Защите удалось добиться отмены обвинительного приговора суда с участием присяжных по делу об убийстве
Апелляция приняла во внимание, что председательствующий судья не довел до присяжных заседателей свою позицию по возражениям стороны защиты на содержание напутственного слова
В комментарии «АГ» один из защитников поделился, что апелляционный суд беспристрастно, профессионально и детально подошел к применению тонкостей процедуры рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей по отношению к явному отклонению председательствующего судьи от правильного порядка проведения судебного разбирательства.
Как стало известно «АГ», 18 декабря 2024 г. Московский городской суд вынес апелляционное определение, которым отменил обвинительный приговор, вынесенный на основании вердикта коллегии присяжных, и направил на новое рассмотрение дело об убийстве (документы есть у «АГ»).
На основании вердикта коллегии присяжных заседателей приговором Кунцевского районного суда г. Москвы от 20 марта 2024 г. Т. была признана виновной в убийстве своего мужа и приговорена к девяти годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Как указано в приговоре, вердиктом присяжных заседателей доказано, что в ночь на 2 февраля 2023 г. Т. из-за конфликта на кухне нанесла супругу К. один удар кухонным ножом в грудную клетку, от чего тот умер на месте.
Осужденная подала апелляционную жалобу на приговор, считая его незаконным, необоснованным. Т. настаивала на том, что действовала в рамках необходимой обороны. Кроме того, она указывала на несправедливость приговора вследствие назначенного ей чрезмерно сурового наказания. Одна из защитников осужденной, адвокат АП Брянской области Ольга Голуб в своей апелляционной жалобе выразила несогласие с приговором суда, отмечая, что присяжные заседатели из действий Т. исключили мотив – на почве личных неприязненных отношений, в связи с чем в действиях подсудимой отсутствовал умысел на причинение смерти К. При этом, как подчеркивала адвокат, Т. сообщала присяжным заседателям о своих действиях, связанных с защитой от противоправного поведения потерпевшего. Следовательно, ее действия необходимо квалифицировать как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.
Другой защитник, адвокат АП г. Москвы Айтсан Ханинов в апелляционной жалобе указал, что суд в соответствии с вердиктом присяжных заседателей неправильно применил уголовный закон, поскольку действия Т. необоснованно квалифицированы судом по ч. 1 ст. 105 УК, тогда как они подлежали квалификации по ст. 108 УК, по которой ей следовало назначить наказание, не связанное с лишением свободы. Защитник отметил, что общественная опасность деяния, совершенного Т., не свидетельствует о таких ее степени и характере, которые требовали назначения столь жесткого и сурового вида наказания. Он обращал внимание на то, что личность подзащитной также не несет повышенной чрезмерной опасности для общества и государства, у суда первой инстанции имелись достаточные правовые основания установить совокупность исключительных смягчающих Т. наказание обстоятельств, подлежавших в полной мере учету и признанию судом в порядке ст. 61, 64 УК.
Айтсан Ханинов в апелляционной жалобе подчеркнул, что восстановление социальной справедливости, исправление осужденной и предупреждение совершения ею новых преступлений могут быть достигнуты путем условного осуждения. Защитник просил отменить приговор, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии подготовки к судебному разбирательству.
В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель назвал приговор суда законным, обоснованным и мотивированным, юридическую квалификацию действий осужденной верной, назначенное ей наказание справедливым и соразмерным содеянному.
Выступая в суде апелляционной инстанции, Айтсан Ханинов в том числе обращал внимание, что в суде первой инстанции им были высказаны возражения на содержание напутственного слова председательствующего судьи присяжным заседателям ввиду нарушения им объективности и беспристрастности, однако судом первой инстанции данные возражения были оставлены без реагирования.
Изучив дело, Московский городской суд указал, что в соответствии с положениями ч. 1 ст. 338 УПК РФ во взаимосвязи со ст. 252 УПК судья в соответствии с предъявленным обвинением, с учетом результатов судебного следствия и прений сторон формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. Судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой ответственность за менее тяжкое преступление. Как подчеркнул суд апелляционной инстанции, указанные требования закона при формулировании вопросов для присяжных заседателей по рассматриваемому делу должным образом не были выполнены.
Апелляция разъяснила, что вопросный лист для присяжных заседателей состоял из пяти вопросов, первые три из которых содержат три основных вопроса: «Доказано ли, что К. нанесено не менее 6 ударов твердым тупым предметом по голове, левой голени, а также нанесен один удар кухонным ножом в грудную клетку К., от чего он умер на месте происшествия? 2. Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что эти описанные действия совершила Т. из-за конфликта с К. на почве личных неприязненных отношений? 3. Виновна ли Т. в совершении этого деяния?». «Четвертый вопрос, как видно из вердикта коллегии присяжных заседателей, является частным вопросом, и поставлен он таким образом: “Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, а на второй или третий – отрицательный, доказано ли, что это деяние совершила Т., предотвращая нападение на нее потерпевшего, пытавшегося совершить с ней половой акт против ее воли, словесно угрожавшего ей расправой?”» – указал Мосгорсуд.
