ЕСПЧ признал неэффективным расследование убийства журналистки Натальи Эстемировой на Северном Кавказе

Европейский Суд также добавил, что государство-ответчик не выполнило свои обязательства по ст. 38 Конвенции в связи с представлением Суду выборочных материалов дела, что не позволило составить полное представление о проведенном расследовании

В комментарии «АГ» одна из представителей заявительницы в ЕСПЧ предположила, что благодаря выводам Европейского Суда национальные власти в аналогичных делах смогут просто не направлять в Суд все материалы уголовного дела, свидетельствующие против силовиков. По мнению одного из экспертов, в подобных делах ЕСПЧ использует доктрину доказанности факта «за рамками разумных сомнений». Другой отметил, что примененная ЕСПЧ методология рассмотрения этого дела соответствует традиционному двухуровневому алгоритму.

Европейский Суд по правам человека вынес Постановление
по делу «Эстемирова против России», касающемуся расследования похищения и убийства журналистки и правозащитницы Натальи Эстемировой.

Обстоятельства дела

Журналист и сотрудник Правозащитного центра «Мемориал» (организация признана в РФ выполняющей функции иностранного агента. – Прим. ред.) Наталья Эстемирова занималась освещением проблем похищения людей, пыток и незаконных казней на Северном Кавказе. В своей деятельности она неоднократно обращала внимание общественности на преступления, совершенные как чеченскими боевиками, так и силовиками.

15 июля 2009 г. Наталью Эстемирову похитили возле ее дома: по словам двоих свидетелей, женщину втолкнули в автомобиль «Лада» белого цвета, и она кричала, что ее похищают. Тело убитой журналистки с двумя огнестрельными ранениями в голову и грудь было найдено в тот же день в Республике Ингушетия.

В рамках расследования убийства, которое курировалось Генпрокуратурой России, были допрошены сотни свидетелей (включая родственников и коллег убитой), проведены десятки экспертиз и следственных действий. В итоге следствие сочло, что к данному преступлению причастны боевики чеченской группировки и непосредственно гражданин Б., которому были предъявлены обвинения в убийстве в феврале 2010 г. Местонахождение данного лица, объявленного в международный розыск, до сих пор неизвестно, большинство участников бандформирования погибли в результате авиаудара в ноябре 2009 г.

Расследование уголовного дела продолжается до сих пор, потерпевшей по нему признана сестра убитой – Светлана Эстемирова, которая критически оценила версию следствия о причастности Б. к убийству. Она безуспешно пыталась ознакомиться с материалами уголовного дела, так как следственные органы отказывали ей в этом, ссылаясь на то, что такое право появится у нее лишь по окончании расследования. С материалами смог ознакомиться лишь представитель потерпевшей, который дал подписку о неразглашении сведений, ставших ему известными в ходе предварительного следствия.

Обжалование потерпевшей в судебном порядке отказа к доступу к материалам дела и неэффективности следствия не увенчалось успехом, так как российские суды встали на сторону правоохранителей со ссылкой на то, что ими была проделана большая работа и расследование по делу не приостанавливалось.

Позиции сторон в ЕСПЧ

В жалобе в Европейский Суд Светлана Эстемирова указала на нарушение ст. 2 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению заявительницы, российские власти не справились с задачами как по охране жизни Натальи Эстемировой, так и по проведению эффективного, тщательного и оперативного расследования обстоятельств ее убийства, что подтверждалось экспертным заключением британского эксперта, перечислившего основные недостатки предварительного следствия. Кроме того, по мнению заявительницы, к этому преступлению могут быть причастны сотрудники правоохранительных органов ЧР. Заявительница отметила, что ее сестра неоднократно уличала силовиков в различных преступных деяниях, что вызывало беспокойство чеченских властей, от представителей которых она неоднократно получала угрозы, но не сообщала о них в правоохранительные органы.

