Главная → Новости → Крашенинников о библиотеках, Корфе, истории

Крашенинников о библиотеках, Корфе, истории

Павел Крашенинников. Фото: duma.gov.ru

27 мая в нашей стране отмечается Общероссийский день библиотек. Праздник приурочен ко дню основания Екатериной II в 1795 году Императорской публичной библиотеки. В текущем году исполняется 225 лет с этого знаменательного события. В преддверии праздника представляем публикацию из книги «12 апостолов права» Павла Крашенинникова, председателя Комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству.

Предлагаемый сегодня материал из книги «12 апостолов права» посвящен Модесту Андреевичу Корфу – выдающемуся государственному деятелю ХIХ века, служителю права, руководившему на протяжении 12-ти лет Императорской публичной библиотекой, один из залов которой был назван его именем.

Автор очерков отмечает, что с именем М.А. Корфа так или иначе связаны многие значимые исторические события середины XIX века.

Модест Корф учился вместе с Александром Пушкиным в Царскосельском лицее, был учеником и соратником М.М. Сперанского, участвовал в систематизации находящегося в хаосе законодательства империи, готовил вместе с коллегами Полное собрание законов и Свод законов Российской империи. Стал автором широко обсуждавшейся и переведенной на многие языки книги «Восшествие на престол императора Николая I». Преподавал курс правоведения детям Николая I и Александра II, в том числе будущему императору Александру III, оказав значительное влияние на формирование их мировоззрения. За период руководства Императорской публичной библиотекой М.А. Корф сумел создать уникальное собрание старопечатных книг, церковно-славянских рукописей, изданий времен Петра Великого, а также крупную коллекцию иностранных книг о России. Благодаря ему, Библиотека стала котироваться наравне с крупнейшими библиотеками Западной Европы.

Павел Крашенинников подчеркнул, что любой образованный человек не мыслит свою жизнь без библиотек, традиционных или электронных. «Несмотря на то, что в наше время много электронных библиотек, которые очень удобны, есть немало людей, для которых книги в традиционном, печатном виде остаются незаменимыми. С большим удовольствием хотел бы поздравить с наступающим праздником всех, кто занимается библиотечным делом, кто пользуется библиотеками, работников библиотек. Спасибо за Ваш труд!».

***

С разрешения правообладателя - издательства «Статут» - публикуем отрывок под названием «Книжник Модест Корф» из книги Павла Крашенинникова «12 апостолов права». Книга, выпущенная в 2016 году, посвящена рождению и развитию в России идей закона и законности, права и правосознания. В очерках рассказывается о двенадцати наиболее ярких за прошедшие 200 лет российских представителях идеологии верховенства права, о юристах, изменивших право, государство и общество – от Г.Р. Державина до С.С. Алексеева.

Примечание: Данные публикации не содержат ссылки на первоисточники в силу специфики подачи материала, но все ссылки представлены в книгах.

12 АПОСТОЛОВ ПРАВА. КНИЖНИК МОДЕСТ КОРФ

Модест Андреевич Корф

(1800–1876)

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев –

Во все века сжигали люди на кострах.

(Владимир Высоцкий)

Судьба каждого человека в той или иной мере служит свидетельством того времени, в которое он жил, позволяет понять суть исторических событий, очевидцем которых он был. Но иногда жизненный путь человека настолько тесно вплетен в историческую ткань своего времени, что сам по себе может рассматриваться как краткий курс соответствующего исторического периода. Именно такую жизнь очевидца и свидетеля своего времени прожил барон, а с 1872 г. – граф Модест Андреевич Корф (11 сентября 1800 г. – 2 января 1876 г.).

Однокашник А.С. Пушкина по Императорскому Царскосельскому лицею, один из любимых учеников М.М. Сперанского, он в отличие от многих других лицеистов первого выпуска 1817 г. сделал блестящую бюрократическую карьеру в годы царствования императора Николая I. Корф, лично знавший многих декабристов, стал автором редкой, но широко обсуждавшейся и приобретшей скандальный оттенок книги «Восшествие на престол императора Николая I», донельзя оскорбившей «разбуженного декабристами» А.И. Герцена. Будучи автором идеи создания жесткой политической цензуры, Корф в то же время является признанным библиографом вольной русской печати. Практически все значимые исторические события середины XIX в., сыгравшие определяющую роль в дальнейшей истории нашей страны, так или иначе связаны с именем Модеста Андреевича Корфа.