Он отметил, что на первые три основных вопроса присяжные заседатели ответили утвердительно, за исключением из первого вопроса фразы «6 ударов тупым твердым предметом по голове и левой голени», а из второго вопроса – «личных неприязненных отношений», а на четвертый вопрос ответили отрицательно, тогда как данный вопрос должен был быть оставлен без ответа.
Апелляционный суд разъяснил, что согласно требованиям ч. 8 ст. 343 УПК, если ответ на предыдущий вопрос исключает необходимость отвечать на последующий вопрос, старшина с согласия большинства присяжных заседателей вписывает после него слова «без ответа». Однако председательствующий не обратил внимание коллегии присяжных на данное противоречие и передал вердикт старшине присяжных заседателей для провозглашения, тогда как, найдя вердикт неясным или противоречивым, он обязан был указать на его неясность или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предложить им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.
В апелляционном определении подчеркивается, что по смыслу закона характер частных вопросов, которые могут ставиться после основного вопроса о виновности подсудимого, определяется с учетом позиции стороны обвинения и стороны защиты. В любом случае частный вопрос должен ставиться лишь один. В судебном заседании председательствующий должен выяснить точные позиции каждой из сторон, по которым будут формулироваться вопросы, и эти позиции в последующем доводятся в напутственном слове до присяжных заседателей. По настоящему уголовному делу председательствующим судьей требования УПК в этой части выполнены не в полном объеме, счел Мосгорсуд.
Он указал, что после напутственного слова Айтсан Ханинов, воспользовавшись правом, предусмотренным ч. 6 ст. 340 УПК, высказал свои возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего. Адвокат обратил внимание председательствующего и присяжных заседателей на то, что сторона защиты не просит оправдать Т., что в ходе судебного заседания сторона защиты представляла доказательства того, что преступление подсудимой совершено в связи с превышением пределов необходимой обороны. Однако председательствующий не довел свою позицию по возражениям до присяжных заседателей, а именно не сообщил им, соглашается он с ними или нет, констатировала апелляция.
Таким образом, Мосгорсуд посчитал, что ввиду допущенных при судебном разбирательстве нарушений уголовно-процессуального закона приговор нельзя признать законным и обоснованным, а потому отменил его, а уголовное дело – направил на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе со стадии судебного разбирательства. Апелляция подчеркнула, что при новом рассмотрении дела суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регулирующего особенности рассмотрения дела в суде с участием присяжных заседателей, в том числе по вопросу реализации сторонами прав и обязанностей в данной форме судопроизводства. Кроме того, в связи с передачей дела на новое рассмотрение апелляционный суд отметил, что не вправе входить в обсуждение доводов жалоб стороны защиты, в том числе касающихся допустимости доказательств, квалификации действий Т. и назначения ей наказания, они подлежат проверке при новом рассмотрении уголовного дела.
В комментарии «АГ» адвокат Айтсан Ханинов поделился: у него вызывает позитивные восприятия, что усилия стороны защиты в противостоянии с гособвинением при отстаивании интересов подсудимой достигли промежуточной процессуальной цели. По его мнению, апелляционный суд беспристрастно, профессионально и детально подошел к применению тонкостей процедуры рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей по отношению к явному отклонению председательствующим судьей от правильного порядка проведения судебного разбирательства. «В конечном итоге суд принял процессуально выверенное решение об отмене обвинительного приговора, в котором подчеркнул обязательность соблюдения принципов уголовного судопроизводства и справедливо предоставил возможность реализовать конституционное право на защиту нашего доверителя при повторном рассмотрении дела с участием присяжных заседателей», – подчеркнул защитник.
Айтсан Ханинов рассказал, что в суде первой инстанции сторона защиты столкнулась с некачественным правовым регулированием организации судебного процесса, что ограничило доступ к сведениям о кандидатах, позволяющих реализовать право на заявление мотивированных и немотивированных отводов. «Также в ходе судебного следствия имелись случаи доведения до присяжных заседателей при допросе свидетелей обвинения сведений запрещенного характера, способных вызвать предубеждение и сформировать негативный образ подсудимой в части ее отрицательной характеристики по месту жительства в общении с соседями и родственниками потерпевшего. Отдельное внимание защиты заострялось на утрате процессуальной возможности проверить ход и результаты судебного следствия и правильность их отражения в протоколе судебного заседания ввиду несохранения аудиозаписей по техническим причинам», – отметил адвокат.
Он подчеркнул, что сторона защиты исключительно положительно оценивает доводы суда апелляционной инстанции, послужившие процессуальным основанием для отмены обвинительного приговора. Так, Айтсан Ханинов пояснил, что содержание частного вопроса, сформулированного в вопросном листе, противоречило как позиции защиты, так и напутственному слову председательствующего. «Безусловно, каждое процессуальное решение об отмене обвинительного приговора важно, поскольку не только указывает судам неукоснительно соблюдать права всех участников уголовного судопроизводства, но и дает ориентир защитникам отстаивать интересы доверителей, в том числе пользуясь инструментом апелляционного обжалования, обращая внимание на содержание напутственного слова председательствующего, признаки неясности и противоречивости вопросного листа, и активно добиваться снисхождения для подсудимых в случае вынесения обвинительного вердикта», – резюмировал защитник.
Адвокат Ольга Голуб воздержалась от комментария.
Анжела Арстанова