В жалобе также приведен ряд доводов в пользу этой версии: в частности, по информации от неизвестного заявительнице мужчины, полученной спустя 6 лет после преступления, к похищению Натальи Эстемировой были причастны военнослужащие, которые могли беспрепятственно миновать блокпосты, на которых действовал режим усиленной безопасности, и вывезти ее из Чечни. Заявительница также сослалась на нарушения ст. 34 и 38 Конвенции, а также указала на отсутствие доступа к материалам уголовного дела. В связи с этим она потребовала присуждения ей компенсации морального вреда по усмотрению ЕСПЧ и возмещения судебных расходов: свыше 17 тыс. фунтов стерлингов и 9 тыс. евро.

В возражениях на жалобу Правительство РФ указало на бездоказательность доводов заявительницы. Российская сторона отметила, что личности неустановленных свидетелей не были раскрыты ни российским властям, ни Европейскому Суду, поэтому их нельзя допросить. Государство-ответчик также сообщило, что в день совершения преступления на блокпостах территории, охваченной следствием, отсутствовал режим усиленной безопасности, который вводился лишь в отдаленных районах ЧР. Правительство добавило, что версия о причастности Б. к убийству подтверждена вескими и последовательными доказательствами, а отчет британского эксперта не базируется на российском законодательстве и не заслуживает доверия.

По мнению Комиссара Совета Европы по правам человека, участвующего в деле в качестве третьего лица, убийство Натальи Эстемировой следует рассматривать как часть серии преступлений в отношении правозащитников на Северном Кавказе. Маргинализация правозащитной деятельности, особенно в Чечне, указал Комиссар СЕ, противоречит позитивному обязательству государства по созданию безопасных и благоприятных условий для правозащитников, что несовместимо с европейскими стандартами. Соответственно, России необходимо создать реальные условия для устранения указанной проблемы.

ЕСПЧ выявил ряд нарушений в данном деле

Изучив материалы дела, Европейский Суд не стал рассматривать довод заявительницы о том, что национальные власти не смогли защитить жизнь ее сестры, поскольку правительство не было надлежащим образом проинформировано об этом доводе. При этом Суд со ссылкой на собственную практику по исчезновению людей на Северном Кавказе отклонил доводы заявительницы о причастности представителей власти к похищению ее сестры в связи со слабой доказательственной базой. Как подчеркнул ЕСПЧ, Наталью Эстемирову похитили несколько человек на гражданской машине, практически в отсутствие свидетелей, а дело не содержит материалов о том, что на блокпостах вводился усиленный режим, поэтому преступники могли проехать через них по поддельным документам.

Европейский Суд добавил, что обстоятельства данного уголовного дела нельзя рассматривать в отрыве от общественно-политической деятельности Натальи Эстемировой. Однако несмотря на нападения на журналиста Анну Политковскую и Олега Орлова, подчеркнул Суд, нельзя говорить о причастности представителей власти к этим преступлениям, тем самым перекладывая бремя доказывания на национальное правительство. Таким образом, ЕСПЧ не выявил нарушения ст. 2 Конвенции в ее материальной части.

Оценивая эффективность расследования уголовного дела, Суд отметил ее низкий уровень и указал на нарушение ст. 2 Конвенции в процессуальном аспекте. ЕСПЧ также счел, что государство-ответчик не выполнило свои обязательства по ст. 38 Конвенции в связи с представлением в Европейский Суд выборочных материалов дела, что не позволило Суду составить полное представление о проведенном расследовании. При этом Суд воздержался от определения как общих мер для исполнения государством-ответчиком его постановления, так и индивидуальных мер по порядку расследования уголовного дела, которое до сих пор не окончено. При этом ЕСПЧ выразил надежду, что российские власти установят обстоятельства этого преступления, а также выявят и накажут виновных. Таким образом, ЕСПЧ присудил заявительнице 20 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда, но не стал компенсировать заявленные судебные издержки за их недоказанностью.

Совместное особое мнение российского и швейцарского судей

Решение ЕСПЧ содержит совместное особое мнение судьи от РФ Дмитрия Дедова и судьи от Швейцарии Андреса Зюнда. Судьи выразили согласие с позицией ЕСПЧ о нарушении российской стороной ст. 38 Конвенции в связи с непредставлением в Суд достаточной документации по уголовному делу. При этом они не согласились с мнением большинства коллег о том, что расследование убийства Натальи Эстемировой было неэффективным.

