КС указал, что деятельность религиозной организации не может ограничиваться местом ее регистрации

Суд не принял к рассмотрению жалобу баптистов на нормы Закона о свободе совести и КоАП РФ, однако согласился, что принятые в отношении религиозной организации судебные акты подлежат пересмотру

Адвокат Сергей Чугунов, представляющий интересы организации, посчитал, что Суд не ответил прямо на вопрос о том, ведет ли неясность правовых последствий введения понятия «территориальная сфера деятельности религиозной организации» в Законе о свободе совести к ограничению деятельности религиозных организаций определенной территорией.

Конституционный Суд вынес Определение № 2683-О/2019 по жалобе религиозной организации на положения Закона о свободе совести и о религиозных объединениях и Кодекса од административных правонарушениях РФ, на основании которых она была оштрафована за миссионерскую деятельность.

Основания для обращения в Конституционный Суд

Согласно жалобе, поданной в Конституционный Суд (имеется у «АГ»), Местная религиозная организация церкви евангельских христиан-баптистов «Примирение» г. Йошкар-Олы Республики Марий-Эл постановлением мирового судьи судебного участка № 9 Йошкар-Олинского судебного района Республики Марий Эл была привлечена к административной ответственности по ч. 4 ст. 5.25 КоАП – осуществление миссионерской деятельности с нарушением требований законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях. Церкви было назначено наказание в виде штрафа в размере 50 тыс. руб.

Судья посчитал, что церковь нарушила территориальную сферу деятельности, так как выдала иностранным гражданам документ, подтверждающий их полномочия на осуществление миссионерской деятельности на территории, превышающей территорию г. Йошкар-Олы.

При вынесении постановления мировой судья сослался на п. 3 ст. 8 и п. 3 ст. 24.2 Закона о свободе совести. Он посчитал, что территориальная сфера церкви ограничена наименованием, а также п. 1.1 и 3.9 Устава, которые описывают создание религиозной организации.

Йошкар-Олинский городской суд Республики Марий Эл постановление мирового судьи оставил без изменений. Заместитель Председателя Верховного Суда Республики Марий Эл, рассмотрев кассационную жалобу, оставил ее без удовлетворения, а принятые по делу судебные решения без изменения.

Суд отметил, что в соответствии с п. 2 и 3 ст. 8 Закона о свободе совести религиозные организации в зависимости от территориальной сферы деятельности подразделяются на местные и централизованные. Местной религиозной организацией признается религиозная организация, состоящая не менее чем из десяти участников, достигших возраста восемнадцати лет и постоянно проживающих в одной местности либо в одном городском или сельском поселении. По смыслу приведенных норм территориальной сферой деятельности местной религиозной организации является территория соответствующего городского, сельского или иного поселения.

Оспариваемые нормы не позволяют предвидеть правовые последствия своих действий

Не согласившись с выводами судов, церковь обратилась с жалобой в Конституционный Суд, в которой указала все вышеприведенные выводы нижестоящих инстанций. «На основании приведенного анализа обжалуемых норм закона суд делает вывод, что указание в разрешениях на осуществление миссионерской деятельности на территории Республики Марий Эл является нарушением территориальной сферы деятельности Заявителя, что в свою очередь является основанием для привлечения Заявителя к административной ответственности», – указывается в жалобе.

По мнению заявителя, отсюда следует вывод, что любая деятельность, осуществляемая за пределами г. Йошкар-Олы, будет квалифицироваться как нарушающая территориальную сферу деятельности и влечь за собой соответствующую ответственность. Следовательно, заявитель лишается не только возможности выдавать иностранным гражданам документы, подтверждающие полномочия на осуществление миссионерской деятельности на территории большей, чем территория городского поселения, где зарегистрирована организация, то есть распространять свою веру таким образом, но и возможности проводить богослужения, религиозные обряды и церемонии вне города места нахождения религиозной организации, то есть исповедовать свою религию совместно с единоверцами, там проживающими.

