Административная ликвидация юрлица-должника не ведет к субсидиарной ответственности его руководителя

Верховный Суд указал на необходимость установления причинно-следственной связи между действиями руководителя и учредителя должника и непогашением долга перед кредитором

По мнению одной из экспертов «АГ», позиция ВС РФ является последовательной, логичной и всесторонне разработанной, не предполагающей какого-либо двоякого понимания, а нижестоящим судам остается изучить ее и применять при рассмотрении дел, не допуская ошибок. Как отметила другая, Суд подчеркнул, что право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности возникает у кредитора в строго ограниченных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве, поэтому нормы Закона о банкротстве не могут применяться при привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих компанию, исключенную из ЕГРЮЛ.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесла Определение № 307-ЭС20-180 по спору о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя и учредителя исключенного из ЕГРЮЛ юрлица кредитором последнего.

В марте 2017 г. арбитражный суд взыскал с ООО «Гранд Пегас» в пользу общества «Микрокредитная компания ОТС-Кредит» задолженность по договору займа, проценты за пользование заемными средствами, неустойку и судебные расходы на общую сумму свыше 1,4 млн руб. (дело № А40-8649/2017). Во исполнение судебного решения выигравшая спор сторона получила исполнительный лист, однако должник так и не погасил задолженность. 

В сентябре 2018 г. «Гранд Пегас» было исключено из ЕГРЮЛ по решению налоговой инспекции как недействующее юрлицо. В связи с этим «ОТС-Кредит» обратилось в суд с иском к Евгению Минаеву, который был генеральным директором и учредителем общества, о привлечении его к субсидиарной ответственности по долгам подконтрольного юрлица. По мнению истца, ответчик допустил ситуацию, при которой общество не вело хозяйственную деятельность, не сдавало налоговую отчетность, не осуществляло операций по банковскому счету, что в итоге привело к прекращению его деятельности в административном порядке. Истец также сослался на то, что факт неисполнения руководителем юрлица обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в силу положений Закона о банкротстве является основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности.

Суд отказал в удовлетворении иска под предлогом недоказанности того, что невозможность погашения задолженности перед истцом явилась следствием недобросовестных или неразумных действий ответчика, уклонявшегося от погашения задолженности и скрывавшего имущество должника. При этом суд указал на отсутствие причинно-следственной связи между неисполнением обществом обязательств и тем, что его руководитель не обратился в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, а также тем, что ответчик не воспрепятствовал исключению общества из ЕГРЮЛ. 

В дальнейшем апелляция отменила это решение и отказала в удовлетворении иска, а окружной суд поддержал такое решение. Они сочли, что Евгений Минаев вел себя неразумно и недобросовестно, был осведомлен о задолженности общества перед компанией, однако не обратился в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, в рамках которого могла быть проверена возможность ведения банкротства и изыскания средств для расчетов с кредитором. 

Далее Евгений Минаев обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, Судебная коллегия по экономическим спорам которого после изучения материалов дела № А21-15124/2018 нашла ее обоснованной. 

Высшая судебная инстанция напомнила, что в соответствии с действующим законодательством кредиторы исключенных из ЕГРЮЛ юрлиц могут предъявить иски о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, поименованных в п. 1–3 ст. 53.1 ГК РФ. «Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в п. 3.1 ст. 3 Закона об обществах. Кроме того, из принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 <…>) следует, что подобного рода ответственность не может и презюмироваться, даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 Закона о государственной регистрации», – отметил Суд.

Он также указал, что при разрешении такого рода споров истец должен доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий. «Однако в рассматриваемом случае конкретные обстоятельства, свидетельствующие о наличии или отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика как руководителя и учредителя должника и тем, что долг перед кредитором не был погашен, всеми судами не устанавливались», – указано в определении.

Как пояснил Верховный Суд, вопрос о наличии или отсутствии признаков неразумности или недобросовестности в действиях ответчика судами также не исследовался, хотя в материалах дела имелись сведения об электронном аукционе, в частности на поставку дорогостоящего оборудования. «Вместе с тем судом первой инстанции не исследовались вопросы заключения с обществом (поставщик) контракта по результатам электронного аукциона и исполнения сторонами указанного контракта (поставка товара и его оплата покупателем); не проверялось участие общества в других аукционах, заключение и исполнение им иных контрактов. Кроме того, суд апелляционной инстанции, который установил вину ответчика в том, что им не было подано заявление о банкротстве должника, с указанием на утраченную возможность выявить имущество должника необоснованно применил к спорным правоотношениям положения Закона о банкротстве», – заключил ВС.