Дмитрий Дедов и Андрес Зюнд отметили, что заявительница жалобы имела доступ к материалам дела посредством своего представителя, а российских следователей нельзя винить в том, что они не смогли найти всех причастных к преступлению лиц. По мнению обоих судей, расследование уголовного дела никогда не приостанавливалось, а отечественные надзорные инстанции не выявляли каких-либо существенных недостатков в деятельности следственных органов, которые проделали значительную работу по расследованию обстоятельств преступления.

В особом мнении также отмечено, что версия о причастности Б. к убийству представляется правдоподобной, а ЕСПЧ не должен подменять надзорную следственную инстанцию по оценке качества предварительного следствия, поэтому в рассматриваемом случае он вышел за пределы своей компетенции, сосредоточившись на мелких противоречиях в доказательствах, присущих нормальному процессу расследования сложного уголовного дела.

Комментарий одного из представителей заявительницы в Европейском Суде

В комментарии «АГ» одна из представителей заявительницы в ЕСПЧ, юрист Правозащитного центра «Мемориал» (организация признана в РФ выполняющей функции иностранного агента. – Прим. ред.) Татьяна Черникова согласилась с выводами Суда, касающимися неэффективности расследования.

«Европейский Суд четко описал противоречия в официальной версии убийства. Так, экспертизы не смогли точно установить, что пули и гильзы с места преступления принадлежали одному оружию, был ли глушитель у пистолета, соприкасалась ли одежда Б. с одеждой убитой, принадлежали ли найденные в машине Б. биологические материалы Натальи Эстемировой. Следствие также не смогло объяснить отсутствие на месте преступления и на теле убитой следов ДНК Б. Российские правоохранители не стали искать возможных других участников преступления. Здесь есть очевидные процессуальные нарушения ст. 2 Конвенции, которые, на мой взгляд, не были должным образом проанализированы в особом мнении судей», – полагает она.

По мнению юриста, ЕСПЧ правильно установил нарушение ст. 38 Конвенции. «Власти представили Суду лишь 1,5 тыс. листов материалов уголовного дела из более чем 10 тыс., и эти материалы, на мой взгляд, были сознательно выбраны таким образом, чтобы не касаться версии о возможной причастности силовиков к преступлению и подтверждать официальную версию. На основании представленных материалов нельзя было получить полное и объективное представление о всех обстоятельствах преступления и его расследования. В силу вышеописанных аргументов, характера деятельности Натальи Эстемировой, поступавших ей ранее угроз и общей обстановки в ЧР я не могу согласиться с выводами ЕСПЧ об отсутствии в деле субстантивных нарушений ст. 2 Конвенции», – подчеркнула Татьяна Черникова.

Она добавила, что согласно практике ЕСПЧ, включающей свыше 200 постановлений, практика убийств и похищений людей силовиками на Северном Кавказе является широко распространенной. «Мы знаем, что Наталья Эстемирова накануне смерти занималась расследованиями аналогичных преступлений, в связи с чем ей поступали серьезные угрозы от официальных лиц. Мы видим, что материалы уголовного дела, которые могли бы подтвердить причастность силовиков к ее убийству, попросту не были направлены в ЕСПЧ, а официальную версию убийства Европейский Суд признал противоречивой. В таком контексте непризнание субстантивных нарушений ст. 2 Конвенции представляется опасным прецедентом. В будущем в аналогичных делах власти могут просто не представлять в ЕСПЧ все материалы уголовного дела, свидетельствующие против силовиков, справедливо полагая, что признание нарушения ст. 38 Конвенции будет “меньшим злом” по сравнению с признанием ответственности властей за убийство», – резюмировала юрист.

Комментарии экспертов

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов с глубоким сожалением отметил, что данное постановление с точки зрения практики ЕСПЧ очень последовательно. «Так, в 2014 г. судьи поставили точку в деле “Косумова против России”, где я представлял интересы семьи погибшей от минометного обстрела женщины. Так вот, Страсбургский суд также не признал вину “силовиков” в гибели женщины, но установил, что расследование уголовного дела было неэффективным. И компенсация была такой же – 20 тыс. евро. Прошло 7 лет, и ничего не поменялось. При этом тексты обоих постановлений совпадают целыми фразами», – заметил он.

