Как ликвидация ВАС РФ отразилась на судебной практике

Центр развития современного права представил аналитический обзор о последствиях реформы судебной системы и ликвидации Высшего Арбитражного Суда

Адвокаты частично согласились с общими выводами обзора: одни полагают, что Судебная коллегия по экономическим спорам ВС не заменила Президиум ВАС РФ в смысле формирования судебной практики, а другие отметили ряд трудностей в работе судей, в том числе технического характера. Не обошли они вниманием и выводы исследования в части налоговой и банкротной практик.

Центр развития современного права опубликовал аналитический обзор «Экономическое правосудие в РФ 2014–2018 гг.», посвященный исследованию результатов судебной реформы пятилетней давности. В основу исследования были положены практические, максимально прикладные и верифицируемые результаты судебной реформы. В документе отмечены положительные результаты этой реформы, а также перечислены ее основные вызовы и трудности.

Эксперты «АГ» частично согласились с общими выводами обзора

В качестве основного вывода исследования его авторы указали «успешный перенос передовых наработок и позитивного опыта арбитражной системы в суды общей юрисдикции, а также общую активизацию и повышение эффективности работы как Верховного Суда, так и всей судебной системы». По их мнению, арбитражное правосудие выступило в роли своеобразного «донора» не только в части опыта внедрения электронного правосудия, технологий обеспечения прозрачности судопроизводства, но и в плане собственных правовых позиций.

С этим не согласен адвокат АБ «ЮГ» Сергея Радченко: «В судах общей юрисдикции по-прежнему нет аналога системы «Мой арбитр», которая позволяет получать своевременную и точную информацию о движении дела, а также подавать в суд документы в электронном виде. В той системе, которая есть на текущий момент, дела отображаются фрагментарно, несвоевременно, подача документов в электронном виде часто не работает, порой из-за того, что в судах общей юрисдикции и мировых судах просто нет интернет-связи».

Сергей Радченко
Адвокат АБ «ЮГ»

Не соглашусь и с выводом о формальной доступности правовых позиций, вырабатываемых арбитражной системой для судов общей юрисдикции. В ГПК РФ нет нормы, обязывающей суды общей юрисдикции учитывать позиции арбитражных судов. На практике такие позиции учитываются, а иногда – нет, все зависит от «продвинутости» судьи. У каждой ветви судебной власти есть свой высший суд: для арбитражных судов – Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, для судов общей юрисдикции – Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ. Для обеих коллегий высшей инстанцией является Президиум ВС РФ, но он рассматривает настолько ничтожное количество гражданских дел, что сколько-нибудь значимого влияния на практику не оказывает. Стоит также отметить до сих пор не превзойденную Верховным Судом открытость ВАС РФ, который вел записи всех заседаний и выкладывал их для всеобщего доступа.

Как указано в тексте исследования, вхождение в состав Верховного Суда РФ представителей арбитражной системы заметно оживило высшую судебную инстанцию: «По всем показателям (количество рассмотренных жалоб, документов с обобщением практики, законодательных инициатив) обновленный ВС и его коллегии демонстрируют сравнительно большую производительность и динамику, чем до реформы». Так, согласно статистике, уже в течение года после своего создания Судебная коллегия по экономическим спорам ВС превысила показатели ВАС РФ по рассмотрению поступающих к ней жалоб, существенно сократив при этом сроки рассмотрения дел (в среднем в 1,3 раза).

Однако, по мнению советника АБ «Бартолиус» Сергея Будылина, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС не заменила Президиум ВАС в смысле формирования судебной практики. «Как справедливо отмечают авторы обзора, эта коллегия по своему статусу может формировать практику “преимущественно паллиативным путем, через повторяющиеся определения Коллегии по сходным делам”. Ведь кассационные определения коллегии, в отличие от надзорных постановлений Президиума ВАС, не обладают формальной прецедентной силой. Да и юридическое качество многих ее определений сильно уступает тому, что мы привыкли наблюдать в актах ВАС. Мотивировки определений Судебной коллегии по экономическим спорам ВС зачастую очень краткие, довольно невнятные, а иной раз и просто абсурдные», – полагает эксперт.

Сергей Будылин
Советник АБ «Бартолиус»

Авторы обзора с одобрением отмечают, что Судебная коллегия по экономическим спорам ВС рассматривает больше жалоб, чем «покойный» Президиум ВАС. Тем не менее дело все же не в количестве. Не лучше ли рассматривать меньше дел, но выбирать такие, в которых затрагиваются самые важные для экономического оборота проблемы – и уже не жалеть ни времени, ни усилий на содержательный анализ этих проблем? Думается, именно в этом состоит предназначение данной коллегии.