Понятно, что при таком, как сейчас говорят, бэкграунде о Корфе во времена советской власти если и вспоминали, то не иначе как о злостном реакционере, царском сатрапе и гонителе прогрессивных деятелей того времени. Тогда в официальной историографии преобладал исключительно однобокий, «классовый» подход, основанный на точке зрения оппонентов Модеста Андреевича. Сегодня все в большей степени ощущается потребность восстановить разорванную ткань российской истории, с тем чтобы лучше понять, откуда и куда мы идем. Ведь многие принципы административного устройства и законодательной системы нашей страны восходят именно к тому времени. Понять все многообразие общественно-политической жизни, развития управленческой и юридической мысли того времени невозможно, не опираясь на свидетельства очевидцев и с «другой стороны баррикад». Именно к их числу относится и герой нашего очерка.

М.А. Корф происходил из старинного дворянского рода Вестфалии, история которого известна начиная с 1240 г. Отец Модеста – Андрей (Генрих) Корф после присоединения Курляндии к России в 1795 г. сделал успешную карьеру при дворе российских императоров. Начал ее на посту вице-президента юстиц-коллегии, а умер в чине тайного советника и члена Сената. Девичья фамилии матери – Смирнова. Именно благодаря ее влиянию Модест всегда считал себя русским «по воспитанию, по вере, по службе».

В десятилетнем возрасте вместе с 29 другими юношами он поступил в только что открытый Императорский Лицей. Лицей был основан по указу императора Александра I. Он предназначался для обучения дворянских детей. Программа, разработанная Сперанским, ориентировала процесс обучения в первую очередь на подготовку государственных чиновников высшего ранга. Кроме А.С. Пушкина, декабристов среди знаменитых выпускников Лицея были, например, Дмитрий Николаевич Замятнин, министр юстиции России в 1862– 1867 гг., а также замечательный писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Лицей просуществовал до 29 мая 1918 г., когда постановлением Совета Народных Комиссаров он был закрыт, его место занял Пролетарский политехникум. В 1925 г. многие бывшие воспитанники лицея были репрессированы. Библиотека Царскосельского лицея в советское время была частично передана в созданный в 1920 г. Уральский государственный университет и в дальнейшем разделена между выделенными из него институтами.

Как отмечал директор Лицея Василий Малиновский, «барон Корф.… С хорошими дарованиями, прилежен с успехом, любит порядок и опрятность; весьма благонравен, скромен и вежлив. В обращении столь нежен и благороден, что во все время нахождения его в Лицее ни разу не провинился; но осторожность и боязливость препятствуют ему быть совершенно открытым и свободным. Иногда немножко упрям с чувствительностью». Хотя М.А. Корф не был в лицейские годы особо близок к пушкинской компании в силу своего характера и прирожденной дисциплины, однако впоследствии, когда его лицейских товарищей коснулась опала, а он находился на важном государственном посту, не отвернулся и всячески им содействовал. Хотя и высказывался о них иногда весьма нелицеприятно, как, например, об А.С. Пушкине в своей знаменитой «Записке».

В отличие от многих выпускников этого уникального образовательного учреждения Модест Андреевич несколько скептически относился к уровню полученного в нем образования. Он считал, что полученные в Лицее знания были весьма поверхностными, несистемными, порождая при этом «блестящее всезнание». Тот факт, что и кроме Пушкина среди выпускников первого курса были весьма достойные люди, он не считал результатом деятельности наставников и надзирателей, а скорее итогом случайного стечения обстоятельств. «Многому мы, разумеется, должны были доучиваться уже после Лицея, особенно у кого была собственная охота к науке», – писал впоследствии Корф.

После окончания Лицея Корф поступил на службу в канцелярию министра юстиции Д.И. Лобанова-Ростовского. Работа была не слишком утомительной, и все свободное время Модест Андреевич смог посвящать литературным занятиям. Его книга о стенографии стала первой работой на эту тему в нашей стране. С 1819 г. Корф состоял членом Вольного общества любителей российской словесности. Однако после того, как он перешел в Министерство финансов, служба стала занимать все время и от литературных занятий пришлось отказаться.

С 1826 г. М.А. Корф стал работать под руководством М.М. Сперанского во Втором (законодательном) отделении Собственной его императорского величества канцелярии. Корф нередко называл М.М. Сперанского своим учителем. Учитель весьма дорожил своим учеником и называл его «лучшим нашим работником». Под его руководством Модест Андреевич дослужился до чина действительного статского советника, получил звание камергера, был награжден орденами того времени.

