Европейский Суд в очередной раз защитил право заключенных на свидания с близкими

Как пояснил ЕСПЧ, российская судья никоим образом не обосновала необходимость лишения гражданина права на свидание с членами семьи и телефонные переговоры с ними, при этом заключенный не имел возможности обжаловать отказ.

Юрист Эрнест Мезак, представлявший интересы заявителя в Суде, в комментарии «АГ» отметил, что, хотя присужденная компенсация и немногим превышает предложенную Россией в одностороннем порядке, важен сам факт вынесения постановления, так как Комитет Министров СЕ сможет контролировать его исполнение в будущем. По мнению одного из экспертов «АГ», ЕСПЧ выявил системную проблему о том, что российское законодательство не отвечает требованиям «качества закона», а судебные отказы в предоставлении свиданий или телефонных переговоров между заключенным и членами его семьи являются произвольными. Другой отметил, что Суд в очередной раз указал на несоответствие ст. 18 закона о содержании под стражей Европейской конвенции.

18 февраля Европейский Суд вынес постановление по делу «Кунгуров против России» по жалобе осужденного россиянина на отказ судьи в предоставлении ему свиданий и телефонных переговоров с семьей.

30 ноября 2016 г. Октябрьский районный суд г. Санкт-Петербурга приговорил Тимофея Кунгурова к полутора годам лишения свободы за мошенничество, он был взят под стражу в зале суда. В следующем месяце осужденный ходатайствовал перед судом о предоставлении ему краткосрочных свиданий с супругой и детьми, а также телефонных переговоров с ними. Он ссылался на то, что его девятилетняя дочь сильно страдает от разлуки и даже убедила себя в его смерти.

Тем не менее судья отклонил ходатайство под предлогом того, что супруга Кунгурова является свидетелем по его уголовному делу. При этом, так как судья отказал обычным письмом, а не процессуальным документом, осужденный не смог его обжаловать. Впоследствии обвинительный приговор вступил в силу, а через некоторое время осужденный попал в тюремную больницу.

В жалобе в Европейский Суд Тимофей Кунгуров указал на нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на уважение частной и семейной жизни. Кроме того, в связи с невозможностью обжаловать отказ он указал и на нарушение ст. 13 «Право на эффективное средство правовой защиты» Конвенции.

В ходе переговоров по делу Правительство РФ признало факт нарушений и предложило заявителю выплату компенсации в 5 тыс. евро. Тем не менее Тимофей Кунгуров отказался от этого и настоял на рассмотрении жалобы в Страсбургском суде.

После изучения материалов дела Европейский Суд напомнил, что при тюремном заключении человек утрачивает право на свободу, но продолжает пользоваться всеми другими основными правами и свободами, в том числе правом на уважение семейной жизни. Соответственно, любое ограничение таких прав должно быть оправданным в каждом отдельном случае. При этом само по себе содержание под стражей влечет за собой неотъемлемые ограничения семейной жизни лица и определенную степень контроля за контактами заключенного с внешним миром. Тем не менее национальные власти должны содействовать заключенному в поддержании связи со своей семьей.

В рассматриваемом деле, как пояснил Суд, потребовалось оценить степень соответствия вмешательства в права заявителя со стороны государства законной цели. ЕСПЧ отметил, что российский судья никоим образом не обосновал необходимость лишения заявителя права на свидания и телефонные разговоры с семьей. Судья также не пояснил, почему процессуальный статус свидетеля помешал супруге заявителя увидеться с ним, если уголовное дело уже было рассмотрено и по нему постановлен обвинительный приговор.

Европейский Суд добавил, что отказ судьи в предоставлении заключенному возможности увидеться со своими детьми также был необоснованным. При этом ЕСПЧ счел, что у заявителя не имелось эффективных средств правовой защиты в части обжалования отказа судьи, ограничившего его право на свидания с семьей, поскольку последний не имел статуса процессуального документа. В связи с этим Страсбургский суд выявил нарушения ст. 8 и 13 Конвенции и присудил заявителю 5 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда. Тимофей Кунгуров также получит 250 евро в качестве компенсации судебных издержек.

