АП г. Москвы наказала адвоката за пункты соглашения о невозврате денег доверителю при его расторжении

Совет палаты указал, что такие условия могут поставить под сомнение интересы доверителя и, как следствие, подорвать доверительный характер отношений между ним и адвокатом

Один из адвокатов согласен с решением Совета АП г. Москвы, считая его достаточно прозрачным, однако, по его мнению, к решению самой проблемы стоит подходить системно. Другой отметил, что в соответствии с п. 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами, действующими в момент его заключения. Третий заметил, что даже если такие условия предложены доверителем, адвокат не должен нарушать императивные нормы гражданского права.

Совет АП г. Москвы привлек к дисциплинарной ответственности адвоката, включившего в соглашение об оказании юридической помощи условия, согласно которым при досрочном расторжении соглашения доверителем уплаченная адвокату сумма вознаграждения возврату не подлежит.

3 марта, 23 апреля и 15 октября 2019 г. адвокат АП г. Москвы Ш. заключила с доверителем С. три соглашения об оказании юридической помощи, в рамках которых получила вознаграждение в общей сумме 650 тыс. руб. Во все соглашения адвокатом Ш. были включены п. 4.8 и 6.3, согласно которым при досрочном расторжении соглашений по инициативе доверителя С. уплаченные адвокату суммы вознаграждений возврату не подлежат.

В связи с этим в Адвокатскую палату г. Москвы поступило представление ГУ Минюста РФ по г. Москве, которое стало основанием для возбуждения дисциплинарного производства. В представлении также было указано, что при заключении соглашения от 15 октября 2019 г. адвокатом Ш. не была выдана С. квитанция или приходный кассовый ордер о получении от нее вознаграждения.

23 июня 2021 г. Квалификационная комиссия палаты заключила, что адвокатом Ш. допущено ненадлежащее, вопреки взаимосвязанным предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 2 ст. 16 КПЭА, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем. Так, комиссия указала, что включение в заключенные с доверителем соглашения п. 4.8 и 6.3 противоречит императивным нормам гражданского законодательства, в частности п. 1 ст. 782, п. 1 и п. 2 ст. 977, п. 1 ст. 978 ГК РФ. Помимо этого согласно заключению неисполнение адвокатом Ш. своих профессиональных обязанностей перед доверителем выразилось в невыдаче С. приходного кассового ордера или квитанции о получении от нее вознаграждения за юридическую помощь по соглашению.

В заседании Квалифкомиссии адвокат Ш. согласилась с дисциплинарными обвинениями относительно включения во все три соглашения об оказании юридической помощи п. 4.8 и 6.3, признав их некорректными. Она указала, что после ознакомления с представлением она детально изучила дисциплинарную практику АП г. Москвы по этому вопросу и пришла к выводу, что в этой части она допустила нарушение.

Комиссия в своем заключении отметила, что одним из основных принципов адвокатской деятельности является фидуциарный характер взаимоотношений адвоката с доверителем. Включение в соглашение об оказании юридической помощи условия о неустойке или о невозврате выплаченного адвокату вознаграждения в случае одностороннего отказа доверителя от соглашения является недопустимым, может поставить под сомнение интересы доверителя и, как следствие, подорвать доверительный характер отношений между ним и адвокатом, поясняется в заключении.

«Доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи (с особенностями применения ч. 2 ст. 430 ГК РФ). При расторжении доверителем соглашения подлежат оплате только фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы. Недопустимо включать в соглашение условия об обязанности в случае его расторжения доверителем, выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т.п. либо удержания неотработанной части внесенного вознаграждения», – указала Квалифкомиссия.

В заключении подчеркивалось, что адвокат обязан принять меры к тому, чтобы все процедуры, относящиеся к заключению и расторжению соглашения об оказании юридической помощи, в том числе и надлежащее оформление полученных от доверителя денежных средств, соответствовали требованиям законодательства и не нарушали права и охраняемые законом интересы доверителя. Несоблюдение адвокатом данной обязанности может породить разногласия по поводу объема принятого и/или исполненного поручения, затруднить заявителю защиту данных прав и охраняемых законом интересов, в том числе решение вопросов, связанных с урегулированием его финансовых притязаний, добавила Комиссия.

Совет АП г. Москвы поддержал выводы Квалификационной комиссии. Вместе с тем он пришел к выводу о прекращении дисциплинарного производства в части включения адвокатом Ш. в соглашения от 3 марта 2019 г. и 12 апреля 2019 г. п. 4.8 и 6.3 вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности. Совет напомнил, что в соответствии с п. 5 ст. 18 КПЭА меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более двух лет.

Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 КПЭА меру дисциплинарной ответственности адвоката Ш. за оставшиеся дисциплинарные проступки, Совет принял во внимание их умышленный характер, обусловленный очевидным пренебрежением адвокатом Ш. требованиями законодательства об адвокатуре, в том числе КПЭА. При этом Совет учел то обстоятельство, что адвокат Ш. признала допущенные ею нарушения и ранее к дисциплинарной ответственности не привлекалась. Таким образом, руководствуясь подп. 9 п. 3 ст. 31 Закона об адвокатуре, подп. 2 п. 6 ст. 18, подп. 1, 2, 8 п. 1 ст. 25 КПЭА, Совет АП г. Москвы посчитал необходимым применить к адвокату Ш. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.

