ВС разделил между лизингодателем и лизингополучателем риски от непередачи предмета лизинга продавцом

Суд указал, что как лизингодатель, так и лизингополучатель будут вправе требовать возмещения имущественных потерь со стороны продавца, не предоставившего предмет лизинга, соразмерно своей части ответственности

У одного из адвокатов попытка ВС РФ переложить на лизингодателя не свойственные ему полномочия контроля за продавцом вызвала недоумение. Второй посчитал, что Верховный Суд фактически дал второй шанс лизингополучателю. По мнению третьего, позиция Судебной коллегии справедлива, но открывает лизингополучателям дополнительную возможность злоупотребления правом.

Верховный Суд опубликовал Определение № 309-ЭС22-28921 от 29 мая по делу № А76-21173/2021, в котором суды возложили 100% ответственность за непередачу продавцом предмета лизинга на лизингополучателя, выбравшего этого продавца.

Лизингодатель произвел 100% предоплату за автомобиль

26 ноября 2020 г. ЗАО «Южноуральский лизинговый центр» и ООО «ТДМ» заключили договор лизинга, по условиям которого лизингодатель обязался приобрести в свою собственность указанное лизингополучателем имущество – автомобиль Mersedes-Benz GLE 300 d 4MATIC – у ООО «Автомобильная группа Решение». Также был подписан договор между «АГ Решение» и «ТДМ», в соответствии с которым продавец обязался продать этот автомобиль за 5,7 млн руб. с учетом НДС. По договору оплата стоимости товара производилась покупателем, в качестве которого указан лизинговый центр, на условиях 100% предоплаты, а товар должен был быть передан ему в течение 21 рабочего дня с даты оплаты.

8 декабря 2020 г. общество «ТДМ» перечислило «ЮУЛЦ» авансовый платеж в размере более 1,1 млн руб. В свою очередь, лизинговый центр перечислил «АГ Решение» полную закупочную цену автомобиля в порядке предварительной оплаты. Однако продавец в предусмотренный ДКП срок не передал автомобиль и 11 марта 2021 г. произвел частичный возврат полученных средств в сумме 500 тыс. руб.

29 апреля 2011 г. «ЮУЛЦ» уведомило «АГ Решение» об одностороннем отказе от исполнения договора купли-продажи в связи с неисполнением продавцом обязанности по передаче автомобиля и потребовало возвратить 5,2 млн руб. предварительной оплаты, однако данное требование исполнено не было.

Вину за потерю средств суды переложили на лизингополучателя

«ТДМ» обратилось с иском к «ЮУЛЦ» о расторжении договора лизинга, взыскании неосновательного обогащения на сумму более 1,1 млн руб. В ходе рассмотрения дела общество «ЮУЛЦ» предъявило встречный иск о взыскании с общества «ТДМ» в качестве убытков денежных средств в размере 5,2 млн руб., уплаченных обществу «АГ Решение», но не возвращенных продавцом.

Арбитражный суд Челябинской области в удовлетворении первоначального иска отказал и удовлетворил встречный иск. Это решение отменил Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд, который рассмотрел дело в качестве суда первой инстанции.

Рассматривая дело, апелляционный суд руководствовался положениями ст. 15, 404, 416, 421, 450.1, 451, 665 ГК, ст. 22 Закона о лизинге и исходил из того, что расторжение договора купли-продажи от 26 ноября 2020 г. делает невозможным исполнение договора финансовой аренды (лизинга) от 26 ноября 2020 г. и приводит к прекращению обязательств по договору лизинга. Определяя имущественные последствия прекращения действия договора лизинга, суд указал, что расторжение договора купли-продажи не связано с неправомерными действиями лизингодателя.

Поскольку продавца товара выбрал лизингополучатель, расходы лизингодателя, понесенные в связи с исполнением договора купли-продажи, являются для него убытками, обязанность по возмещению которых в рамках отношений по договору лизинга возлагается на лизингополучателя. Принимая во внимание, что требование общества «ТДМ» о взыскании неосновательного обогащения в виде произведенного лизингополучателем авансового платежа в размере 1,14 млн руб. признано обществом «ЮУЛЦ», в результате зачета заявленных исковых требований и судебных расходов суд определил ко взысканию сумму убытков лизингодателя более 4 млн руб. С этими выводами согласился суд округа.

