Допустимо ли адвокатам-супругам участвовать в уголовном деле, защищая интересы разных участников процесса?

КС не принял жалобу на отвод защитника по причине, что ее супруг является представителем свидетеля в этом же деле, указав: продолжающийся уголовный процесс с участием заявителя препятствует принятию ее к рассмотрению

В комментарии «АГ» адвокаты отметили, что законодательство не содержит запрет супругам, являющимся адвокатами, представлять интересы защищаемых ими участников одного уголовного дела. Один из них подчеркнул, что статус адвоката обязывает его хранить адвокатскую тайну, что исключает возможность возникновения конфликта интересов при любых обстоятельствах, а нахождение адвокатов в близких или супружеских отношениях не равнозначно нарушению ими профессиональной тайны. Советник ФПА РФ Дмитрий Тараборин добавил, что для оценки правомерности отвода защитника на том основании, что его близкий родственник оказывает юридическую помощь иному участнику процесса, необходимо сравнить их правовые позиции.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 2212-О от 29 сентября об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на ст. 62 и п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, которые, по мнению заявителя, позволяют следователю и суду произвольно отводить одного из защитников-родственников, осуществляющих в одном уголовном деле защиту интересов разных лиц.

Постановлением следователя от 27 октября 2020 г. от дальнейшего участия в уголовном деле была отстранена адвокат Б. – защитник гражданина Бориса Арабаджи, обвиняемого в совершении преступления. Причиной такого решения послужило то обстоятельство, что супруг Б., также адвокат, в том же деле явился на допрос вместе с одним из свидетелей и представил ордер на защиту интересов этого свидетеля. После поступления уголовного дела в районный суд Борис Арабаджи в ходе предварительного слушания заявил ходатайство о допуске к участию в деле ранее отведенного адвоката, но получил отказ.

Затем районный суд возвратил прокурору уголовное дело в отношении Бориса Арабаджи и других лиц по их ходатайству для устранения препятствий его рассмотрения судом. С таким решением согласились суды апелляционной и кассационной инстанций. При этом судья Верховного Суда, отказывая в передаче кассационной жалобы Бориса Арабаджи для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, отметил: суды признали нарушенным право обвиняемого на защиту, что препятствует рассмотрению судом уголовного дела и принятию по делу решения. ВС подтвердил, что доводы кассационной жалобы, по существу, свидетельствуют о необходимости возврата дела прокурору, что и было подтверждено судом первой инстанции.

Обращаясь с жалобой в Конституционный Суд, Борис Арабаджи просил признать не соответствующими Конституции РФ ст. 62 и п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ. По его мнению, данные нормы по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой: позволяют следователю и суду произвольно отводить одного из защитников-родственников, осуществляющих в одном уголовном деле защиту интересов разных лиц, без учета того, что защитник в уголовном процессе преследует интересы доверителя, а не свои личные интересы, и без учета очередности вступления защитников в процесс. Кроме того, он указал, что оспариваемые нормы позволяют суду, не вынося решение об отводе защитника в процедуре, установленной УПК, принимать решение о недопуске отведенного следователем защитника.

КС отметил, что правом на обращение в Конституционный Суд с жалобой обладают граждане, чьи права и свободы, по их мнению, нарушаются примененными в конкретном деле с их участием законом и иными нормативными актами. Такая жалоба признается допустимой, если имеются признаки нарушения прав и свобод заявителя в результате применения оспариваемого нормативного акта в деле с его участием; при этом к жалобе прилагаются судебные решения, подтверждающие применение такого акта судом при разрешении конкретного дела и исчерпание всех других внутригосударственных средств судебной защиты. Конкретным делом является то дело, в котором суд в надлежащей юрисдикционной процедуре разрешает имеющий признаки нарушения прав и свобод заявителя вопрос на основе соответствующего нормативного акта.

Между тем, как указал Суд, представленными документами не подтверждается, что Борис Арабаджи обращался в суд по поводу отвода его защитника следователем, что суд в надлежащей юрисдикционной процедуре разрешал данный вопрос на основе оспариваемых норм. Касательно недопуска судом защитника в судебное заседание на предварительное слушание, на котором было принято решение о возвращении уголовного дела прокурору, КС пояснил, что названное решение, а также оставившие его без изменений решения вышестоящих судов свидетельствуют о продолжении уголовного процесса с участием заявителя, и это препятствует принятию его жалобы КС к рассмотрению.

Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк
отметила, что КС отказал заявителю в принятии его жалобы по формальным основаниям. Она пояснила, что свидетель, согласно УПК, стороной процесса не является, а относится к «иным участникам уголовно-процессуального судопроизводства». Свидетель, допрашиваемый по уголовному делу, излагает обстоятельства, имеющие значение для расследования уголовного дела, притом что указанные обстоятельства не обязательно обличают подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления, а наоборот, могут свидетельствовать о его невиновности.

«Следовательно, нет оснований говорить о том, что супруги-адвокаты представляли разные стороны процесса либо что в данном случае имелся конфликт интересов. Из этого следует, что отвод адвоката – защитника обвиняемого по причине представления интересов свидетеля его супругом явно безоснователен и неправомерен. Ни один из видов судопроизводства не содержит прямого запрета на представление интересов разных сторон процесса представителями – родственниками или супругами. Не содержится такого запрета и на представление интересов представителями – родственниками или супругами одной из сторон процесса и иных его участников. Также не вижу оснований и причин считать подобное поведение неэтичным, если подзащитные (доверители) не возражают против защиты или представительства их прав и интересов адвокатами – родственниками или супругами», – прокомментировала Светлана Тарасюк.

Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Герасимов
считает, что проблема необоснованного отстранения следователем адвоката-защитника от участия в уголовном деле является весьма значимой. По его мнению, в абсолютном большинстве случаев данная проблема не находит адекватной реакции со стороны надзорных и судебных органов.

«По моему убеждению, в рассмотренной ситуации решение следователя об отстранении адвоката-защитника является очевидно необоснованным и незаконным. Приведенная причина, выразившаяся в том, что супруг этого адвоката оказывал юридическую помощь свидетелю по этому же делу, является, на мой взгляд, исключительно надуманной и формальной, вероятно, прикрывающей лишь желание конкретного должностного лица отстранить от участия в деле конкретного адвоката», – полагает Николай Герасимов.

Он подчеркнул, что основания, исключающие возможность участия защитника в конкретном уголовном деле, исчерпывающим образом приведены в ст. 72 УПК РФ. Указанный в этой норме перечень таких обстоятельств является закрытым и какому-либо расширительному толкованию не подлежит, уточнил адвокат. Николай Герасимов добавил, что необходимо принимать во внимание, что право лица на оказание ему квалифицированной юридической помощи конкретным выбранным им адвокатом является безусловной частью фундаментального права на защиту, гарантированного как Конституцией РФ, так и уголовно-процессуальным законом.

«Действующее уголовно-процессуальное законодательство и законодательство РФ об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе КПЭА, не содержат запрета на оказание юридической помощи разным лицам по одному уголовному делу адвокатами-супругами, особенно если один из них представляет интересы подозреваемого (обвиняемого), а второй – свидетеля. Эта позиция обосновывается, в первую очередь, прямым указанием в законодательстве адвокатам руководствоваться интересами доверителя, защищать их всеми не запрещенными законом способами, а также запретом совершать какие-либо действия, которые могут этим интересам навредить», – поделился адвокат.

Николай Герасимов отметил, что в рассматриваемой ситуации из определения КС РФ следует, что суды факт совершившегося таким образом нарушения права обвиняемого на защиту признали, вернув дело прокурору. Однако в то же время каких-либо мер реагирования, например вынесения частного определения, в отношении самого следователя, отстранившего адвоката, принято не было, что, по его мнению, фактически поощряет должностных лиц допускать такие нарушения и в дальнейшем.

В то же время Николай Герасимов обратил внимание, что отказ КС в рассмотрении жалобы по описанной ситуации выглядит логичным. Иная ситуация могла бы сложиться в том случае, если бы сам заявитель либо его отстраненный адвокат обжаловали бы это решение следователя в порядке ст. 125 УПК РФ и получили на этот счет соответствующие судебные акты, считает адвокат.

Адвокат АП Московской области Виктор Погудин также отметил, что случаи отвода адвокатов от участия в уголовном процессе на практике встречаются нередко, в том числе как по существенным основаниям, так и по основаниям, не в полной мере соответствующим нормам действующего законодательства. Как следует из норм ст. 62 и 72 УПК РФ, ст. 6 Закона об адвокатуре, ст. 13 КПЭА, участие адвоката в ходе рассмотрения уголовного дела невозможно по ряду обстоятельств, в том числе при условии, что доверители адвоката занимают разные позиции по делу. При этом Виктор Погудин подчеркнул, что во всех связанных с указанным вопросом нормах права речь идет об одном адвокате, а не адвокатах – членах одной семьи.

Адвокат отметил, что из рассматриваемого определения КС РФ следует, что отвод защитника не обжаловался в порядке ст. 125 УПК РФ на стадии предварительного расследования и не являлся предметом судебного контроля, хотя это, по мнению Виктора Погудина, в целом могло бы эффективно разрешить указанную ситуацию на стадии предварительного следствия. «Статус адвоката обязывает его хранить адвокатскую тайну, что исключает возможность возникновения конфликта интересов при любых обстоятельствах. Указанная же в определении ситуация требует внимания со стороны адвокатского сообщества. Отвод адвокату при изложенных обстоятельствах мог быть возможным, например при условии установления факта разглашения адвокатской тайны, а сам по себе факт нахождения адвокатов в близких отношениях, в том числе в браке, об этом свидетельствовать не может», – резюмировал эксперт.

Адвокат АП г. Москвы Лидия Шевцова считает ключевым в данном вопросе то, что с точки зрения ст. 72 УПК РФ супругам, являющимся адвокатами по одному уголовному делу, не запрещено представлять интересы защищаемых ими участников процесса. Защитнику может быть заявлен отвод, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика. Иными словами, если защитник раньше представлял интересы обвиняемого, а теперь свидетеля по одному и тому же делу, то такой защитник подлежит отводу, пояснила она. «Рассматриваемая ситуация несколько иная, она, скорее, этического плана. В данном случае нужно понимать, есть ли конфликт интересов, при этом необходимо, на мой взгляд, получить соответствующее одобрение сторон, чьи интересы представляют супруги-адвокаты», – полагает Лидия Шевцова.

Советник ФПА РФ Дмитрий Тараборин
указал, что, для того чтобы оценить правомерность отвода защитника на том основании, что его близкий родственник оказывает юридическую помощь иному участнику процесса, необходимо сравнить их правовые позиции. Отвод возможен только при наличии конфликта интересов, либо если их позиции не совпадают по фактическим обстоятельствам, уточнил он. «В целом проблема не столь актуальна, и при должной осмотрительности коллег могла и не возникнуть. Полагаю, что никакой объективной неизбежности вступления в дело супруга защитника не имелось и достаточно было поручить свидетеля иному коллеге, чтобы избежать возникших рисков. Стоит также отметить, что КС РФ отказал в рассмотрении жалобы по формальным основаниям, вследствие чего на формирующуюся практику это никакого влияния не окажет», – прокомментировал он.