Заявитель сослался на Постановление ЕСПЧ по делу «Коккинакис против Греции», в котором указывается, что, согласно ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, свобода мысли, совести и религии является одной из основ демократического общества в значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества и который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем. Религиозная свобода, будучи прежде всего предметом совести каждого человека в отдельности, предусматривает среди прочего свободу «исповедовать [свою] религию». Свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозных убеждений.

Отмечается, что судебная практика российских судов и Европейского Суда выделяет следующие критерии (условия) удовлетворения требованию «предусмотрено законом»: во-первых, норма должна существовать в национальном законодательстве в той или иной форме, доступной для применения к конкретному случаю, а, во-вторых, она должна быть сформулирована с достаточной степенью точности, то есть так, чтобы заинтересованные лица могли предвидеть правовые последствия своих действий и, соответственно, сообразовывать свое поведение с возможными последствиями.

«При этом отсутствие ясности и определенности в оспариваемых нормах понятия “территориальной сферы деятельности” не позволило заявителю предвидеть административно-правовые последствия своих действий, поэтому обжалуемые нормы не соответствуют указанным выше критериям, предъявляемым к требованию “предусмотрено законом”», – подчеркивается в жалобе.

Заявитель указал, что, согласно Определению КС от 25 января 2012 г. № 115-О-О, требование постоянного проживания в одной местности либо в одном городском или сельском поселении относится к «не менее десяти членам-учредителям» религиозной организации и «не предполагает, что проживание в одном муниципальном образовании является обязательным условием членства в местной религиозной организации». Также Суд дал определение понятию «одна местность», из которого следует, что эта территория определяется возможностью совместного исповедания и не зависит от каких-либо административных границ муниципальных образований или субъектов Федерации. «Однако вопрос наличия каких-либо ограничений, связанных с территориальной сферой деятельности местной религиозной организации, непосредственно затронут не был ни в упомянутом, ни в других решениях Конституционного Суда», – указывается в жалобе.

По мнению заявителя, п. 2 и 3 ст. 8, п. 3 ст. 24.2 Закона о свободе совести содержат понятие «территориальная сфера деятельности религиозной организации», но при этом не разъясняют правовые последствия его введения. «Означает ли его введение лишь деление религиозных организаций на виды – местные и централизованные, или же это ограничение деятельности религиозных организаций определенной территорией. Если это ограничение территории деятельности, то оспариваемые нормы, даже в свете разъяснений, уже данных Конституционным Судом РФ, не позволяют ясно и четко ответить на вопрос, какой территорией ограничивается территориальная сфера деятельности местной религиозной организации», – посчитал заявитель.

Отмечается, что п. 3 ст. 24.2 Закона о свободе совести и ч. 4 ст. 5.26 КоАП были введены в действие в пакете законов, направленных на противодействие терроризму. Однако какое-либо обоснование того, каким образом ограничение территории деятельности официально зарегистрированных религиозных организаций может служить противодействию терроризму, отсутствует.

Таким образом, заявитель попросил признать противоречащими Конституции положения п. 2 и 3 ст. 8, п. 3 ст. 24.2 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях, а также ч. 4 ст. 5.26 КоАП в совокупности как содержащие правовую неопределенность, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они допускают запрет на выдачу местной религиозной организацией иностранным гражданам документов, подтверждающих полномочия на осуществление миссионерской деятельности на территории большей, чем территория городского поселения, где зарегистрирована организация, обосновывая данный запрет установленным оспариваемыми нормами ограничением территориальной сферы деятельности местной религиозной организации территорией этого городского поселения.

