Адвокат, удерживающий имущество доверителя за неоплату его услуг, получил предупреждение

Совет АП г. Москвы посчитал, что адвокат не имел оснований для удержания имущества доверителя, а направление им заявлений об этом является злоупотреблением правом вопреки требованиям профессиональной этики

По мнению одного из адвокатов, ситуация, при которой доверитель адвоката – коммерческое юридическое лицо, по сути, использует обращение в Квалификационную комиссию с целью «сведения счетов» с адвокатом и при этом само не выполняет требования по своевременной оплате оказанных юридических услуг, требует пристального внимания. Другой считает, что никакое поведение доверителя, даже если оно, по мнению адвоката, бесчестно, не позволяет быть бесчестным самому адвокату. Третий отметил, что Совет АП справедливо указал на иной, доверительный, характер отношений между адвокатом и организацией, что отличает их от субъектов обычной сделки по оказанию услуг.

Совет АП г. Москвы привлек
к дисциплинарной ответственности адвоката, который удерживал ноутбук и телефон компании-доверителя с целью обеспечения исполнения обязательств по выплате вознаграждения за оказание юридической помощи.

5 ноября 2019 г. между адвокатом Т. и ООО «В.» был заключен договор на юридическое обслуживание. 1 сентября 2020 г., согласно акту, адвокат Т. получил ноутбук и телефон от доверителя для выполнения обязанностей по обслуживанию клиентов компании. В основном адвокат находился в офисе доверителя, а также в судах и иных органах, если это требовалось в интересах клиента. В феврале 2021 г. Т. прекратил посещать офис компании, поскольку находился в отпуске. 1 марта 2021 г. ООО «В.» расторгло договор с адвокатом, при этом последний не вернул компании ее имущество, в связи с чем она обратилась с жалобой в адвокатскую палату.

В ходе рассмотрения дисциплинарного производства в отношении адвоката Т. тот сообщил Квалификационной комиссии, что общество имело перед ним задолженность, по взысканию которой он обратился в суд. Как пояснил адвокат, на время до разрешения спора о возмещении задолженности он решил, что как кредитор ООО «В.» вправе удерживать находящиеся у него материальные ценности, которые могут стать единственным источником погашения задолженности. В связи с этим адвокат Т. письменно уведомил ООО «В.» об удержании им ноутбука и телефона.

9 июня 2021 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы пришла к выводу о нарушении адвокатом Т. положений подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона о адвокатуре и п. 5 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Квалификационная комиссия отметила, что практика советов присяжных поверенных России, как правило, не признавала за присяжным поверенным ни право на удержание денег доверителя, данных ему для определенного назначения, «если бы даже у него были какие-либо не оконченные с доверителем расчеты по проведенным делам», ни право на удержание документов должника «впредь до уплаты следуемого ему вознаграждения». В частности, действия по удержанию документов, составляющих собственность доверителя, вопреки его желанию рассматривались как самоуправные, поскольку они признавались нарушающими то доверие, в силу которого документы «именно и оказались в обладании присяжного поверенного», пояснила комиссия.

16 июня адвокат Т. возвратил имущество ООО «В.», в подтверждение чего они подписали акт возврата материальных ценностей. Адвокат в своих объяснениях Совету адвокатской палаты признал наличие до 16 июня у него во владении имущества доверителя, прямо указывая на то, что он удерживал его в связи с неисполнением обществом своих обязательств по выплате ему вознаграждения. Данное обстоятельство подтверждается и заявлением об удержании, направленным адвокатом Т. доверителю ООО «В.».

При этом в заявлении об удержании адвокат Т. обращался к положениям п. 1 ст. 359 ГК РФ, согласно которому кредитор, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков удерживать ее до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено.

Совет палаты признал установленные Квалификационной комиссией фактические обстоятельства верными, однако частично не согласился с ее выводами. Он подчеркнул, что Квалифкомиссия правильно отметила, что отношения кредитора и должника не могут приравниваться к отношениям адвоката и доверителя, которые носят фидуциарный (доверительный) характер. «К тому же, согласно п. 2 ст. 1 Закона об адвокатуре, адвокатская деятельность не является предпринимательской. Следовательно, нельзя признать и то, что адвокат Т. и его доверитель ООО “В.”, являющиеся сторонами соглашения об оказании юридической помощи, “действуют как предприниматели”, – указал Совет АП.

Ссылаясь на п. 2 своих Разъяснений
по вопросам профессиональной этики адвоката, утвержденных 29 сентября 2014 г., Совет отметил, что доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи, при этом подлежат оплате фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы. В нем также указано, что включение в соглашение условий об обязанности, в случае его расторжения доверителем, выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т. п. либо удержания неотработанной части внесенного гонорара недопустимо.

При таких обстоятельствах Совет согласился с выводом Квалифкомиссии о нечестном, недобросовестном поведении адвоката Т., удерживавшего материальные ценности, принадлежащие его доверителю, не с целью оказания ему юридической помощи, а в качестве обеспечения заявленных адвокатом имущественных требований.