Эксперт предположил, что в подобных делах ЕСПЧ использует доктрину доказанности факта «за рамками разумных сомнений». «Это очень высокий стандарт, на уровне уголовного процесса, где любые сомнения или недоговоренность толкуются в пользу обвиняемого (в данном случае – в пользу РФ). Нет прямых доказательств вмешательства агентов государства – значит, нет ответственности за гибель или похищение. Суд указал, что, в отличие от ряда дел, где похитители были на военной технике или полицейских машинах, носили знаки отличия или действовали в зоне спецоперации, в деле Натальи Эстемировой такого не было. Косвенных аргументов (резонанс дела, личность убитой, сомнительные высказывания официальных лиц) для судей оказалось недостаточно; в противном случае это дало бы повод в очередной раз обвинять ЕСПЧ в “политизированности” и “ангажированности”», – считает Антон Рыжов.

Он добавил, что, с другой стороны, судьи ЕСПЧ пояснили, почему не смогли прийти к четким выводам. «Расследование со стороны властей было из рук вон плохим, и материалов, проливающих свет на обстоятельства похищения и убийства Эстемировой, не собрано. Поэтому в таких делах возникает парадоксальная ситуация: выходит, что чем меньше российские следователи добудут доказательств, тем властям “выгоднее”, ведь тогда ЕСПЧ не сможет опираться на хоть какие-то явные факты и в итоге откажется проследить связь “силовиков” с преступлением. Именно поэтому, полагаю, российская сторона не представляет в Страсбург полные материалы уголовных дел. Да, тогда ЕСПЧ констатирует отдельное нарушение ст. 38 Конвенции, но оно сугубо техническое, процессуальное. Из двух зол Россия выбирает меньшее, хотя зла от этого меньше не становится», – резюмировал Антон Рыжов.

Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина, к.ю.н. Артем Осипов
отметил, что примененная ЕСПЧ методология рассмотрения данного дела соответствует традиционному двухуровневому алгоритму: последовательное рассмотрение вопросов о соблюдении государством негативных обязательств (соблюдение запрета произвольно лишать кого-либо жизни) и процессуальных обязательств по ст. 2 Конвенции (проводить эффективное расследование каждого случая лишения жизни). «Неспособность заявительницы доказать причастность представителей власти к похищению Натальи Эстемировой (их причастность к ее убийству в этом случае презюмировалась бы ЕСПЧ) позволяет сделать выводы на будущее относительно качества и убедительности доказательств, направляемых заявителями в ЕСПЧ в рамках жалоб на лишение жизни. Свидетельства анонимных очевидцев, представляемые в Страсбургский суд, не являются адекватными средствами доказывания, которые позволяли бы заявителям переложить на власть бремя опровержения своих утверждений о причастности госслужащих к незаконному применению силы», – отметил он.

По мнению эксперта, куда менее однозначным является вывод ЕСПЧ по вопросу о несоблюдении государством своих процессуальных обязательств путем анализа противоречий между отдельными доказательствами причастности участников бандформирования к похищению и убийству Натальи Эстемировой. «Судьи ЕСПЧ, выступившие с особым мнением, даже обратили внимание на выход большинства судей Палаты ЕСПЧ “за пределы своей роли”, когда они положили в основу аргументации своего решения частичные несоответствия между базовой следственной версией и собранными в ходе расследования доказательствами. При отсутствии явных процессуальных нарушений со стороны властей такой анализ, по мнению данных судей, является излишним для наднационального суда. Между тем в схожих делах (например, “Мазепа и другие против России”) большинство судей ЕСПЧ также применяли довольно строгие стандарты оценки эффективности расследования заказных убийств. В деле “Эстемирова против России” еще большая скрупулезность анализа доказательственной базы расследования со стороны ЕСПЧ, очевидно, была спровоцирована безапелляционным отказом государства представить ряд запрошенных у него материалов уголовного дела», – полагает Артем Осипов.