ЕСПЧ не нашел нарушений в решении об экстрадиции из России в Беларусь заочно осужденного за взятки

При этом Суд посчитал, что российская прокуратура незаконно продлила содержание в СИЗО экстрадируемого белорусского гражданина, за что присудил ему 10 тыс. евро

По мнению одного из экспертов «АГ», решение ЕСПЧ является примером того, как трудно выиграть дело по поводу запрета экстрадиции по обычному уголовному делу. Другой посчитал, что наиболее интересные выводы Суда касаются анализа нарушений по ст. 6 Конвенции, практика по которым довольно редка и требует от ЕСПЧ детального анализа судебной системы государства, куда производится экстрадиция человека.

9 июля Европейский Суд вынес Постановление по делу «Кислов против России» по жалобе гражданина Республики Беларусь, скрывающегося в РФ от уголовного преследования на родине по обвинению в получении взятки.

Заявитель покинул Беларусь из-за уголовного преследования

Юрист Владимир Кислов проживал в г. Минске и трудился на госслужбе. В июне 2004 г. его уволили из минского райпотребсоюза по инициативе главы района. Впоследствии юрист сообщил в различные государственные инстанции и СМИ о незаконном присвоении чиновником денежных средств, а также о причастности к этому и других должностных лиц Белорусского кооперативного союза. В результате было возбуждено уголовное дело в отношении двух подозреваемых.

Спустя некоторое время сам Владимир Кислов подвергся уголовному преследованию за получение взятки – ему было запрещено покидать свое место жительства. В ходе нескольких судебных заседаний он заявлял о сфабрикованном характере предъявленного ему обвинения. Он также обратился, в частности, в местное отделение ОБСЕ с требованием направить представителя организации на судебный процесс в отношении него.

27 марта 2005 г. Владимир Кислов уехал в Россию, мотивируя свой отъезд из Беларуси преследованиями со стороны местных ОВД. Уже на следующий день минский районный суд распорядился о задержании юриста. В дальнейшем суд заочно приговорил его к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества за получение взятки и подделку официального документа. Впоследствии вышестоящий суд в порядке надзора уменьшил срок тюремного заключения до 4 лет.

Бегство от российских властей из-за опасения экстрадиции

После прибытия в Россию в 2005 г. Владимир Кислов не стал обращаться за получением статуса беженца или временного убежища. В июле 2009 г. он был задержан правоохранительными органами и помещен в следственный изолятор на 40 дней для получения запроса о выдаче преступника.

Тогда в беседе с помощником прокурора г. Санкт-Петербурга задержанный рассказал о незаконном преследовании со стороны белорусских властей. Из-за страха за свою жизнь и возможного незаконного лишения свободы он возражал против экстрадиции, которой впоследствии стала добиваться белорусская прокуратура.

В августе 2009 г. срок содержания заявителя в СИЗО был продлен прокуратурой до ноября того же года. Владимир Кислов обжаловал соответствующее постановление в суде, признавшем его незаконным в связи с отсутствием у прокурора полномочий по продлению сроков содержания под стражей. Вышестоящие суды поддержали решение первой инстанции, тем не менее заявитель продолжал находиться в следственном изоляторе.

2 октября 2009 г. Генпрокуратура РФ одобрила запрос белорусской стороны на экстрадицию Владимира Кислова. В связи с этим Санкт-Петербургская прокуратура обратилась в суд с ходатайством о продлении заключенному меры пресечения в виде содержания под стражей. Суд отказался удовлетворять его в связи с тем, что такой документ подается в течение двух месяцев после задержания человека. Владимир Кислов был освобожден из-под стражи в зале суда.

Далее он предпринял попытку обжалования решения об экстрадиции в суде. В суде первой инстанции его адвокат ссылался на все более ухудшающуюся ситуацию с правами человека в Республике Беларусь и выразил опасения, что его доверитель может подвергнуться бесчеловечному обращению в случае его выдачи белорусским властям. Тем не менее суд поддержал решение об экстрадиции Владимира Кислова. В свою очередь, Верховный Суд указал, что рассмотрение дела в белорусском суде в отсутствие заявителя не нарушило его прав, поскольку в судебном процессе принял участие его адвокат. Высшая судебная инстанция также отклонила довод о нарушении прав человека в РБ в связи с его несостоятельностью.