Перед М.М. Сперанским Николай I поставил нелегкую задача: нужно было собрать все законы, начиная с Уложения царя Алексея Михайловича, извлечь из них все необходимое, расположить в системе и издать полученный таким образом свод законов. Сперанский прежде всего подыскал себе способных помощников из различных министерств. К их числу относился и М.А. Корф. Здесь он работал в течение пяти лет. Под руководством Сперанского он прошел основательную школу в области администрации и законодательства, которая послужила основой его дальнейшей блестящей карьеры.

Еще во время своей службы во Втором отделении Корф в 1831 г. по совету Сперанского был переведен в Комитет министров, управляющий делами которого – Ф.Ф. Гежелинский за небрежное и неаккуратное ведение дел был отстранен от должности и отдан под следствие. В течение всего лишь года Корф привел в порядок все неисполненные дела. В результате он был назначен управляющим делами Комитета министров, несмотря на его молодой возраст (32 года).

В 1834 г. М.А. Корф был назначен на должность государственного секретаря. В этой должности он проработал девять лет. В итоге Корфу довелось участвовать практически во всех особых и секретных комитетах и комиссиях, существовавших в 1830–1860-е годы. Корф был ценен для травмированного событиями 1825 г. Николая I своими взглядами на развитие России: путем постепенных реформ «без общих потрясений». «Это человек в наших правилах и смотрит на вещи с нашей точки зрения», – говорил он о Модесте Андреевиче.

После смерти Сперанского в 1839 г. современники воспринимали Корфа как его преемника. Николай I советовал Модесту Андреевичу «оставаться верным» школе Сперанского и действовать «в духе и правилах покойного». Император не раз привлекал Корфа к составлению высочайших манифестов.

В 1843 г. Корфа назначили членом Государственного совета. И в этой должности он должен был принимать участие в работе различных комиссий. Наиболее важной из них был так называемый Комитет 2 апреля (Бутурлинский комитет). Образован этот Комитет был в 1848 г. в качестве ответа на революционные события в Европе. Фактически Николай I возложил на Корфа обязанности «верховного цензора», поскольку именно ему принадлежала идея создания тайного комитета для «всегдашнего безгласного надзора» над российской печатью – того самого Комитета 2 апреля. Во главе его стоял Д.П. Бутурлин, а М.А. Корф и П.И. Дегай были его членами. По смерти Бутурлина председателем Комитета вслед за Н.Н. Анненковым стал Корф, по предложению которого Комитет был ликвидирован в 1856 г., как не соответствующий своей цели.

Николай I доверил М.А. Корфу наставничество своих детей. В частности, Корф читал им курс правоведения. Был он и преподавателем детей Александра II, в том числе и будущего императора Александра III, оказав значительное влияние на формирование их мировоззрения.

В 1849 г. М.А. Корф был назначен директором Императорской Публичной библиотеки. В то время Библиотека была малоизвестным учреждением, доступ в нее был ограничен, она влачила нищенское существование, число сотрудников явно не отвечало стоящим перед ней задачам. Корф сумел существенно поправить положение. За 12 лет руководства Модест Андреевич добился того, что Библиотека стала котироваться наравне с крупнейшими библиотеками Западной Европы. Принимая на себя руководство Библиотекой, Корф поставил две цели: собрать все напечатанное на церковнославянском и русском языках и все напечатанное на иностранных языках о России. Он сумел создать уникальное собрание, приобретя самые крупные коллекции старопечатных книг, церковно-славянских рукописей, а также народных картинок и изданий времен Петра Великого. Не менее уникальной оказалась и коллекция иностранных книг о России. Не случайно император Александр II повелел «ту залу сей библиотеки, в коей помещается учрежденное по мысли его собрание всего напечатанного о России на иностранных языках, именовать залою барона Корфа», а также разрешил повесить в этом зале портрет Модеста Андреевича.

Парадоксально, что, запрещая в качестве цензора проникновение вольного слова Герцена в Россию, в качестве директора библиотеки Корф внимательно следил за появлением изданий Герцена за границей и принимал живейшее участие в их приобретении для Императорской библиотеки. Корф очень тонко чувствовал время, ощущал приближение перемен и боялся, что удары, наносимые ему Герценом, могут повредить его положению при дворе Александра II. Так или иначе Корфом было приобретено достаточно полное собрание изданий «лондонского бунтовщика» и Вольной русской типографии. В «Отечественных записках» за 1854 г. (в отделе «Библиографические отрывки») он опубликовал ряд монографий, написанных им самим или под его редакцией, о наиболее интересных книгах Императорской Публичной библиотеки.