ВС счел, что виноваты оба

«ТДМ» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что судами не было учтено, что в соответствии с п. 1 ст. 404 ГК суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению. Как разъяснено в п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств», должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК).

«Таким образом, неблагоприятные последствия не могут возлагаться только на одного должника, если судом будет установлено, что они возникли в определенной степени вследствие поведения кредитора, имевшего возможность принять разумные меры по устранению причин возникновения или увеличения размера убытков, но не предпринявшего таких мер. Разумными при этом могут быть признаны меры, применение которых в сравнимых обстоятельствах ожидалось бы от обычного участника хозяйственного оборота, действующего добросовестно, то есть учитывающего не только свои права и законные интересы (п. 3 ст. 1 ГК), доступные для кредитора в сложившихся обстоятельствах и не создающие для него чрезмерного обременения (стандарт поведения разумного и осмотрительного коммерсанта)», – отмечается в определении.

При снижении размера ответственности должника суд должен исходить из доказанного с разумной степенью достоверности размера убытков, которые могли быть предотвращены кредитором в случае принятия им разумных мер к их уменьшению, а при невозможности достоверного определения размера убытков – вправе определить причинный вклад должника и кредитора в возникшие убытки исходя из критериев справедливости и соразмерности и разделить ответственность между сторонами договора в соответствующих долях (п. 5 ст. 393 ГК). В частности, исходя из положений ст. 665 и 624 ГК, ст. 2, 4 и 19 Закона о лизинге по договору финансовой аренды (лизинга), функция лизингодателя в договоре выкупного лизинга не предполагает самостоятельного использования им предмета лизинга в своей предпринимательской деятельности, а состоит в финансовом посредничестве – приобретении необходимого лизингополучателю имущества за счет средств, полученных от лизингополучателя (авансовый платеж по договору лизинга), а также за счет финансирования, предоставленного самим лизингодателем. При этом Закон о лизинге не исключает необходимости принятия обеими сторонами договора лизинга мер по уменьшению рисков, связанных с ненадлежащей поставкой предмета лизинга, поскольку обе стороны заинтересованы в своевременном получении и использовании предмета лизинга, указал ВС.

Верховный Суд отметил, что при определении условий договора купли-продажи, перечислении предварительной оплаты за товар из средств, полученных от лизингополучателя и за счет предоставленного лизингополучателю финансирования, лизингодатель во всяком случае обязан действовать, проявляя разумную заботливость об интересах лизингополучателя, свойственную обычному участнику гражданского оборота при приобретении значимого для него имущества, и не может отступать от стандарта рачительного поведения только по той причине, что имущество приобретается им фактически за счет средств, полученных от лизингополучателя и за счет предоставленного лизингополучателю возвратного финансирования (п. 1 ст. 6 и п. 1 ст. 993 ГК). В связи с этим, согласно п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга», если продавца выбрал лизингополучатель, но лизингодатель умышленно или по неосторожности (то есть с нарушением стандарта поведения разумного и осмотрительного коммерсанта) содействовал увеличению размера убытков, вызванных ненадлежащей поставкой предмета лизинга, либо не принял разумных мер к их уменьшению, это, согласно п. 1 ст. 404 ГК, является основанием для уменьшения размера ответственности лизингополучателя. Сходная правовая позиция высказана в п. 7 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утвержденного Президиумом ВС РФ 27 октября 2021 г., и согласуется с подходом, ранее выраженным в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12 июля 2011 г. № 17748/10, но не была должным образом учтена судами при рассмотрении настоящего дела.

ВС отметил, что общество «ТДМ» приводило доводы о том, что ответчик неосмотрительно заключил договор купли-продажи предмета лизинга на условиях 100% предварительной оплаты, не убедился в готовности продавца осуществить передачу легкового автомобиля после получения предварительной оплаты, тем самым увеличив размер убытков. Отклоняя данные доводы истца, суды указали, что договор купли-продажи является трехсторонним – его участниками являются не только продавец и лизинговая компания, но и «ТДМ», подписавшее договор и тем самым давшее согласие на перечисление предварительной оплаты в указанном размере. Однако в материалах дела отсутствовал подлинный экземпляр договора купли-продажи, подписанный всеми участниками сделки, в том числе лизинговой компанией.

