Правительство предложило адвокатам сесть в клетку вместе с доверителем для конфиденциального общения

В отзыве на законопроект о запрете клеток в судах правительство также предложило не отказываться от защитных кабин полностью, а рассмотреть помещение в них в качестве меры процессуального принуждения

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин посчитал попытку посадить адвоката в клетку нелепой. Другой адвокат полагает, что ходатайства обвинения о помещении в защитную кабину суды будут удовлетворять «механически». По словам третьего адвоката, предложения Правительства РФ не имеют ничего общего с законопроектом об отмене защитных кабин, который госорган якобы поддерживает, и «возвращают наше общество к варварству».Четвертый эксперт указал на недостатки рекомендаций правительства, однако согласился с тем, что инициатива в целом направлена на поиск разумного баланса интересов участников судебного процесса.

23 сентября Правительство РФ представило отзыв на законопроект № 587542-7 о запрете помещения подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в защитные кабины на время судебного заседания. Госорган указал, что поддерживает концепцию нововведения, однако предложил допустить возможность применения помещения в защитную кабину в качестве меры процессуального принуждения. Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Инициатива по отмене клеток

Напомним, что 14 ноября 2018 г. несколько членов Совета Федерации, включая главу Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Андрея Клишаса, внесли в Госдуму законопроект, направленный на изменение Уголовно-процессуального кодекса с целью гуманизации отношения к подсудимым, подозреваемым и обвиняемым в ходе судебных заседаний.

Сенаторы предложили дополнить ст. 9 УПК РФ указанием на запрет помещения подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в процессуальной зоне залов судебных заседаний, а также использовать иные конструкции, препятствующие общению указанных лиц с адвокатом.

Как ранее писала «АГ», под запрет подпадает использование как металлических клеток, так и прозрачных кабин.

Альтернативное предложение правительства

В своем отзыве на законопроект правительство прежде всего отметило, что законопроект подготовлен в связи с практикой Европейского Суда по правам человека, который придерживается позиции о том, что нахождение подсудимых на скамье, окруженной клеткой из металлических прутьев, нарушает ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ввиду отсутствия данных, дававших веские основания для опасения по поводу создания угрозы порядку и безопасности в зале судебных заседаний.

Однако, отмечено в отзыве, проект требует доработки. По мнению правительства, он устанавливает безусловный запрет на использование защитных кабин, но при этом ни в тексте законопроекта, ни в пояснительной записке не отражены условия обеспечения безопасности лиц, находящихся в залах судебных заседаний, и необходимые финансовые затраты на его реализацию.

Правительство указало, что, по сведениям МВД, после принятия законопроекта потребуется увеличить штатную численность полицейских на 30,5 тыс. человек. Ведомство сообщило, что на их содержание понадобится 21,5 млрд руб. в год. Как указано в отзыве, реализация указанных мер затруднительна в силу дефицита личного состава ОВД и бюджетных сокращений. С учетом этого правительство отметило необходимость доработать финансово-экономическое обоснование изменений и установить переходный период вступления закона в силу на срок не менее трех лет.

Госорган предложил альтернативный вариант новых норм УПК по данному вопросу. По его мнению, ч. 3 ст. 9 должна содержать запрет не на любое помещение подозреваемых, обвиняемых или подсудимых в защитные кабины в залах судебных заседаний, а лишь на необоснованное.

Правительство сформулировало ст. 116.1 УПК. В соответствии с ч. 1 указанной нормы предполагается, что по общему правилу подозреваемые, обвиняемые и подсудимые, в отношении которых была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, а также задержанные по подозрению в совершении преступления будут находиться «в отведенном стороне защиты месте под охраной конвоя». При этом Правительство РФ предлагает закрепить содержание указанных лиц во время судебного заседания в защитной кабине в качестве иной меры процессуального принуждения для чего предложило дополнить ч. 1 ст. 111 УПК.

В соответствии с предложенной редакцией ч. 2 ст. 116.1 УПК стороны вправе заявить мотивированное ходатайство перед судом о применении на период судебного разбирательства новой меры процессуального принуждения к содержащимся под стражей подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, а также к задержанным по подозрению в совершении преступления.

Правительство предлагает исходить из того, что решение о помещении в защитную кабину будет приниматься судом при наличии оснований полагать, что неприменение этой меры создаст угрозу безопасности участников процесса или самого лица, а также если это может стать причиной нарушения порядка в зале заседания, применения подозреваемым, обвиняемым, подсудимым или задержанным насилия или же попытки совершения им побега.

При этом госорган предлагает закрепить в той же статье правило, согласно которому нахождение в защитной кабине должно обеспечивать соблюдение справедливости процесса с точки зрения надлежащих условий для участия в судебном заседании, реализации процессуальных прав, а также беспрепятственного конфиденциального общения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого с защитниками. Правительством также рекомендовано установить, что по заявлению адвокатов суд обязан допустить их в защитную кабину на период судебного разбирательства.

Как указано в отзыве, дополнительно разработчикам необходимо отразить в финансово-экономическом обосновании затраты МВД России, Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и ФССП России на реализацию проектируемых норм.

Адвокаты возмутились идеей помещения защитников в клетку

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин полагает, что Правительство РФ «пытается выхолостить действительно нужную и правильную инициативу». По его мнению, нет никакой необходимости держать человека в клетке, поскольку для обеспечения безопасности достаточно конвоя или приставов.

