ВС поддержал прекращение дела об умышленном уничтожении чужого имущества в связи с примирением сторон
Он, в частности, напомнил, что лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред
В комментарии «АГ» защитник по этому делу отметил, что определение Верховного Суда, несомненно, станет ориентиром для органов следствия и защитит граждан от необоснованного привлечения к уголовной ответственности по завышенной квалификации деяния. По мнению одного из экспертов «АГ», в этом деле, безусловно, имелись все основания для его прекращения. Другая также поддержала выводы ВС РФ со ссылкой на необоснованность доводов Генпрокуратуры. Третий счел, что в определении Суда есть моменты, которые вызывают вопросы.
Верховный Суд опубликовал Определение
суда кассационной инстанции по делу № 66-УДП24-23-А5, в котором поддержал нижестоящие суды в необходимости прекращения уголовного дела об умышленном уничтожении чужого имущества в связи с примирением сторон, отказав в удовлетворении кассационного представления Генеральной прокуратуры РФ.
Органами предварительного следствия Максим Чаплинский обвинялся в пособничестве в умышленном уничтожении чужого имущества из хулиганских побуждений путем поджога, с причинением значительного ущерба предприятию N, повлекшем по неосторожности смерть двух граждан Г. и Х. Таким образом, следствие квалифицировало его действия по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ.
В январе 2023 г. Иркутский областной суд прекратил уголовное дело в отношении Максима Чаплинского на основе ст. 25 УПК РФ в связи с примирением сторон. Апелляционный суд оставил это решение в силе со ссылкой на то, что умысел Максима Чаплинского был направлен на оказание пособничества в уничтожении имущества предприятия, а смерть двух потерпевших наступила от действий других лиц.
Заместитель генерального прокурора Игорь Ткачёв обратился в Верховный Суд с кассационным представлением, в котором потребовал отмены указанных судебных актов и возврата дела на новое рассмотрение в областной суд. По мнению кассатора, судом первой инстанции не учтено при принятии решения о прекращении уголовного дела в отношении Максима Чаплинского, что ему было предъявлено обвинение в пособничестве в умышленном уничтожении чужого имущества из хулиганских побуждений, повлекшем не только значительный ущерб конкретному предприятию, но и по неосторожности смерть двух лиц Г. и Х. Такое деяние, как указал Игорь Ткачёв, совершено в общественном месте, путем поджога вагончика, в котором находились люди, что свидетельствует о повышенном характере и степени общественной опасности такого деяния, поскольку оно было направлено не только на уничтожение чужого имущества, но и против общественного порядка и спокойствия иных граждан, что делает невозможным примирение с таким объектом посягательства.
В кассационном представлении указывалось на то, что это преступление относится к преступлениям с двумя формами вины, однако суд при разрешении заявленного стороной защиты ходатайства о прекращении дела не выяснил мнение родственников лиц, погибших в результате поджога. В свою очередь апелляция поставила под сомнение правильность указанной в обвинении квалификации действий Максима Чаплинского, тогда как примирение сторон предполагает согласие обвиняемого с обвинением и отказ от его оспаривания. Такие нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, как сочла Генпрокуратура, привели к необоснованному освобождению Максима Чаплинского от уголовной ответственности.
Изучив материалы дела, Верховный Суд не нашел оснований для отмены судебных актов по этому делу и удовлетворения кассационного представления Генпрокуратуры. Со ссылкой на ст. 401.6 УПК РФ Судебная коллегия по уголовным делам ВС напомнила, что пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Такие нарушения закона нижестоящими судами по этому делу не допущены.
Как пояснил ВС, в этом деле судья областного суда, принимая решение о прекращении уголовного дела в отношении Максима Чаплинского, руководствовался ст. 76 УК РФ, согласно которой лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Согласно ст. 25 УПК РФ суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основе заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.
Преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 167 УК РФ, в совершении которого обвинялся Максим Чаплинский, предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет и относится к категории преступлений средней тяжести в соответствии с ч. 3 ст. 15 УК РФ. Как обоснованно указано нижестоящими судами, обвиняемый вину в содеянном признал, инкриминируемое деяние совершил впервые, причиненный преступлением вред предприятию возместил в полном объеме, а также принес свои извинения представителю потерпевшего. Представитель потерпевшего К. в судебном заседании поддержала заявление генерального директора предприятия о примирении с Максимом Чаплинским, согласно которому претензий к нему АО не имеет и не желает привлекать его к уголовной ответственности. Верховный Суд также отметил, что, как следует из протокола судебного заседания, гособвинитель не возражал против прекращения уголовного дела в отношении Максима Чаплинского по указанным основаниям. Таким образом, все условия, необходимые для освобождения обвиняемого от уголовной ответственности по предусмотренным ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ основаниям, были выполнены.
«Доводы апелляционного представления о том, что в результате прекращения дела в отношении Максима Чаплинского судом были нарушены права потерпевших Г. и Х., были предметом обсуждения в суде апелляционной инстанции и признаны несостоятельными. Как обоснованно указано в апелляционном определении, исходя из описания обстоятельств предъявленного Максиму Чаплинскому обвинения, его умысел был направлен на оказание пособничества в уничтожении имущества АО <…>, а смерть потерпевших Х. и Г. наступила от действий других лиц, у которых возник самостоятельный умысел на убийство потерпевших путем поджога помещения (вагончика), в котором они находились», – заключил ВС.