Конституционный Суд посчитал, что для разрешения дела рассмотрение жалобы не требуется

Изучив материалы дела, КС отметил, что основная деятельность религиозных объединений (совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, обучение религии и религиозное воспитание своих последователей, проведение молитвенных и религиозных собраний, благотворительная и культурно-просветительская деятельность) по смыслу ст. 6–8 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях предусматривает необходимость совместного проживания в одной местности либо в одном городском или сельском поселении. Таким образом, по буквальному смыслу, сфера миссионерской деятельности религиозных объединений, предусмотренная данным законом, значительно шире, нежели территориальная сфера их основной религиозной деятельности.

По мнению Суда, это оправданно, поскольку главной целью миссионерства как раз и является расширение территориальной сферы деятельности религиозной организации. При этом формально за рамки ограничительного толкования термина «территориальная сфера деятельности религиозного объединения» выходит и присущая многим конфессиям деятельность, обусловленная традициями религиозного почитания (паломничество).

КС отметил, что данное толкование следует и из системной связи оспариваемых норм с иными положениями ст. 24.2 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях, в соответствии с п. 1 и 3 которой иностранные граждане и лица без гражданства вправе осуществлять миссионерскую деятельность от имени религиозной группы на территории субъекта РФ, в котором расположен территориальный орган федерального органа государственной регистрации, выдавший письменное подтверждение получения и регистрации уведомления о создании и начале деятельности указанной религиозной группы, то есть как на территории проживания участников религиозной группы, так и за ее пределами в границах субъекта.

«Аналогичное толкование оспариваемых положений содержится и в правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации, согласно которым из Федерального закона “О свободе совести и о религиозных объединениях” не вытекает – в отличие от Федерального закона… “Об общественных объединениях”, – что деятельность местной религиозной организации должна ограничиваться территорией муниципального образования, в котором проживают ее участники (Определение от 6 февраля 2004 г. № 60-Г04-3)», – отметил КС.

Суд также сослался на свое Определение от 15 октября 2018 г. № 2514-О и указал, что привлечение граждан, юридических лиц к административной ответственности на основании ч. 4 ст. 5.26 КоАП требует учета всей совокупности обстоятельств совершенного правонарушения. Назначение административного наказания за нарушение тех или иных правил, установленных компетентным органом законодательной или исполнительной власти, возможно лишь при наличии закрепленных в ст. 2.1 КоАП общих оснований привлечения к административной ответственности, предусматривающих необходимость доказывания наличия в действиях (бездействии) физического или юридического лица признаков противоправности и виновности. При этом в соответствии со ст. 26.11 КоАП оценка судьей, органом, должностным лицом, рассматривающими дело об административном правонарушении, представленных доказательств должна быть основана на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности, что предполагает вынесение мотивированного решении по делу об административном правонарушении (Определение КС от 17 июля 2018 г. № 1723-О).

Следовательно, указал Суд, оспариваемое заявителем положение КоАП не может рассматриваться как нарушающее его конституционные права.

При этом он отметил, что правоприменительные решения, в которых оспариваемые законоположения были применены вопреки их действительному смыслу, указанному в решениях Конституционного Суда, могут быть пересмотрены с помощью механизмов и

процедур, предусмотренных для исправления судебных ошибок КоАП, не исключающих в этих целях, в частности в силу ч. 4 его ст. 30.16, возможности подачи повторной жалобы на вступившие в законную силу постановление по делу об административном правонарушении, решение по результатам рассмотрения жалобы.

Таким образом КС признал жалобу не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения предусмотренного ст. 71 Закона о Конституционном Суде итогового решения в виде постановления.

Представитель заявителя и адвокаты об определении КС

Адвокат АБ «Славянский правовой центр» Сергей Чугунов, представляющий интересы церкви, посчитал, что Суд не ответил прямо на вопрос о том, ведет ли неясность правовых последствий введения понятия «территориальная сфера деятельности религиозной организации» в Закон о свободе совести к ограничению деятельности религиозных организаций определенной территорией. Он лишь указал, что основная деятельность религиозных объединений предусматривает необходимость совместного проживания в одной местности либо в одном городском или сельском поселении. «При этом не совсем понятно, почему Конституционный Суд не упоминает свое ранее принятое Определение от 25 января 2012 г. № 115-О-О, содержащее определение понятия “одна местность”, из которого следует, что эта территория определяется возможностью совместного исповедания и не зависит от каких-либо административных границ муниципальных образований или субъектов Федерации. То есть ответ на поднятый нами вопрос дан не полностью», – указал Сергей Чугунов.