В дальнейшем Владимир Кислов скрылся от российских властей, и его местонахождение до сих пор неизвестно. Исходя из последней информации ЕСПЧ по состоянию на март 2016 г., заявитель все еще находился на территории РФ.

Содержание жалобы и возражения российских властей

В жалобе в Европейский Суд Владимир Кислов утверждал о том, что он подвергся риску жестокого обращения в связи с решением об экстрадиции в Беларусь, где он был несправедливо приговорен к тюремному заключению. Он также заявлял об отсутствии эффективных правовых средств для обжалования незаконного приговора, вынесенного белорусским судом, и о необоснованном содержании его в российском СИЗО с августа по ноябрь 2009 г.

В обоснование своих требований он ссылался на нарушение ст. 3 (запрещение пыток), ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В возражениях на жалобу Правительство РФ утверждало о том, что в запросе на экстрадицию генпрокурор РБ, в частности, указывал на отсутствие факта преследования заявителя в том числе по политическим мотивам. Российская сторона сочла достаточными гарантии белорусских властей об отсутствии негативных рисков в связи с возращением им Владимира Кислова. Кроме того, она указала на недоказанность заявителем факта угроз в его адрес со стороны белорусских властей по различным основаниям, включая политические убеждения.

При этом правительство указало на несанкционированное нахождение Владимира Кислова на территории РФ, а также на то, что он обладал всеми эффективными средствами правовой защиты для оспаривания решений российских судов об его экстрадиции.

Владимир Кислов в отзыве на возражения ссылался на различные доклады ООН касательно неудовлетворительного состояния прав и свобод человека в Республике Беларусь. Он полагал, что белорусские власти обязательно «отомстят» ему за его жалобы в ОБСЕ, ЕСПЧ и ООН. Кроме того, заявитель утверждал о том, что российская сторона безосновательно доверилась обещаниям белорусских властей, которые не гарантировали отсутствия риска жестокого обращения с ним в случае его экстрадиции.

Выводы ЕСПЧ

После изучения материалов жалобы Европейский Суд подчеркнул, что Владимир Кислов в настоящее время продолжает скрываться от властей и, вероятнее всего, все еще находится в России, поэтому ему до сих пор угрожает экстрадиция в Республику Беларусь. В связи с этим Суд определил круг обстоятельств, нуждающихся в его оценке. В него вошли установление факта наличия реальной угрозы жестокого обращения с заявителем в Республике Беларусь; надлежащая проверка утверждений об этом российскими властями и обоснованность их выводов.

При оценке бесчеловечных условий ЕСПЧ исходил из того, что заявитель имел в виду жестокое обращение с ним в белорусском изоляторе со стороны представителей власти, а также сам факт вынесения ему незаконного приговора. При этом Страсбургский суд заключил, что выводы доклада ООН по Республике Беларусь, на которые ссылался Кислов, касались преследования местными властями политических оппозиционеров, поэтому они не имели прямого отношения к ситуации заявителя. ЕСПЧ также указал, что общая ситуация в Беларуси в 2009–2010 гг. не свидетельствовала о предполагаемых нарушениях ст. 3 Конвенции в случае экстрадиции заявителя.

В связи с этим Европейский Суд пришел к выводу о том, что Владимир Кислов не подвергался реальному риску жестокого обращения в Республике Беларусь ни в 2010 г., ни в настоящее время. ЕСПЧ также отметил недоказанность конкретных обстоятельств, свидетельствующих об угрозах применения белорусскими властями в отношении него пыток или наказания, противоречащих ст. 3 Конвенции. С учетом этого Суд счел, что экстрадиция заявителя не нарушит ст. 3 Конвенции, он также не выявил нарушений ее ст. 13.

Относительно судебного разбирательства по уголовному делу ЕСПЧ отметил, что, несмотря на то что оно не было полностью безупречным, его нельзя считать вопиюще несправедливым. В связи с этим Суд отклонил довод заявителя о нарушении ст. 6 Конвенции, а также ее совокупность со ст. 13 указанного акта.

В то же время Европейский Суд пришел к выводу о незаконном характере содержания Владимира Кислова в российском следственном изоляторе в период с 16 августа по 13 ноября 2009 г. Как пояснил ЕСПЧ, национальные суды сами признали факт нарушения прав заявителя в рассматриваемом случае. С учетом вышеперечисленного были выявлены нарушения п. 1, 4, 5 ст. 5 Конвенции, а заявителю было присуждено 10 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда.