В обзоре отмечено, что теперь арбитражное правосудие крайне востребовано организациями и ИП при разрешении коммерческих споров. Благодаря реформе изменилась и тональность публикаций в непрофильных СМИ, посвященных деятельности ВС, – она стала более взвешенно-позитивной.

Адвокат, партнер Clifford Chance Тимур Аиткулов отметил, что в качестве одной из причин неоднозначного восприятия судебной системы обществом авторы обзора приводят «политически окрашенные дела», которые являются, по их мнению, только «поводом» для критики. «Однако на самом деле ничто так не подрывает доверие к судебной системе, как сомнительные решения по отдельным, но значимым делам. Такие решения широко обсуждаются и по своему значению для репутации судебной системы перевешивают тысячи других решений, которые вполне могут быть образцом справедливости и законности», – заключил эксперт.

Среди текущих вызовов и трудностей в обзоре отмечены, в частности, дисфункциональность Президиума ВС РФ в части рассмотрения экономических дел в порядке надзора; его неспособность обеспечивать закрепление правовых позиций в практике нижестоящих судов; чрезмерно высокая нагрузка на арбитражных судей.

Тимур Аиткулов согласился с выводом исследования о высокой нагрузке на судей: «В качестве одной из основных проблем развития системы государственных судов авторы обзора называют высокую загруженность судей, растущую год от года. По данным исследования, нагрузка на одного судью в арбитражном суде г. Москвы может составлять до 160 дел в месяц, а для качественного разрешения одного дела необходимо не менее 8–10 часов работы, плюс 1–2 дня для подготовки решения». Но, по его мнению, причины этого раскрыты не полностью.

Тимур Аиткулов
Адвокат, партнер Clifford Chance

Выводы относительно причин высокой загрузки судей несколько противоречивые. С одной стороны, авторы совершенно правильно указывают на неэффективность и недоступность таких институтов, как медиация и третейское разбирательство. С другой стороны, они указывают на деофшоризацию российской экономики, санкции и соответствующий рост востребованности государственного судопроизводства со стороны крупнейших российских компаний. Также отмечается увеличение более чем на 50% числа споров с иностранными компаниями. По данным авторов, в 2018 г. общая сумма исковых требований по делам с участием иностранных компаний составила почти 400 млрд рублей. Вряд ли в данных случаях можно говорить про востребованность государственного судопроизводства – речь скорее идет опять же об отсутствии других альтернатив. На практике, в крупных и сложных проектах стороны никогда не рассматривают государственные суды как предпочтительный механизм разрешения споров.

Авторы обзора полагают, что арбитражная система не получила дополнительного импульса для развития, в отличие от судов общей юрисдикции. «Арбитражное правосудие воспринимается как полезный, но все же чужеродный, второстепенный “орган”, источник полезного опыта и новаций, сам по себе не требующий каких-либо серьезных изменений и инвестиций», – отмечено в документе. В связи с этим аналитики предрекают арбитражной системе именно инерционный сценарий развития.

По мнению управляющего партнера юридической компании «Гаврюшкин и партнеры» Сергея Гаврюшкина, обзор преимущественно демонстрирует улучшение качества рассмотрения дел в судах общей юрисдикции и не раскрывает влияние реформы на качество рассмотрения дел в самих арбитражных судах: «Как практикующий юрист полагаю, если суды общей юрисдикции выиграли от судебной реформы, то арбитражные суды в большей своей части – нет».

Сергей Гаврюшкин
Управляющий партнер юридической компании «Гаврюшкин и партнеры»

ВС РФ не только заменил ВАС РФ в качестве единственной надзорной инстанции, но и выступает теперь в качестве одной из кассационных инстанций. В связи с этим некоторые сложные споры, например касающиеся интеллектуальной собственности, рассматривают в последних инстанциях не специализированные суды, а Верховный Суд, и качество рассмотрения дел в последнем оставляет желать лучшего. Все это свидетельствует о том, что дальнейшая унификация норм гражданского процессуального и арбитражного процессуального права, регулирующих производство в проверочных инстанциях, пошла по пути копирования теперь уже арбитражным процессом правил гражданского процесса, а не наоборот.