В связи с этим, как пояснил Суд, нижестоящие инстанции обоснованно сочли, что действиями Максима Чаплинского не был причинен моральный вред двум потерпевшим в связи с наступившей смертью Г. и Х.
В комментарии «АГ» адвокат АП Иркутской области Сергей Степанюк, защищавший Максима Чаплинского, отметил, что сложившаяся судебная практика по этой категории дел (ч. 2 ст. 167 УК РФ) идет по пути невозможности прекращения уголовного дела, если подсудимый не достиг примирения как с родственниками погибших, так и с собственником уничтоженного имущества, поскольку преступление является двухобъектным. «Однако в этом конкретном случае орган следствия, указывая в резолютивной части постановления о привлечении в качестве обвиняемого, на наступление последствий в виде смерти потерпевших в результате неосторожных действий подзащитного, противоречил сам себе, поскольку в описательной части этого же постановления речь идет о причинении смерти потерпевшим в результате умышленных действий иных лиц. Безусловно, такие последствия не могут наступить от умышленных действий одних лиц и неосторожных действий другого лица одновременно. В обвинении были отражены взаимоисключающие обстоятельства. Отрадно, что ВС РФ разделил позицию защиты, досконально разобрался в нюансах этого довольно противоречивого обвинения, приняв справедливое решение, руководствуясь презумпцией невиновности и запретом трактовать сомнения против обвиняемого. Такое определение Суда, несомненно, станет ориентиром для органов следствия и предотвратит в будущем подобные ошибки, защитив граждан от необоснованного привлечения к уголовной ответственности по завышенной квалификации деяния», – резюмировал он.
Декан юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ Гульнара Ручкина отметила, что при анализе этого определения ВС РФ невольно можно задаться вопросами о справедливости и неизбежности наказания за совершенное деяние. «Первоначально определение ВС может вызывать вопросы и недопонимание, поскольку доводы в кассационном представлении заместителя Генпрокурора РФ сформулированы вполне логично: как может быть примирение сторон, когда в результате пособнических действий обвиняемого не только было повреждено имущество организации, но и погибли люди. Пособничество в совершении преступления – это вид соучастия. Однако же действия обвиняемого нижестоящие суды отнесли к иному составу, увидев умысел только лишь в пособничестве, приведшему к порче имущества, но не по отношению к потерпевшим, в отличие от квалификации действий иных обвиняемых лиц. Таким образом, безусловно, были все основания по ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ для прекращения уголовного дела в отношении Максима Чаплинского. Для понимания позиции ВС РФ, логичности и обоснованности его выводов нужно проанализировать судебные акты первых инстанций по этому делу. В частности, приговором облсуда от 1 августа 2023 г. установлено, что действия Максима Чаплинского сводились к приобретению бензина и передаче его иным соучастникам этого дела. При определении состава преступления дается оценка действия и умыслу каждого лица в отдельности. Действия каждого лица в преступлении как в виде совершения деяния, подстрекательстве, пособничестве и т.д. должны оцениваться исходя из фактических обстоятельств», – подчеркнула она.
Заместитель председателя коллегии адвокатов ARM IUST Нарине Айрапетян поддержала выводы Верховного Суда. «Доводы заместителя генпрокурора при изложенных обстоятельствах необоснованны. Кроме того, нужно обратить особое внимание на довод относительно того, что при прекращении уголовного дела необходимо обязательное признание вины. Однако законодательством такая обязанность не предусмотрена. Сложившаяся судебная практика также показывает, что такое требование не является императивным, хотя и в большинстве случаев подсудимые все же признают свою вину, примиряясь с потерпевшим. С учетом фактических обстоятельств анализируемого уголовного дела, сущности вменяемого преступления, иных обстоятельств не имеются основания полагать, что прекращение уголовного дела произошло с нарушением норм материального или процессуального права. При этом самостоятельный довод о неверной квалификации действий в кассационном представлении не указан», – считает она.
Председатель КА «Династия», доцент ГАУГН Борис Асриян, напротив, полагает, что в этом определении ВС РФ есть моменты, которые вызывают вопросы. «С одной стороны, очевидно, что уголовное дело могло быть прекращено в связи примирением сторон. Однако неясно, исключил ли суд из обвинения квалифицирующий признак “повлекшее по неосторожности смерть”. Если этот признак был исключен, то о каком примирении с родственниками погибших может идти речь? Но если данный квалифицирующий признак не был исключен и при этом другие лица по этому же делу были осуждены за убийство, это может указывать на ошибку в квалификации. Фактически в наступивших последствиях в виде смерти двух потерпевших обвинялись несколько лиц: Ч. и другие лица, осужденные за убийство. Это несоответствие в обвинении, предъявленном органами следствия, позволило заместителю генпрокурора подать апелляционное и кассационное представления. Суд первой инстанции должен был исключить из обвинения такие последствия, как смерть других лиц, оставив только признак “из хулиганских побуждений”. Однако, возможно, при вынесении постановления о прекращении дела какие-либо частичные изменения обвинения не были предусмотрены», – предположил он.
Зинаида Павлова