В комментарии «АГ» юрист правозащитной организации «Общественный вердикт» Эрнест Мезак, который представлял интересы заявителя, отметил, что они довольны присужденной компенсацией, хотя Европейский Суд дал ненамного больше, чем предлагало российское правительство. Юрист пояснил, что он и его заявитель настаивали на необходимости вынесения Европейским Судом постановления, чтобы Комитет министров Совета Европы мог в будущем контролировать его выполнение.

«Слишком много людей оказываются в подобных ситуациях из-за дефектов российского законодательства, которое сформулировано весьма абстрактно и порождает много возможностей для произвола. ЕСПЧ отклонил доводы Правительства РФ, и теперь многие юристы и адвокаты могут “по накатанной” подавать жалобы в Европейский Суд, пока на национальном уровне не создан соответствующий механизм, главное – уложиться в 6-месячный срок подачи жалобы», – резюмировал Эрнест Мезак.

Юрист Надежда Раднаева полагает, что Европейский Суд выявил системную проблему о том, что российское законодательство не отвечает требованиям «качества закона», а судебные отказы в предоставлении свиданий или телефонных переговоров между заключенными и членами их семей являются произвольными. «Это постановление обязывает Россию принять меры общего характера, то есть “изменить” закон, соответственно, и правоприменительную практику. До тех пор пока указанная проблема не будет решена, права будут продолжать нарушаться, а жертвы обращаться за защитой своих прав в Страсбург. Следует отметить, что в практике Европейского Суда понятие “семейная жизнь” является автономным и его толкование не зависит от дефиниций, данных в российском законе. Это значит, что за защитой указанного права могут обращаться не только сами заключенные и члены их семей, имеющие официальный статус, но и, например, “гражданские супруги”, но для этого необходимо продемонстрировать наличие фактических семейных связей, которые заявители желают поддерживать», – пояснила эксперт.

По ее мнению, для государства экономически целесообразнее соблюдать право на уважение семейной жизни, чем выплачивать компенсации. «Остается надеяться, что в обозримом будущем власти страны предпримут необходимые меры для исполнения указанного постановления и соблюдения прав человека», – подытожила Надежда Раднаева.

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов полагает, что постановление органично встраивается в прецедентную практику ЕСПЧ, критикующую российское законодательство в части свиданий лиц, содержащихся в СИЗО, с членами семьи: «Европейский Суд в очередной раз прокомментировал ст. 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, указав на ее несоответствие Конвенции. При этом до этого, как правило, практика ЕСПЧ касалась необоснованных запретов на свидания, наложенных следователями, в этом же деле “отличился” санкт-петербургский судья, который обычным письмом, а не судебным решением отказал заявителю в свидании с женой и детьми».

Он добавил, что дело Тимофея Кунгурова касается и системных проблем, выявленных более десяти лет назад, но с тех пор не устраненных. «Еще в 2008 г. ЕСПЧ вынес постановления «Власов против России» и «Моисеев против России», в которых заклеймил схожие нарушения. Данные постановления, вкупе с несколькими последующими, составили целую группу дел, принятых на исполнение Комитетом Министров Совета Европы (КМ СЕ). В рамках этой процедуры, как это предусматривается, РФ с помощью европейских чиновников и правозащитных организаций должна выработать те меры, которые бы позволили устранить имеющиеся пробелы в национальном законодательстве. Однако на целых двенадцать лет все безнадежно застопорилось, при этом Россия отчиталась о рассылке переведенных постановлений ЕСПЧ среди своих чиновников и судей, сослалась на разъяснения КС РФ по этому вопросу, и, собственно, на этом процедура исполнения и закончилась», – пояснил Антон Рыжов.

Он с сожалением отметил, что за все эти годы ни одна российская правозащитная организация не направила в Комитет Министров свои предложения или комментарии по существующей проблеме. «За это, конечно, стыдно. Ведь работникам КМ СЕ, которые, естественно, не могут быть универсальными специалистами в праве (тем более в российском праве), самим проблематично обозначить необходимые пути к решениям, которые позволят искоренить ту или иную лакуну. Да и кому это нужнее и правильнее делать, как не самим отечественным правозащитникам, работающим с избранной ими острой темой?» – задался вопросом Антон Рыжов и призвал все заинтересованные организации, работающие по теме прав заключенных, обратить внимание на это обстоятельство.