С ним согласен Сергей Будылин, который полагает, что «фактически обзор посвящен пятилетнему периоду, минувшему с момента ликвидации ВАС РФ, наследием которого до некоторой степени удалось воспользоваться, но эффективно осуществлять его функции пока не получается».

В свою очередь Сергей Радченко высказал предположение о причинах ликвидации ВАС РФ: «Он был слишком независим и неуправляем для исполнительной власти, в нем было слишком много умных и ни от кого не зависимых судей. В системе органов российской государственной власти страны он выглядел абсолютно инородно, поэтому его ликвидировали, передав его функции Судебной коллегии по экономическим спорам в составе более привычного и подконтрольного для исполнительной власти Верховного Суда».

Отдельно эксперты «АГ» прокомментировали выводы обзора по налоговым спорам и банкротству

В обзоре отмечено, что по делам о взыскании налоговыми органами обязательных платежей и санкций практика складывается не в пользу налоговиков: «арбитражные суды в среднем удовлетворяют требования ФНС менее чем в трети случаев, с тенденцией к дальнейшему уменьшению». Обратной является ситуация с делами по оспариванию ненормативных правовых актов налоговых органов, как правило, актов налоговых проверок. При этом общий вектор развития судебной практики по налогам сводится к отказу от сугубо формального (бюрократического) подхода к применению налоговой ответственности.

Относительно банкротных дел указано, что эта категория тяжб составляет наиболее существенную долю споров, рассматриваемых Экономколлегией ВС РФ (четверть всех дел в 2018 г.). Количество дел о несостоятельности (банкротстве) возросло в 1,9 раза за период с 2015 по 2018 г.

По словам старшего партнера АБ «Бартолиус» Дмитрия Проводина, юристам-практикам и адвокатам бросается в глаза разный подход судов к спорам налоговой и банкротной тематики: «Если во втором случае суд ведет себя смело, пытаясь проникнуть в существо правоотношений и улучшить не всегда удачные нормы Закона о банкротстве, то в первом случае такое “проникновение” сводится в основном к выдумыванию новых и новых критериев недобросовестности налогоплательщика и формированию у него чувства вины и ощущения безысходности».

Как указал эксперт, суды практически в 100% случаев выносят решения в пользу системы ФНС России: «Причем если в делах, где имеет место формальное нарушение закона со стороны налогового органа, налогоплательщик еще может надеяться на суд, то при появлении в формулировке решения налогового органа термина “необоснованная налоговая выгода” (категория весьма оценочная) такая надежда исчезает напрочь». Такой подход, по словам адвоката, провоцирует налоговые органы к многочисленным злоупотреблениям – начиная от угроз на стадии проверки назвать выявленный факт необоснованной налоговой выгодой (без шансов на пересмотр в суде) и неознакомления налогоплательщика с материалами налоговой проверки со ссылкой на то, что «все равно суд вам не поможет».

Дмитрий Проводин
Старший партнер АБ «Бартолиус»

В совокупности все эти обстоятельства влияют на количество обращений в суды по налоговым спорам, и именно этот фактор (недоверие к суду и неверие в возможность пересмотра решения налогового органа в суде) является основной причиной уменьшения количества споров с налоговыми органами. Сформированные ВС РФ важные принципы и правила налогового администрирования недостаточны для преодоления предвзятого отношения и подозрительности судебной системы к хозяйственным решениям бизнеса.

Среди основных достижений судебной системы при рассмотрении банкротных дел авторы обзора отметили распространение практики расширения действия принципа «относительности судебных актов при банкротстве», закрывшей возможность удовлетворения в рамках процедуры банкротства необоснованных, мошеннических требований, подтвержденных судебными актами в рамках фиктивных споров, в которых указанные кредиторы и третьи лица не могли принять участие.

Вера Сегал
Партнер АБ «Бартолиус»

Расширение принципа относительности судебных актов о банкротстве является очень важным вопросом в банкротстве. Его сложность подтверждается тем, что даже после вынесения Определения ВС от 24 декабря 2015 г. № 304-ЭС15-12643 суды нижестоящих инстанций не сразу разобрались с порядком и случаем их применения, в связи с чем возникала необходимость неоднократного рассмотрения данного вопроса ВС РФ.

Кроме того, она указала на необходимость проверки судами совокупности косвенных доказательств, представленных неаффилированным кредитором, и возложения бремени доказывания на заявителя.