В итоге высшая судебная инстанция сочла, что наличие права на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным ст. 61.11–61.13 Закона о банкротстве, связано с наличием в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве (в том числе и после завершения конкурсного производства или прекращения производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве). Однако в отношении общества какой-либо процедуры банкротства не применялось, оно исключено из ЕГРЮЛ в административном порядке по правилам ст. 21.1 Закона о государственной регистрации. Таким образом, ВС РФ отменил решения нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева заметила, что это уже второе подобное дело, касающееся вопроса об основаниях привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в случае административной ликвидации организации. «В этом же году ВС РФ рассмотрел дело № А65-27181/2018 (Определение ВС РФ от 30 января 2020 г. № 306-ЭС19-18285). Позиция Верховного Суда РФ последовательна и неизменна: самого факта административной ликвидации юридического лица недостаточно для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (в рассматриваемом деле по п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО)», – полагает она.

По мнению эксперта, исключение из ЕГРЮЛ юрлица в указанном порядке всегда является следствием действий (бездействий) его руководства в форме непредставления отчетности при одновременном отсутствии расчетов в течение 12 месяцев. «Однако для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности необходимо еще установить, что неразумные и/или недобросовестные действия (бездействие) соответствующих лиц привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами, то есть фактически было доведено указанными лицами до банкротства. Верховный Суд указывает, что привлечение таких лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов, которые в процедуре административной ликвидации также обладают правами по представлению своих возражений в регистрирующий орган в трехмесячный срок со дня публикации сведений о предстоящей ликвидации, однако зачастую своим правом не пользуются, поскольку не отслеживают указанные публикации и не обновляют свои сведения о данных ЕГРЮЛ своих контрагентов», – пояснила Наталья Васильева. 

Она добавила, что при подаче заявления о привлечении к субсидиарной ответственности при административной ликвидации следует более тщательно собирать доказательства, подтверждающие неразумность и недобросовестность действий руководства должника с целью установления вины именно в непогашении долга перед кредитором (то есть, как указал ВС РФ, в фактическом доведении до банкротства), а не просто в административной ликвидации. Это, добавила эксперт, предполагает более активную позицию как истца по определению круга значимых обстоятельств из хозяйственной деятельности должника, по направлению запросов третьим лицам (например, возможным контрагентам должника, в банковские организации), так и суда по истребованию доказательств. По словам Натальи Васильевой, позиция ВС РФ является последовательной, логичной и всесторонне разработанной, не предполагающей какого-либо двоякого понимания, а нижестоящим судам остается изучить ее и применять при рассмотрении дел, не допуская ошибок. 

Руководитель группы по банкротству «Качкин и Партнеры» Александра Улезко полагает, что определение содержит правильные разъяснения о применении норм корпоративного и банкротного законодательства. «Позиция, занятая Верховным Судом РФ, находится в русле формирующейся судебной практики. Плюсом является то, что в деле ООО «Гранд Пегас» подчеркивается – привлечение к субсидиарной ответственности не является безусловным следствием исключения лица из ЕГРЮЛ как недействующего при наличии непогашенной задолженности перед кредитором. То же самое можно сказать и о субсидиарной ответственности в деле о банкротстве – само по себе признание должника банкротом не свидетельствует о том, что компанию до банкротства довели контролирующие лица, суд в любом случае должен исследовать причины банкротства (Определение Верховного Суда РФ от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079)», – отметила она. 

Она добавила, что ВС указал, что право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности возникает у кредитора в строго ограниченных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве: «Все эти случаи так или иначе связаны с возбуждением дела о банкротстве. Поэтому нормы Закона о банкротстве не могут применяться при привлечении к субсидиарной ответственности лиц, контролирующих компанию, исключенную из ЕГРЮЛ. Формально к истцу в целом претензий быть не может».

Александра Улезко также добавила, что ранее в Определении от 5 марта 2019 г. № 305-ЭС18-15540 (дело АО «НБ «Траст») Верховный Суд в очередной раз напомнил о том, что арбитражный суд не связан правовой квалификацией истцом заявленных требований и определяет сам, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении, исходя из предмета и основании иска. «В деле ООО «Гранд Пегас» суд справедливо отметил, что в случае исключения из ЕГРЮЛ должника привлечение к субсидиарной ответственности должно происходить в соответствии с п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО. В этом случае доказывание оснований для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности происходит на общих основаниях, без использования доказательственных презумпций, предусмотренных гл. III.2 Закона о банкротстве», – резюмировала эксперт.