Адвокат МКА «Липцер, Ставицкая и партнеры» Петр Заикин считает, что в целом само решение Совета АП достаточно прозрачное и понятное и он его полностью поддерживает. Однако, по мнению адвоката, к решению самой проблемы стоит подходить системно. Петр Заикин полагает, что ситуации, в которых адвокаты указывают в соглашении условия досрочного расторжения, связаны с желанием защитить себя от возможного злоупотребления со стороны доверителя.

«Если досрочное расторжение происходит в момент, когда адвокат уже выполнил часть работы или оказал правовую помощь на определенной стадии процесса, то логично возникает вопрос: какая часть денежного вознаграждения должна возвращаться доверителю?» – рассуждает Петр Заикин. Адвокат предположил, что можно постоянно закрываться актом за каждую выполненную работу: прописывать каждую строку по всем звонкам или указывать, сколько документов было исследовано, и т.д. Но, по его словам, это достаточно утомительно и занимает больше времени, чем сама работа, особенно если вопрос касается командировки.

По мнению Петра Заикина, было бы разумно выработать алгоритм для молодых адвокатов того, как поступать в подобных случаях. «Так, если адвокат берет гонорар за определенный период времени, например месяц, то было бы обоснованно определить, каким образом рассчитывать сумму, подлежащую возврату в случаях досрочного расторжения», – предложил он.

Эксперт обратил внимание, что если же речь идет о периоде работы, которая выполняется на какой-либо стадии процесса, это намного сложнее. Адвокат рассказал, что ранее Совет АП г. Москвы рекомендовал, что необходимо составлять акт выполненных работ и согласовывать с доверителем сумму, подлежащую возврату. Либо за каждое действие определять сумму гонорара и высчитывать определенный процент с этой суммы, исходя из того, сколько стоит конкретная услуга, например участие в заседании суда первой инстанции или подготовка апелляционной жалобы, добавил он. «Я для себя уже давно пошел по схеме взимания платы по месяцу, и если возникнет необходимость расторжения договора, то мы с доверителем выясняем, сколько дней я отработал фактически, и это позволяет избегать конфликтных ситуаций. Я подчеркиваю, это абсолютно универсальная формула», – поделился Петр Заикин.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Михаил Пашинский также поддержал выводы Совета АП г. Москвы. Он напомнил, что в соответствии с п. 1 ст. 422 ГК договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. Адвокат подчеркнул, что Совет в решении указал, каким именно императивным нормам не соответствует спорное условие заключенных адвокатом соглашений об оказании юридической помощи.

Михаил Пашинский обратил внимание на то, что дисциплинарная практика АП г. Москвы давно основывается на тех позициях, что надлежащее оформление договорных отношений с доверителем является одной из обязанностей адвоката, являющегося независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Следовательно, включение адвокатом в соглашение условий, противоречащих действующему законодательству, может рассматриваться как ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей, пояснил он. «Вместе с этим отмечу, что примененная Советом АП г. Москвы квалификация действий адвоката по п. 2 ст. 16 КПЭА является далеко не очевидной», – указал адвокат.

Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края, к.ю.н. Сергей Филимонов находит поставленные вопросы действительно актуальными. Он подчеркнул, что в случае расторжения соглашения адвокат в соответствии с п. 1 ст. 978 ГК РФ имеет право на получение вознаграждения соразмерно выполненной им работе. В рассматриваемом же случае, по его мнению, адвокат Ш. действительно включил в соглашение необоснованные п. 4.8 и 6.3, которыми напрямую нарушались права доверителя.

Сергей Филимонов указал, что необоснованной является и ссылка адвоката Ш. на тот факт, что данные пункты включены в соглашение по инициативе доверителя, так как проект соглашения подготовил адвокат и даже по желанию клиента не имел права нарушать императивные нормы гражданского материального права.

Касательно получения адвокатом Ш. денежных средств по соглашению без выдачи приходного кассового ордера или квитанции адвокат считает данное нарушение грубым, напрямую нарушающим права доверителя. По словам Сергея Филимонова, адвокат ни в коем случае не должен был допускать это нарушение, поскольку это косвенно подрывает доверие к адвокату и дает возможность нашим процессуальным оппонентам вести речь о недобросовестности адвокатов в целом.

«Отрадно, что Совет АП г. Москвы применил за данные нарушения минимальную меру дисциплинарной ответственности в виде замечания. Уверен в том, что адвокат Ш. впредь указанных грубых нарушений прав доверителя допускать не будет. Вместе с тем в сложившихся в данный момент обстоятельствах всем нам следует принимать все от нас зависящее, чтобы наши коллеги максимально оберегали все права доверителя и общий авторитет адвокатуры был на высоте», – резюмировал Сергей Филимонов.