Совет признал, что адвокат Т. не имел оснований для удержания имущества ООО «В.», а направление им заявления об удержании имущества является злоупотреблением правом вопреки требованиям профессиональной этики. Следовательно, эти действия адвоката Т. не могут быть признаны честными, разумными, добросовестными в отношении доверителя, а презумпция добросовестности адвоката опровергнута материалами дисциплинарного производства.

«Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально, своевременно, активно отстаивать и защищать права, свободы и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством РФ средствами, руководствуясь Конституцией, законом и Кодексом профессиональной этики адвоката», – напоминается в решении.

Как пояснил Совет, эти требования адвокатом Т. были нарушены, в связи с чем к нему применяется мера дисциплинарной ответственности, предусмотренная законодательством об адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката.

Вместе с тем Совет не согласился с выводом Квалификационной комиссии о нарушении адвокатом Т. требования п. 5 ст. 16 КПЭА, согласно которому адвокату запрещается принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечение соглашения о гонораре. Адвокат Т. принял имущество доверителя не в обеспечение соглашения о гонораре, а для исполнения поручения по заключенному договору оказания услуг, пояснил Совет.

Совет также обратил внимание, что при разрешении дисциплинарного производства органы адвокатского самоуправления не вправе расширительно толковать и применять (в том числе и со ссылкой на традиции присяжной адвокатуры) запреты и ограничения, установленные нормами Кодекса профессиональной этики адвоката. По этой причине Совет исключил дисциплинарное обвинение в отношении адвоката Т. в нарушении п. 5 ст. 16 КПЭА, несмотря на доводы Квалификационной комиссии.

При избрании меры дисциплинарной ответственности адвоката Т. за допущенное им нарушение Совет учел его умышленный и грубый характер, демонстрирующий намеренное пренебрежение адвокатом требованиями Закона об адвокатуре и КПЭА. Вместе с тем Совет принял во внимание, что адвокат Т. ранее к дисциплинарной ответственности не привлекался, нарушение признал. «При таких обстоятельствах Совет считает возможным сохранить адвокату Т. возможность пересмотреть и скорректировать свое профессиональное поведение, оставаясь в составе адвокатского сообщества, и полагает необходимым применить к нему меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката», – заключил Совет.

Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края, к.ю.н. Сергей Филимонов считает, что поставленный в данном дисциплинарном деле вопрос действительно является актуальным. По его мнению, ситуация, при которой доверитель адвоката – коммерческое юридическое лицо, по сути, использует обращение в Квалификационную комиссию АП с целью «сведения счетов» с адвокатом и при этом само не выполняет требования по своевременной оплате оказанных юридических услуг, требует пристального внимания.

Сергей Филимонов отметил, что в данном вопросе следует помнить, что ст. 359 ГК РФ в рассмотренном случае не подлежит применению. То есть адвокат менее защищен от нарушений условий договора со стороны клиента, в отличие от юристов, не имеющих статуса адвоката, пояснил эксперт. Эксперт подчеркнул, что адвокат возвратил удерживаемое имущество, но, тем не менее, руководитель указанного общества с ограниченной ответственностью настаивал на самом строгом наказании, при этом вообще никак не комментируя, имеется ли задолженность по оплате услуг адвоката или нет.

Он также считает, что в рассмотренном случае возможно было учесть то, что для коммерческого юридического лица данное имущество не представляло особую ценность, его несвоевременный возврат не привел к парализации деятельности предприятия либо иным серьезным негативным последствиям. «Адвокат возвратил имущество, имелись нарушения условий договора со стороны клиента, которые явились причиной допущенного адвокатом нарушения, имелась возможность прекратить дисциплинарное производство в связи с малозначительностью допущенного нарушения. Считаю, что в данном случае оснований для столь жесткого дисциплинарного наказания не имелось», – выразил Сергей Филимонов.

Адвокат, член Совета АП Ростовской области Максим Хырхырьян полагает, что каждый адвокат хотя бы единожды сталкивался с ситуацией, когда доверитель под тем или иным предлогом уклоняется от оплаты оказанной юридической помощи. «И, вполне вероятно, рассматриваемый случай – одна из вариаций на эту тему. Поэтому сопереживать заявителю я не готов», – поделился адвокат.

Максим Хырхырьян отметил, что если затрагивать профессионально-этическую сторону вопроса, то здесь он соглашается с каждой буквой решения Совета АП г. Москвы: «никакое поведение доверителя, даже если оно, по мнению адвоката, бесчестно, не позволяет быть бесчестным самому адвокату, и удержание материальных ценностей доверителя в качестве обеспечения заявленных адвокатом имущественных требований не может быть признано этичным ни при каких условиях».

По мнению адвоката «BMS Law Firm» Александра Иноядова, решение Совета является обоснованным. Эксперт указал, что адвокат мог требовать, в том числе и в судебном порядке, выплаты ему вознаграждения за оказанную им юридическую помощь. Однако имущество, принадлежащее доверителю, адвокат должен был вернуть после окончания действия соглашения об оказании юрпомощи, для исполнения которого это имущество передавалось, добавил Александр Иноядов. «В рамках дисциплинарного производства справедливо указано на иной, доверительный, характер отношений между адвокатом и организацией, что отличает их от субъектов обычной сделки по оказанию услуг», – резюмировал адвокат.