Борис Титов просит генпрокурора поддержать поправки в УПК, позволяющие чаще применять залог

В частности, предложено ввести обязанность судьи при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу пояснять невозможность применения иной, более мягкой меры

По словам главы Ассоциации защиты бизнеса, общественного уполномоченного по защите прав предпринимателей, содержащихся под стражей, Александра Хуруджи, ст. 106 УПК РФ нуждается в дополнении, а прокуратуре следует вернуть функцию согласования ходатайств следователя об избрании меры пресечения. Адвокаты неоднозначно оценили предложения. Одна из них заметила, что при всей положительности поправок они вряд ли приведут к более частому применению залога в качестве меры пресечения. Другой считает, что поправки имели бы положительный результат «только в той правовой системе, которая стремилась бы к объективному судебному разбирательству с неукоснительным соблюдением принципа состязательности».

Как сообщила пресс-служба Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, в конце июля Борис Титов направил Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке письмо с предложением поддержать внесение в УПК РФ поправок, позволяющих чаще применять залог в качестве меры пресечения.

Из письма бизнес-омбудсмена следует, что почти половина обратившихся в его адрес предпринимателей столкнулась с заключением под стражу. При этом в 2018 г. меру пресечения в виде залога избрали только в отношении двоих заявителей.

Напомним, ранее «АГ», анализируя статистические данные Судебного департамента при ВС РФ о рассмотрении уголовных дел судами общей юрисдикции за 2018 г., указывала, что в прошлом году суды первой инстанции рассмотрели 113 141 ходатайство о заключении обвиняемых под стражу, из них удовлетворено 102 165, отказано в 10 962 случаях. «В 2018 г. судами было удовлетворено 89,3% ходатайств о заключении обвиняемых под стражу, лишь в 9,6% случаев суды отказали в таком удовлетворении. Невысокими остаются цифры избрания альтернативных мер пресечения. Так, домашний арест избирался лишь 6329 раз, а залог – всего в 108 случаях. Статистика продления мер пресечения более удручающая, чем их избрания. Так, в 2018 г. из 216 717 ходатайств о продлении срока содержания под стражей были удовлетворены 97,4%», – отметил тогда советник ФПА Сергей Насонов.

«Полагаю, что данная ситуация в определенной степени вызвана как сложившимся стереотипом действий следственных органов, так и недостаточным нормативно-правовым регулированием залога с учетом особенностей его правовой природы. Статья 97 УПК РФ предусматривает, что дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом. Именно следователь инициирует судебное рассмотрение ходатайства об избрании меры пресечения», – указал Борис Титов в своем письме генпрокурору.

Как указал бизнес-омбудсмен, ст. 106 УПК предусматривает применение залога по решению суда в порядке, установленном ст. 108 Кодекса, которая, в свою очередь, регламентирует порядок возбуждения и внесения ходатайств об избрании меры пресечения следователем и дознавателем. В то же время особенностью залога является то, что ходатайствовать о его применении перед судом вправе подозреваемый, обвиняемый либо другое физическое или юридическое лицо. «В результате четкая регламентация порядка внесения ходатайства об избрании залога в качестве меры пресечения отсутствует. Не установлены конкретные параметры, исключающие необоснованный отказ в его применении. Не выработаны подходы к определению судами размеров залога, объективно соответствующих характеру совершенного преступления, данным о личности подозреваемого либо обвиняемого и имущественному положению залогодателя», – отмечено письме.

Для решения этой проблемы Борис Титов предлагает дополнить ч. 1 ст. 108 УПК формулировкой, обязывающей судью при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу пояснять невозможность применения иной, более мягкой меры пресечения. Также предлагается дополнить ст. 106 УПК частью, регламентирующей порядок внесения в суд ходатайств о применении залога. Ею предусматривается, что при поступлении следователю, дознавателю ходатайства подозреваемого, обвиняемого либо другого физического или юридического лица о применении залога следователь в течение 3 дней выносит согласованное с руководителем следственного органа (дознаватель – согласованное с прокурором) постановление о внесении данного ходатайства в суд. В нем должна быть изложена позиция органа дознания/следствия по вопросу необходимости удовлетворения ходатайства и обоснованности изложенных в нем доводов.

Бизнес-омбудсмен также высказался за согласование органами прокуратуры внесения в суд постановления о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или домашнего ареста, а также о продлении их срока. «Дело в том, что нынешний порядок сильно затрудняет подачу ходатайства о залоге. Двусмысленность в УПК ведет к тому, что подозреваемый (или его адвокат) вынужден подавать такое ходатайство не иначе как через следователя. А у следователя, как вы понимаете, позиция может диаметрально отличаться, в результате ходатайство “зависает”. Если принять предлагаемую формулировку, процедура сильно облегчится и ускорится», – указано в письме Бориса Титова.