Молва не раз прочила Корфу место министра просвещения, министра юстиции или министра финансов. Однако при Николае I он никаким министром не стал, да и не мог стать. Фактически он был его нештатным биографом.

В 1861 г. Александр II назначил М.А. Корфа «главноуправляющим» II отделения канцелярии его величества, и потому тот оставил пост директора Библиотеки. Но до конца своей жизни он проявлял самый искренний интерес к этому самому любимому своему детищу и всячески помогал дальнейшему развитию Библиотеки.

Во II отделении, где ранее он сам под руководством М.М. Сперанского получил юридическое и управленческое образование, М.А. Корф пробыл всего три года. Однако за это время он принял активное участие в подготовке проектов земской, цензурной и университетской реформ. Будучи достойным последователем своего учителя М.М. Сперанского, он выступал с вполне либеральных позиций.

В 1864 г. М.А. Корф был назначен президентом департамента законов в Государственном совете. Так что его продвижение по стопам своего великого учителя в качестве его преемника продолжилось. Здесь оно и завершилось в 1872 г., когда по состоянию здоровья Модест Андреевич подал в отставку. При этом он был пожалован в потомственное графское достоинство Российской империи. 2 января 1876 г. смерть унесла этого незаурядного человека, судьба которого так совпадает с историческими событиями того времени, в которое он жил. М.А. Корф скончался в Петербурге и похоронен на Никольском кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской лавры.

Модест Андреевич был, если можно так сказать, «включенным» очевидцем ключевых событий середины XIX в. Несмотря на большую загруженность государственной деятельностью, он находил время и для литературных занятий и в результате сумел оставить нам важные исторические свидетельства. Его уже цитированные мной записки и дневники представляют собой ценнейший материал для историков и просто любознательных читателей. Эти документы середины XIX в. позволяют нам «изнутри» рассмотреть все перипетии борьбы за власть, механизмы функционирования бюрократии того времени, совершенно иначе взглянуть на судьбоносные события, во многом определивших развитие российской государственности.

М.А. Корф принимал деятельное участие в составлении полной биографии и истории царствования императора Николая I. Работа над собиранием материалов к биографии продолжалась более 19 лет. Уже после смерти Корфа, в 1886 г. все 92 (!) тома этого изыскания были переданы Императорскому Русскому историческому обществу.

Что касается знаменитого «Восшествия на престол императора Николая I», то первоначально это произведение было напечатано в 1848 г. в количестве 25 экземпляров под названием «Историческое описание 14 декабря 1825 года и предшедших ему событий». Второе издание этого труда, но уже под названием «Четырнадцатое декабря 1825 года», состоялось в 1854 г. и опять в 25 экземплярах. Доступно широкому читателю это сочинение под своим окончательным названием стало только в 1857 г. по решению императорской семьи во избежание слухов и кривотолков. Книга эта была переведена на многие языки. В одной Германии появилось семь ее изданий в разных переводах. В этой книге читатель увидит совершенно иного «Николая Палкина» – «чудовища» и «душителя свободы» в глазах учеников советского школы. В глазах автора это ответственный, мужественный и милостивый монарх. Подробности возникновения «замешательства», повлекшего выступление декабристов, весьма интересны и поучительны с точки зрения «издержек» абсолютизма. Кроме того, это замечательный образчик выражения «верноподданнических чувств» сановниками того времени.

Наконец, в 1861 г. появилось самое значительное, на мой взгляд, сочинение Корфа – «Жизнь графа Сперанского». Эта книга не только раскрывает нам личность М.М. Сперанского, все перипетии его необычной и драматической судьбы, но и служит одним из важнейших источников для изучения исторических событий того времени.

Модест Андреевич Корф был весьма амбивалентной личностью. С одной стороны – классический «служака», карьерист, угодливый вельможа, с другой стороны – один из разработчиков прогрессивных реформ Александра II, собиратель сочинений «диссидентов» того времени, составитель записок и дневников, в которых современные ему ведущие государственные деятели предстают отнюдь не в лучшем виде. Этим он очень напоминает своего учителя М.М. Сперанского. Однако если Михаил Михайлович скорее видится нам реформатором государства и права, то Модест Андреевич – скорее «сохранителем» тех позитивных изменений права, государства и общества, осуществленных в том числе и благодаря стараниям его учителя. Он был скорее «книжником», нежели активным деятелем, но это никак не может принизить его роль участника «эстафеты служения праву», достойно преодолевшего свой этап.