Что считать датой снятия адвоката с налогового учета в связи с прекращением статуса?

ФНС полагает, что точкой отсчета является не дата вынесения решения совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката, а распоряжение Минюста об исключении его из реестра

По мнению одного из экспертов «АГ», позиция налоговых органов не соответствует законодательству, и преодолеть ее возможно только в судебном порядке. Другая полагает, что ФНС таким образом пытается восполнить правовой пробел, поскольку в Законе об адвокатуре нет четкого указания на момент прекращения статуса, а говорится лишь, что он прекращается решением совета палаты. По мнению Советника ФПА Игоря Пастухова, для снятия любой возможности спора целесообразнее всего изменить формулировку в НК.

11 марта Федеральная налоговая служба России опубликовала правовую позицию (решение № СА-4-9/1796@) по спору о дате прекращения адвокатского статуса и порядке исчисления страховых взносов в связи с этим.

22 февраля 2018 г. совет палаты принял решение о прекращении статуса адвоката Х. В мае того же года в налоговую инспекцию по месту нахождения палаты поступили сведения о вынесенном решении, а также о распоряжении территориального органа Минюста России от 7 марта 2018 г. о внесении в Реестр адвокатов сведений о прекращении у Х. статуса адвоката.

Инспекция на основании ст. 430 и 432 НК РФ начислила Х. страховые взносы за период с 1 января по 7 марта 2018 г. (день снятия с налогового учета в качестве адвоката), а 5 марта Х. уплатила взносы за период с 1 января по 22 февраля того же года. В связи с этим налоговый орган направил Х. требование об уплате недоимки на сумму около 1200 руб. и пеней (около 64 руб.).

Считая указанное требование незаконным, Х. обжаловала его в Управление ФНС, которое оставило жалобу без удовлетворения.

В январе 2019 г. Х. обратилась в ФНС России с жалобой. В обоснование своей позиции она указала, что в соответствии со ст. 17 Закона об адвокатуре моментом прекращения статуса адвоката является дата принятия соответствующего решения советом палаты субъекта Федерации, в региональный реестр которого внесены соответствующие сведения. О принятом решении совет уведомляет территориальный орган юстиции, который вносит изменения в региональный реестр.

Вместе с тем, по мнению заявительницы, в сфере адвокатуры территориальные органы юстиции не наделены компетенцией и полномочиями осуществлять госрегистрацию адвокатов на территории субъектов РФ, поскольку такая процедура не предусмотрена законодательством, а ведение регионального реестра адвокатов и выдача удостоверений не тождественны ей.

Таким образом, внесение сведений об адвокате в региональный реестр осуществляется уже после прекращения статуса и права на осуществление адвокатской деятельности, вследствие чего не имеет правообразующего значения и не рассматривается законодателем в качестве основания ее прекращения. На основании Закона об адвокатуре моментом прекращения статуса, полагает заявительница, является дата принятия решения советом адвокатской палаты.

При этом, подчеркнула Х., в решении Управления ФНС также имелись ссылки на ст. 17 Закона об адвокатуре, однако ведомство сделало вывод о прекращении статуса адвоката по решению Управления Минюста. Таким образом, налоговое законодательство связывает обязанность по уплате страховых взносов с наличием адвокатского статуса, а не с налоговым учетом. При этом она подчеркнула, что все страховые взносы до момента прекращения статуса оплатила в полном объеме.

Рассмотрев жалобу, ФНС отметила, что, поскольку для снятия адвоката с учета налоговые органы используют дату распоряжения территориального органа Минюста, датой снятия заявительницы с налогового учета в качестве адвоката является 7 марта 2018 г., что не противоречит установленному порядку. Таким образом, учетные действия в отношении заявительницы при приеме сведений от регистрирующего органа о прекращении статуса адвоката осуществлены инспекцией без нарушений законодательства РФ.

В то же время ведомство подчеркнуло, что вопросы, связанные с оценкой соблюдения адвокатскими палатами срока представления в налоговый орган сведений в соответствии ст. 85 НК, не относятся к его компетенции.

В решении резюмируется, что исчисление инспекцией страховых взносов за период с 1 января по 7 марта 2018 г. соответствует положениям ст. 430, 432 НК, в связи с чем заявительница обязана уплатить недоимку и задолженность по пене по требованию инспекции.

Как отметила адвокат АП Московской области Екатерина Болдинова, из правовой позиции ФНС следует, что ведомство настаивает на том, что для целей налогового администрирования датой прекращения статуса адвоката является дата внесения в реестр соответствующих сведений. «При этом ФНС отчасти пытается восполнить пробел в праве, поскольку Закон об адвокатуре четкого указания на момент прекращения статуса не дает, а содержит лишь указания, что он прекращается советом адвокатской палаты субъекта Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате», – пояснила она.