Комментируя предложение бизнес-омбудсмена, глава Ассоциации защиты бизнеса, общественный омбудсмен по защите прав предпринимателей, содержащихся под стражей, Александр Хуруджи поддержал их. «Мы пропагандируем залог, но алгоритмы не прописаны четко, порядок применения залога не конкретизирован. В настоящее время ст. 106 УПК в данной части отсылает к положениям ст. 108, но ведь ходатайствовать о залоге может не только следователь, но и адвокат, и сам обвиняемый. Сейчас они это ходатайство о залоге заявляют как альтернативное ходатайству следователя в момент избрания или продления меры пресечения. А между тем оно может быть заявлено самостоятельно адвокатом или обвиняемым в любой момент производства по делу. Но этого не происходит, в том числе и потому, что не прописан механизм (адвокаты испытывают сложности при соблюдении процедуры подачи такого ходатайства, а суды отказываются их рассматривать)», – пояснил он. 

По словам Александра Хуруджи, второй блок предложений сводится к возвращению надзора за следствием: «В полной мере поддерживаю идею вернуть прокуратуре функцию согласования ходатайств следователя об избрании меры пресечения. В данном случае речь идет о соблюдении конституционных прав граждан, а это, на минуточку, и есть непосредственный предмет ведения прокуратуры».

Партнер АБ «ЗКС» Дарья Шульгина считает, что предлагаемые дополнения в ст. 106 УПК в части, регламентирующей порядок внесения в суд ходатайств о применении залога со стороны следственного органа (органа дознания), носят положительный характер: «Это позволит применять более гуманные меры пресечения к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении экономических преступлений, не связанные с реальным лишением свободы».

Однако, по словам эксперта, редкость применения залога связана не только с проблематикой регулирования его применения. «Непопулярность данной меры пресечения ставит под сомнение увеличение случаев ее применения, даже в случае принятия данных поправок», – полагает адвокат. 

«Одна из основных проблем заключается в отсутствии возможности назначения в виде залога адекватной суммы, соотносимой и соразмерной с совершенным преступлением и реально обеспечивающей цели уголовного судопроизводства. В связи со снижением доходов основной части населения внедрение в практику применения такого вида меры пресечения представляется маловероятным. Реально обеспечивать необходимый и адекватный размер залога в состоянии только незначительная обеспеченная часть населения. Таким образом, вопрос избрания меры пресечения фактически будет напрямую зависеть от уровня доходов обвиняемого (подозреваемого)», – добавила Дарья Шульгина. 

В то же время она пояснила, что при назначении залога суд вправе возложить на обвиняемого обязанность по соблюдению запретов определенных действий, что будет способствовать достижению целей объективного и беспрепятственного расследования уголовного дела без заключения обвиняемого под стражу. «Кроме того, избрание любой иной меры пресечения, не связанной с помещением в СИЗО, позволяет снизить сроки предварительного расследования, что также является положительным фактором принятия новых поправок», – подытожила эксперт. 

Партнер АБ «Бартолиус» Сергей Гревцов считает, что предложенные бизнес-омбудсменом поправки имели бы положительный результат только в той правовой системе, которая стремилась бы к объективному судебному разбирательству с неукоснительным соблюдением принципа состязательности.

«В нашей правовой системе я не усматриваю эффективности в предлагаемых мерах. Я уверен, что большинство арестов предпринимателей происходит в Москве (во-первых, из-за их высокой концентрации, а во-вторых, из-за того в Москве находятся центральные аппараты правоохранительных ведомств). Московские суды всегда легко применяют дежурные обоснования для невозможности избрания более мягкой меры пресечения. Более того, любое ходатайство следователя всегда и так согласуется с органами прокуратуры в порядке надзора за следствием. Система избрания меры пресечения негласно работает таким образом, что повлиять на нее сможет лишь исключительно императивное правило применения залога при наличии определенной совокупности обстоятельств», – пояснил он. 

Адвокат добавил, что п. 47, 48 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 41 от 19 декабря 2013 г. позволяют рассматривать вопрос о применении залога без обязательного обращения с ходатайством к следователю, а обратившись напрямую в суд. «При этом в данных пунктах Пленума имеется простое правило применения залога по ходатайству обвиняемого и/или его защитника об избрании такой меры пресечения и разъяснен объективный безрисковый для суда и следствия порядок рассмотрения этого вопроса», – отметил Сергей Гревцов.