Суд отметил, что обществом «ЮУЛЦ» не представлены какие-либо доказательства, раскрывающие порядок формирования воли сторон относительно условий сделки, посвященных предварительной оплате товара и ее перечислению, включая предшествующие договору переговоры и переписку. В связи с этим невозможно сделать вывод о том, было ли условие о полной предварительной оплате товара до его передачи предложено продавцом либо проект договора с таким условием составлен лизингодателем и предложен к подписанию продавцу и лизингополучателю. Из материалов дела также не следует, что лизингодатель, уплачивая цену автомобиля, убедился в готовности продавца осуществить передачу имущества, в том числе проверил фактическое наличие автомобиля во владении продавца, либо удостоверился в наличии у продавца возможности гарантированно (например, вследствие уже заключенной сделки) приобрести товар у третьего лица.

При этом согласия лизингополучателя на перечисление полной предварительной оплаты без каких-либо гарантий будущей передачи автомобиля общество «ЮУЛЦ» не получало. Таким образом, перечисляя предварительную оплату за легковой автомобиль в размере 100% его стоимости, лизингодатель в определенной степени принял на себя риск наступления неблагоприятных последствий в результате возможного неисполнения продавцом своих обязательств по поставке товара. При отсутствии готового к передаче транспортного средства у продавца стандартом поведения разумного и осмотрительного коммерсанта со стороны лизингодателя являлось внесение не более 50% стоимости транспортного средства как необходимая мера по уменьшению рисков, связанных с ненадлежащей поставкой предмета лизинга. Следовательно, указал ВС, при подтверждении доводов истца о неразумности действий лизинговой компании при совершении сделки с продавцом, приведшей фактически к полной утрате предоставленного финансирования, ответственность должна быть разделена между сторонами поровну. При этом как лизингодатель, так и лизингополучатель будут вправе требовать возмещения имущественных потерь со стороны продавца соразмерно своей части ответственности, что согласуется с п. 11 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга).

Таким образом, Судебная коллегия ВС пришла к выводу об отмене решений нижестоящих инстанций и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Адвокаты неоднозначно отнеслись к позиции ВС

Адвокат АП Московской области Ирина Зуй отметила, что для понимания правовой природы ответственности лизингодателя необходимо помнить, что, согласно классической доктрине гражданского права, его услуга заключается в предоставлении финансирования, а покупателем в сделке купли-продажи, вне зависимости от ее многосубъектности, является лизингополучатель, который и несет функции контроля за поведением продавца.

«Попытка ВС РФ переложить не свойственные ему полномочия контроля за продавцом на лизингодателя вызывает недоумение, если это не касается явных случаев недобросовестного поведения лизингодателя, например сговора с дилерским центром. Условия договора купли-продажи, включая размер аванса, также, согласно сложившимся обычаям делового оборота, определяет продавец – дилерский центр. Лизинговая компания может либо исполнить волю своего клиента и заключить договор на условиях продавца, либо отказаться от сделки финансирования. В целом, полагаю, практика возложения ответственности на лизингодателей за противоправные действия продавцов получит крайне узкое судебное применение и ограничится вопросами доказанного сговора», – посчитала она.

Управляющий партнер АБ «Джейнови» Вадим Байбуз полагает, что позиция Судебной коллегии справедлива, но открывает лизингополучателям дополнительную возможность злоупотребления правом. «Рынок лизинга в нашей стране и так переполнен случаями, когда лизингополучатели просто обманывают лизинговые компании. Этот рынок формируется в том числе из мнений Верховного Суда, поэтому нельзя исключать, например, сговор лизингополучателя и продавца автомобилей. В то же время eсли стопроцентная предоплата, по мнению Судебной коллегии, – это неосмотрительность, то такая форма приобретения автомобиля – приобретение по указанию лизингополучателя – может “сойти на нет”, так как не каждый автосалон готов продавать автомобили в рассрочку», – отметил эксперт.

Адвокат, партнер ООО «Правовая группа» Владимир Шалаев обратил внимание, что Верховный Суд счел, что нижестоящие суды неверно определили предмет доказывания, и фактически дал второй шанс лизингополучателю: «Лизингополучатель выбрал поставщика товара, а лизингодатель оплатил товар на условиях предоплаты. ВС указал, что судам необходимо было проверить волю лизингополучателя на заключение договора купли-продажи на таких условиях, что нижестоящими судами сделано не было».