор и отказал управляющему. Дом не попадет в конкурсную массу, потому что это единственное жилье должника и его семьи, объяснила кассация. Мешков не злоупотреблял своими правами, подчеркнула она. Ведь занял он 2,6 млн руб., а дом стоит в два раза дороже – 5,2 млн руб.

«У кредиторов тоже есть дети»

Такое решение не устроило кредитора Сергея Березина, у которого в июле 2017-го, уже после дарения дома, Мешков взял в долг 1,8 млн руб. Он вместе с управляющим пожаловался в Верховный суд. Они напомнили о Постановлении КС № 15-П/2021, где говорится, что исполнительский иммунитет на жилье не является абсолютным. По их мнению, за счет продажи дома и участка под ним можно полностью погасить требования кредиторов – и еще останется на покупку более скромного жилья для семейства.

В заседании экономколлегии Юлия Рябкина, юрист Березина, заявила, что оспоренное решение окружного суда нарушает права кредиторов. Этот дом – единственное ликвидное имущество должника, но суд не стал принимать во внимание, что для троих человек он слишком большой.

Юрист рассказала, что на момент заключения договора дарения у Мешкова уже были неисполненные обязательства перед кредиторами – на 1,3 млн руб. При этом никаких доходов у него не было. За 2017 и 2018 годы он не заработал ни рубля, за два года до этого – чуть больше 200 000 руб. По словам управляющего Дмитрия Салтыкова, не работает и супруга Мешкова.

– Ни один не работает, ни второй. На что они живут? – спросила судья Ирина Букина у юристов Мешкова.

– Данные обстоятельства нам неизвестны, – ответила ей Эльвира Емец, представитель должника.

– А нам бы хотелось знать, в четвертой инстанции-то. Ваш доверитель ничего не раскрывает, а суд должен знать все! – продолжила судья.

– Если у нас будет возможность, мы раскроем эти обстоятельства, – отбивалась юрист.

– А что мешало вам раньше это сделать? – упрекнула ее Букина.

Ирина Букина: «Очень хорошо устроились – кредиты берем, все делаем, а кредиторы как? У них тоже есть дети, а у банков есть вкладчики!»

Представитель финуправляющего Максим Рыжих обратил внимание и на поведение должника. Еще до подарка сыну он продал свой автомобиль, и после этих двух сделок у него не осталось ничего. Никаких доходов тоже не было, подтвердил юрист. При этом он продолжил наращивать свои долги: в мае-июле 2017 года он взял в Банке ВТБ и у Березина в общей сложности больше 3 млн руб. «Разве такое поведение можно назвать добросовестным? Нет. Как недобросовестны и мотивы совершения сделки», – уверен Рыжих.

«Многие берут кредит для улучшения уровня жизни»

Емец подчеркнула, что не видит злоупотреблений в действиях своего доверителя. На момент дарения кредиторы не заявили ни одного иска к Мешкову, а просрочка по кредитам составляла порядка 8000 руб. Это значит, что он вел себя добросовестно, полагает юрист. Кроме того, должник пытался расплатиться по кредитам, которые он, по ее словам, брал не для строительства дома, а на «развитие бизнеса».

В том, что кредиты брались для бизнеса, выразил сомнения управляющий. Если бы это было так, то Мешков, как учредитель двух фирм, получал бы какую-то прибыль – но прибыли не было.

Емец также отметила, что нельзя признать злоупотреблением и прописку сына и жены в доме. Ведь их прошлое жилье признали аварийным. Другой представитель должника Валерия Иванова высказала мнение, что наращивание долгов тоже не говорит о недобросовестности. «Сейчас в России очень многие берут кредиты для улучшения уровня жизни. А сделать подарок близкому человеку, сыну, нормально», – заявила она.

Иванова настаивала на том, что процедура банкротства носит «социальный характер», а кредиторы в случае продажи дома Мешкова и покупки ему разменного жилья получат не так много.

«Вернем и оценим»

Вопрос о том, сколько же получат кредиторы, в итоге обсуждали больше всего в заседании.

Продажа дома не будет экономически целесообразной, настаивали юристы Мешкова. Кадастровая стоимость дома составляет 5,25 млн руб., но, по мнению Емец, в банкротстве редко удается получить за жилье хотя бы его кадастровую стоимость – оно обычно продается дешевле. Юрист также отметила, что в случае продажи дома придется отдать половину его стоимости супруге Мешкова.

– Почему супруге-то должны отдать, если они в браке? – удивилась Букина.

– По правилам п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве, при продаже совместно нажитого имущества доля такого имущества возмещается второму супругу, – ответила Емец.

– Ну вот вы сослались на эту статью, а у них же общее имущество по сути, в браке приобретено. Это же общее обязательство, если приобретали в браке, – подчеркнула судья.

По расчетам юристов, при выплате половины стоимости доли супруге Мешкова действительно удастся погасить долги перед кредиторами, но тогда может не хватить на покупку нового жилья, ведь на это останется порядка 1 млн руб. Кроме того, часть долга перед кредиторами удастся погасить после продажи автомобиля, сделку по которому управляющий успешно оспорил, подчеркнула Иванова.

В этом споре нужно учитывать особенности дома, его ремонт и внутреннюю отделку, обратил внимание финуправляющий. Но такую оценку сейчас можно провести только если на нее согласится Мешков, а он против. Поэтому, пока дом не пополнил конкурсную массу, экспертизу провести невозможно. «Вернем и оценим. А дальше уже кредиторы подумают, разменивать жилье или нет. Мы просто хотим вернуть дом в конкурсную массу», – подытожил Салтыков.

Посовещавшись, «тройка» судей во главе с Сергей Самуйлов решила, что спор нужно рассмотреть еще раз. Поэтому судьбу дома решат уже на третьем круге рассмотрения – дело возвращается в Арбитражный суд Кемеровской области. Самуйлов пообещал, что «мотивировка» по спору будет готова в течение пяти рабочих дней. В полной версии определения ВС наверняка обратит внимание нижестоящего суда на возможность и правила размена жилья, а также, возможно, даст оценку поведению Мешкова.