В то же время, отметил адвокат, Суд однозначно указал, что сфера миссионерской деятельности религиозных объединений значительно шире, нежели территориальная сфера их основной религиозной деятельности, поскольку главной целью миссионерства как раз и является расширение территориальной сферы деятельности религиозной организации. «Это, безусловно, тот результат, который мы ожидали, обращаясь в Конституционный Суд по данному вопросу. Выявленный Судом смысл оспариваемых норм является основанием для пересмотра правоприменительных решений, а также не позволит правоприменителям в дальнейшем ограничивать деятельность религиозных организаций при распространении своего вероучения», – резюмировал Сергей Чугунов.

По мнению адвоката АП г. Москвы Юрия Ершова, определение в целом имеет положительный аспект в плане расширения уж совсем узких границ деятельности местных религиозных организаций до границ субъекта РФ.

При этом он посчитал, что сложно согласиться с тем, что проблема только в конкретной судебной ошибке, для устранения которой Конституционный Суд порекомендовал подать повторную жалобу. «Речь идет все-таки о системном подходе, выражающемся в максимально жестком толковании законодательства о свободе совести в предельно ограничительном ключе – как минимум для таких религиозных организаций, как заявитель по делу, а также других, отличных от четырех “традиционных”, перечисленных в преамбуле к профильному закону», – указал Юрий Ершов.

По его мнению, потребность именно в том, чтобы вынести полновесное постановление о конституционности (или отсутствии таковой) рассматриваемых норм в значении, придаваемом правоприменительной практикой, назрела довольно давно, еще до принятия в составе «пакета Яровой» поправок относительно миссионерской деятельности.

«Полагаю, что и границы субъекта РФ также тут поставлены необоснованно: мы живем в едином правовом поле, не сводимом к границам областей, республик и краев, и, как учил один известный юрист, не должно быть законности калужской или рязанской. Применительно к свободе совести можно и нужно сказать то же самое. Все традиционные ныне конфессии стали таковыми по итогам миссионерской деятельности, которая никакими административными границами не ограничивалась», – отметил Юрий Ершов.

Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Константин Ерофеев назвал определение КС своевременным и разумным. Он указал, что и раньше деятельность религиозного объединения была привязана к территории субъекта Федерации, а не к одному из городов или поселков. Адрес места нахождения церкви мог быть в районном центре, но деятельность, как правило, велась в пределах республики или края. «КС верно указал, что специфика деятельности религиозного объединения заключается в паломничестве (в другие регионы страны), крестных ходах, протяженность которых может составлять сотни километров и проходить через несколько субъектов Федерации, миссионерской деятельности – в отдаленные города и деревни, где у жителей нет возможности познакомиться с представителями той или иной конфессии», – подчеркнул адвокат.

По его мнению, КС правильно указал на деликатность проблемы, поскольку оскорбить чувства верующих несложно. Когда осуществляется миссионерская деятельность, нужно прежде всего обращать внимание на содержание проповеди, а не на ее форму. Константин Ерофеев отметил, что если миссионеры несут идеи добра, мира, единства, то не столь важно, делается ли это в пределах данного муниципального образования или по соседству с ним.

«В целом повышенные требования к миссионерской деятельности, на мой взгляд, вносят излишнее смущение в ряды верующих, и известная либерализация этого процесса не повредит. Запрещенные террористические и экстремистские организации на улицах книги и брошюры не раздают», – заключил Константин Ерофеев.