«Был установлен новый стандарт доказывания для аффилированных кредиторов – такие кредиторы должны представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, а также того, что при возникновении долга они не пользовались преимуществами своего корпоративного положения», – отмечено в тексте исследования.

Как отметила Вера Сегал, авторы документа совершенно верно обратили внимание на одну из наиболее актуальных и активно развивающихся тенденций – проблему включения аффилированного кредитора в реестр требований кредиторов должника. «В качестве примера обоснованно приводится Определение ВС РФ № 305-ЭС18-413 от 4 июня 2018 г. Тем не менее указанное определение не является единственным по указанной проблематике, – отметила адвокат. – Ранее ВС уже была сформирована позиция о недопустимости включения в реестр требований кредиторов требований аффилированных с должником лиц в тех случаях, когда такие требования формально основаны на гражданско-правовом обязательстве, однако в действительности прикрывают докапитализацию должника. В таких случаях суды должны переквалифицировать отношения между заявителем и должником и на основании абз. 8 ст. 2 Закона о банкротстве отказать во включении требований в реестр требований кредиторов.

По мнению авторов исследования, также были успешно сформированы практики по спорным вопросам включения в реестр требований различных категорий кредиторов, в том числе залоговых; решения спорных вопросов оспаривания сделок должника-банкрота; применения ст. 53.1 ГК РФ, а также гл. III.2 Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности органов управления и контролирующих лиц.

«Нельзя сказать, что практика спорных вопросов оспаривания сделок должника была сформирована в должном объеме, ведь она формируется в настоящее время. Существует еще очень много моментов, которые не учитываются судами нижестоящих инстанций, при этом основной проблемой остается формальный подход судов и отказ в удовлетворении требований при сложном наборе фактов и обстоятельств», – полагает партнер Вера Сегал.

Адвокат АП г. Москвы Виталий Ульянов добавил, что помимо привлечения к субсидиарной ответственности теневых директоров суды активно стали использовать процессуальные возможности главы III.2 Закона о банкротстве. «Баланс в правоотношениях “должник – кредитор” постепенно и планомерно смещается в сторону сверхзащиты интересов кредиторов, что в большинстве случаев является оправданным», – заметил он.

По мнению авторов обзора, за последние пять лет была ограничена возможность удовлетворения регрессных исков от страховых компаний к арбитражным управляющим вопреки требованиям п. 9 ст. 21.4 Закона о банкротстве, также была ограничена защита схем привлечения денежных средств вкладчиков без заключения ДДУ. Вера Сегал полагает, что «ВС РФ конкретизировал случаи, при которых регрессные иски страховых компаний подлежат удовлетворению, только если будет доказана вина управляющего в причинении убытков».

«В отношении застройщиков Верховный Суд РФ занимает схожую позицию относительно необходимости применения положений параграфа 7 главы IX Закона о банкротстве и в отношении лиц, статус которых прямо не указан в законе. Так, Судом была сформулирована позиция относительно возможности признания застройщиком физического лица, не зарегистрированного в качестве ИП (Определение ВС РФ от 20 августа 2018 г. по делу № 305-ЭС18-5428)», – отметил адвокат г. Москвы Виталий Ульянов.

По мнению Веры Сегал, авторы обзора совсем не исследовали изменения в части банкротства физических лиц: «Институт банкротства физических лиц был введен уже после упразднения ВАС РФ, следовательно, все правовые позиции вырабатывались ВС РФ впервые с опорой на существующие к настоящему моменту позиции ВАС РФ по иным, схожим вопросам».

Эксперт добавила, что в исследовании не отражены и проблемы включения требований кредиторов по договорам займа (применение повышенного стандарта доказывания), факты принятия Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 48 о некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан. «Также в исследовании не упомянута обширная практика признания недействительными брачных договоров и договоров о разделе совместно нажитого имущества по основаниям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве как заключенных во вред кредиторам», – заметила Вера Сегал.

В свою очередь Виталий Ульянов отметил, что обзор нуждается в дополнении ссылками на правовые позиции ВС РФ, в частности относительно практики пресечения злоупотреблений при проведении торгов (как в отношении аукционов, так и публичного предложения); оценки оснований для отказа в утверждении мировых соглашений, заключенных в обход закона; отказа в предоставлении необоснованных преференций лицам, отказывающимся от погашения задолженности, действия которых направлены на введение «управляемого» банкротства и злоупотребление правом при частичном погашении требований до суммы, незначительно меньшей порогового значения для возможности подать заявление о банкротстве.