Константин Добрынин отметил, что этот вопрос может быть урегулирован ведомственными инструкциями. При этом соответствующее регулирование, по словам адвоката, должно основываться на том, что лицо, не признанное судом виновным, не может помещаться в клетку.

Статс-секретарь ФПА отметил, что предложенные правительством нормы приведут только к тому, что обвинение в каждом случае будет просить суд о помещении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого или задержанного в защитную камеру, а суд будет эту просьбу удовлетворять. «Самое нелепое в этих поправках – это то, что вместо того, чтобы вытащить невиновного человека из клетки, они пытаются посадить в клетку еще и адвоката. Мне кажется, это очень странное понимание идеи законопроекта, предложенного сенаторами», – заключил Константин Добрынин.

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов также согласился с тем, что процент удовлетворяемости судами ходатайств обвинения и качество мотивировок судейских постановлений позволяют предположить, что суды будут часто удовлетворять ходатайства о помещении подсудимого в защитную кабину, обосновывая это общими фразами об обеспечении безопасности других участников процесса. По его мнению, примечательно и то, что помещение в защитную кабину фактически предлагается еще и в качестве меры реагирования на нарушение порядка в судебном заседании.

«Вместо кардинального решения проблемы с унижающим достоинство обращением, которым является содержание подсудимых в клетках, правительство предлагает запускать в клетку еще и защитников. Неясно, почему при столь “человечном” подходе авторы отзыва не предложили оборудовать рабочее место для адвоката и подзащитного сразу в клетке», – возмутился Максим Никонов.

Президент адвокатского бюро «Юстина» Виктор Буробин сообщил «АГ», что самое большое негодование вызывает помещение в клетку адвоката для лучшего обеспечения судебного процесса. «Адвоката в клетке просвещенный мир еще не видел», – подчеркнул Виктор Буробин.

«Когда в России в 1905 г. в период революционных событий в судах стали появляться клетки, то именно адвокаты смогли убрать их из суда. Многие из поверенных, считая такое положение позором для правосудия, входили в клетку вместе с обвиняемыми. Тогда царское правительство так и не решилось ввести их», – напомнил Виктор Буробин.

«Парадоксально, что сами клетки в залах наших судов появились в 2000-х гг. на основании ведомственных инструкций, без принятия какого-то закона, как временное явление в связи с возросшим уровнем преступности. Но все временное, как известно, становится самым постоянным», – добавил адвокат.

Как указал Виктор Буробин, правительство соглашается с концепцией законопроекта только по форме, фактически же оно считает наличие клеток в судах приемлемым и пытается придать проекту прямо противоположный смысл, узаконив клетки в рамках УПК. По мнению адвоката, нахождение в защитной кабине по определению не может обеспечивать соблюдение справедливости процесса с точки зрения обеспечения надлежащих условий для участия в судебном заседании, реализации процессуальных прав и беспрепятственного конфиденциального общения подсудимого с адвокатами. «Отзыв правительства на законопроект и его альтернативные предложения не могут быть поддержаны, поскольку, не имея ничего общего с предложенным законопроектом, возвращают наше общество к варварству», – подчеркнул Виктор Буробин.

По мнению доцента кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артема Осипова, инициатива правительства направлена на поиск разумного баланса между интересами безопасности участников судебных разбирательств, с одной стороны, и законными интересами подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и задержанных, с другой. Последним, по его словам, должны быть гарантированы неприменение унижающего достоинство обращения и возможность конфиденциального общения с защитником.

«Предложения правительства будут гармонизированы с практикой ЕСПЧ лишь при условии введения абсолютного запрета помещения соответствующих лиц в защитные кабины с металлическими прутьями (клетки). Применение иных типов защитных кабин в залах судебных заседаний в целом находится в пределах дискреции российской власти, при условии обеспечения технических и организационных возможностей для конфиденциального общения заключенного с защитником», – поясняет Артем Осипов.

Он отметил, что из практики ЕСПЧ и других международных инстанций не следует необходимость введения тотального запрета на применение защитных кабин. Более того, как указал Артем Осипов, полная отмена защитных кабин – преждевременная мера для России. По его мнению, заслуживают поддержки предложения по введению в УПК РФ такой меры процессуального принуждения, как помещение в защитную кабину, которая бы применялась не автоматически, а лишь при наличии особых оснований и по итогам рассмотрения этого вопроса в состязательном судебном заседании.

При этом эксперт раскритиковал иные поправки. Так, он указал, что включение в перечень оснований для применения новой меры принуждения «угрозы нарушения порядка в зале судебного заседания» чрезмерно широко расширяет сферу судейского усмотрения и создает условия для произвольного и непропорционального применения защитных кабин на практике.

«Следовало бы также уточнить, что применение кабин в целях обеспечения безопасности самих обвиняемых возможно только по их ходатайству или с их согласия. Кроме того, предложения Правительства РФ отдельно не оговаривают (хоть и не исключают) возможности отмены данной меры принуждения по ходатайству заинтересованных лиц до окончания судебного разбирательства», – отметил Артем Осипов.

Эксперт также отметил, что внесение вопроса о применении защитных кабин в число разрешаемых судом при подготовке дела к заседанию предполагает изменение ч. 2 ст. 228 УК РФ, направленное на то, чтобы этот вопрос рассматривался одновременно с вопросом об основной мере пресечения в отдельном судебном заседании или в рамках предварительного слушания по делу.