По мнению адвоката, в отсутствие четкого законодательного урегулирования момента прекращения адвокатского статуса ФНС руководствуется теми нормами, которые позволяют установить момент исключения адвоката из соответствующего регионального реестра. «На мой взгляд, оценить справедливость такого подхода должна Федеральная палата адвокатов, – резюмировала эксперт, при этом добавив, что во избежание спорных ситуаций момент прекращения статуса адвоката должен быть зафиксирован в федеральном законодательстве.

Комментируя «АГ» позицию налоговых органов, адвокат АП г. Москвы Дмитрий Парамонов отметил, что она не соответствует действующему законодательству. «Если решение о прекращении статуса адвоката принял совет палаты, то именно с даты принятия такого решения статус считается прекращенным», – пояснил он. При этом эксперт добавил, что именно на эту дату ориентируются суды – например, решая вопрос об определении полномочий адвоката и наличии у него статуса для оказания юридической помощи (см. Постановление Президиума Московского областного суда от 30 сентября 2015 г. № 477 по делу № 44у-259/2015).

Эксперт подчеркнул, что внесение сведений в реестр адвокатов является административной процедурой, оформляющей изменение состава адвокатского корпуса в соответствующем субъекте Федерации. «Законодательство не содержит указания на то, что дата внесения Минюстом соответствующих сведений в реестр является датой прекращения статуса адвоката либо иным образом влияет на него, – пояснил он. – В том случае, если ведомство отказывается вносить указанные изменения в реестр, может быть оспорен непосредственно такой отказ, но не применительно к наличию или отсутствию статуса адвоката». Данную позицию налоговых органов, как полагает Дмитрий Парамонов, возможно будет преодолеть только в судебном порядке.

Советник ФПА Игорь Пастухов обратил внимание на некоторые противоречия в правовой позиции ФНС – ведомство, в частности, ссылается на п. 5 ст. 430 НК, в котором речь идет о дате снятия налогоплательщика с учета как адвоката. «Но совершенно непонятно, на основании какой нормы права в ответе ФНС речь ведется о выборе между датой решения совета адвокатской палаты субъекта РФ и датой распоряжения управления Минюста РФ о внесении изменений в реестр адвокатов», – пояснил он.

Тот факт, что управление юстиции может отказать во внесении изменений в региональный реестр адвокатов, подчеркнул Игорь Пастухов, не превращает данный реестр в правоустанавливающий, поскольку отражает только информацию о статусе, но не является основанием для его приобретения или прекращения: «Реестр – лишь информация об этом, поскольку, согласно Закону об адвокатуре, статус адвоката прекращается по решению совета палаты».

По мнению советника ФПА, очевидно, что утвержденный приказом Минюста РФ порядок ведения реестра адвокатов не может отменить положения федерального закона о том, что адвокат утрачивает статус с момента принятия решения советом палаты. В связи с этим вопрос о конкуренции норм однозначный – федеральный закон имеет приоритет перед любым подзаконным правовым актом.

«Получается, что налоговый орган, имея информацию о двух датах в документах, почему-то для себя выбрал более позднюю. Такое правоприменение не соответствует закону, – подчеркнул Игорь Пастухов. – Понятно, что норма НК предусмотрена для нормального функционирования системы, когда совет палаты своевременно сообщает в налоговую службу, а та своевременно принимает решение о снятии налогоплательщика с учета как адвоката. Но мы знаем, что бывает и по-другому».

По его мнению, вопрос мог бы быть решен на ведомственном уровне указанием о том, что сведения о налогоплательщике вносятся со ссылкой на дату решения совета адвокатской палаты, но в такое, по словам советника ФПА, не слишком верится.

В рассматриваемом случае, утверждает он, проблему спора лучше всего решать в судебном порядке: «Полагаю, что ранее высказанная позиция Конституционного Суда РФ о том, что параметры и условия функционирования налоговой системы применительно к каждому налогоплательщику во многом предопределяются объективными закономерностями их экономической деятельности (Постановление от 28 февраля 2019 г. № 13-П, о котором ранее писала «АГ»), однозначно подтверждает позицию бывшего адвоката. К тому же сама налоговая служба ссылается на норму о том, что платежи являются следствием получения дохода от деятельности, но совершенно очевидно, что с 22 февраля по 7 марта 2018 г. заявительница не получала доходов от адвокатской деятельности. Поэтому взыскивать с нее недоимку и пени за этот период – значит, взыскивать экономически не обоснованные платежи».

Игорь Пастухов добавил, что другой вариант – оспорить указанную норму Налогового кодекса в КС, который может признать ее конституционной именно в понимании даты снятия с учета как даты прекращения соответствующего статуса (в данной статье Кодекса указываются не только адвокаты, но и другие лица). «Полагаю, что для снятия любой возможности спора целесообразнее всего изменить формулировку в НК, заменив в ней указание на дату снятия налогоплательщика с учета на дату прекращения статуса», – резюмировал советник ФПА.