Отдельное мнение судьи Марии Элосеги

Постановление ЕСПЧ содержит особое мнение судьи от Испании Марии Элосеги, в котором она пояснила, почему большинство судей Страсбургского суда отказались выявлять нарушение ст. 3 Конвенции. Так, она отметила, что возможность жестокого обращения в связи с ситуацией в принимающей стране сама по себе не влечет за собой нарушение.

Мария Элосеги также пояснила, что после детального анализа обстоятельств дела ЕСПЧ убедился в отсутствии риска жестокого обращения с заявителем в связи с его экстрадицией в Республику Беларусь. По ее мнению, Владимир Кислов не доказал свою принадлежность к какой-либо политической, религиозной или этнической группе, которая могла бы подвергнуться преследованиям у себя на родине. Судья от Испании, кроме того, отметила недоказанность заявителем «сфабрикованного» характера его уголовного дела за получение взятки.

Эксперты «АГ» оценили решение ЕСПЧ

Адвокат Московской муниципальной коллегии адвокатов Алексей Лаптев полагает, что постановление является очередным примером того, как трудно выиграть дело в Европейском Суде по поводу запрета экстрадиции, которая запрашивается по обычному уголовному делу. «Даже если ситуация с правами человека в государстве, запрашивающем экстрадицию, вызывает серьезную озабоченность у международного сообщества, самого по себе этого недостаточно для ЕСПЧ, чтобы установить нарушение ст. 3 Конвенции (запрет пыток, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания) в случае экстрадиции, то есть, по сути, запретить ее», – отметил он.

Адвокат отметил, что заявитель не смог доказать, что он принадлежит к определенной группе лиц, в отношении которой существует повышенный риск применения ненадлежащего обращения, либо что его индивидуальные обстоятельства обосновывают риск ненадлежащего обращения. «Еще более сложная задача – доказать в Суде, что экстрадиция повлечет за собой нарушение гарантий ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство). Для этого нужно доказать, что нарушения процессуальных прав заявителя в государстве, запрашивающем экстрадицию, были (или будут) настолько грубыми и существенными, что соответствующий судебный процесс представляет собой «вопиющий отказ в правосудии» (flagrant denial of justice). В настоящем деле этого сделать заявителю также не удалось», – пояснил эксперт.

Алексей Лаптев обратил внимание на противоречивую позицию ЕСПЧ по вопросу о принятии обеспечительных мер (ст. 39 регламента Европейского Суда). «Если в мае, сентябре и ноябре 2010 г. ЕСПЧ отказал в удовлетворении соответствующих ходатайств, то в апреле 2016 г. Суд принял решение о запрете экстрадиции заявителя из России в Беларусь до окончания рассмотрения им дела заявителя (см. § 4–5 постановления). Чем было вызвано изменение позиции Суда, неизвестно. Но это свидетельствует о том, что даже в случае неоднократных отказов Суда в применении обеспечительных мер существует возможность изменения позиции ЕСПЧ и их применения. Ввиду того что жалоба заявителя на нарушение ст. 3 Конвенции была признана неприемлемой, Суд принял решение об отмене обеспечительной меры (запрет экстрадиции) (см. § 155 постановления)», – резюмировал адвокат.

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов считает, что самая интересная составляющая постановления ЕСПЧ заключается в его анализе предполагаемого нарушения ст. 6 Конвенции.

«Подобные дела крайне редки в практике Страсбургского суда. В таких случаях заявители обычно утверждают, что в стране, куда их выдворяют или экстрадируют, они будут лишены справедливого судебного разбирательства (например, по политическим или каким-либо иным причинам) и в итоге бессудно отправятся в тюрьму. При этом государства назначения могут и не быть членами Совета Европы, располагаясь в Африке, Азии или Южной Америке. И получается, что в подобных делах ЕСПЧ вынужден распространять свою оценку на судебную систему и этих стран», – пояснил Антон Рыжов.

По словам эксперта, для констатации нарушений в таких случаях требуются действительно веские основания (по терминологии самого Суда – нужен факт «вопиющего отказа в правосудии»). «В результате своего анализа по данному делу ЕСПЧ не усмотрел нарушения ст. 6 Конвенции, однако сформулировал ряд важных руководящих принципов и процитировал прецеденты в отношении иных стран Совета Европы. В этом смысле российским адвокатам теперь есть на что ориентироваться при подаче подобных дел в ЕСПЧ», – резюмировал юрист.