В кассации устоял оправдательный приговор по делу о превышении судебным приставом полномочий

Ранее суды установили, что применение оправданным физической силы было связано с пресечением неправомерных и провоцирующих конфликтную ситуацию действий потерпевшей

В комментарии «АГ» защитник оправданного поделился: примечательность данного уголовного дела заключается в том, что в отсутствие кассационного представления прокурора представитель Генпрокуратуры РФ в судебном заседании отказался поддерживать кассационную жалобу потерпевшей и просил оставить без изменения оправдательный приговор.

Как стало известно «АГ», 14 октября Первый кассационный суд общей юрисдикции оставил без изменения оправдательный приговор и апелляционное определение в отношении старшего судебного пристава, который с применением физической силы вывел из своего служебного кабинета женщину, пресекая ее неправомерные и провоцирующие конфликтную ситуацию действия.

Как ранее писала «АГ», 11 января 2024 г. на прием к судебному приставу-исполнителю М. пришла гражданка Б. для ознакомления с материалами исполнительного производства ее супруга. Во время приема М. вышла из своего кабинета. После непродолжительного ожидания Б., включив видеозапись на мобильном телефоне, зашла в служебный кабинет А. – начальника РОСП, старшего судебного пристава, где находилась М., и попросила ее вернуться и продолжить прием. Поскольку Б. не желала покидать кабинет, продолжала осуществлять видеосъемку и высказывать недовольство деятельностью приставов, А., подойдя к ней, левой рукой со значительной силой сжал правое предплечье женщины и вывел ее из кабинета.

В медорганизации у Б. были зафиксированы телесные повреждения в виде кровоподтеков на передне-наружной и задне-внутренней поверхности правого предплечья, которые не причинили вреда ее здоровью. Далее она подала заявление в полицию о привлечении А. к уголовной ответственности за применение к ней насилия. Впоследствии в отношении А. было возбуждено уголовное дело по п. «а», ч. 3 ст. 286 «Превышение должностных полномочий» УК РФ.

Как указало следствие, Б., войдя в служебный кабинет А., в подчинении у которого находилась М., в корректной форме обратилась к последней с просьбой вернуться в кабинет и продолжить личный прием, каких-либо противоправных действий не совершала. В этот момент у подсудимого возник преступный умысел на применение насилия в отношении Б.

По версии следствия, А., находясь при исполнении должностных обязанностей в своем служебном кабинете, с целью демонстрации своего мнимого превосходства применил к потерпевшей физическую силу, в том числе удар в область груди, при отсутствии полномочий на это. Учитывая, что А. являлся начальником РОСП, его преступные действия, выразившиеся в подрыве авторитета государственной власти, дискредитации ФССП, создании негативного общественного мнения о сотрудниках ФССП, обязанных неукоснительно соблюдать законодательство РФ, а также осуществлять свою деятельность только в пределах предоставленных полномочий, повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

В судебном заседании подсудимый вину по предъявленному ему обвинению не признал, указав, что он не совершал действий, явно выходящих за пределы его должностных полномочий, которые повлекли бы существенные нарушения прав и законных интересов Б., а также общества и государства, не применял к потерпевшей насилия. Как отметил А., у него на рабочем столе находились исполнительные производства граждан, которые не имеют отношения к Б., и чтобы персональные данные и информация из них не попали в общий доступ, он попросил потерпевшую прекратить видеосъемку и выйти из кабинета. На его законные требования Б. не реагировала; чтобы прекратить видеосъемку, А. подошел к потерпевшей и рукой попытался прикрыть камеру телефона и вытеснить ее из кабинета, но насилия не применял, из кабинета не выталкивал, удар в грудь не наносил. Подсудимый подчеркнул, что в данной ситуации он действовал в рамках предоставленных ему как должностному лицу полномочий.

3 марта 2025 г. Свердловский районный суд г. Белгорода признал А. невиновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ, и оправдал его в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, признав за ним право на реабилитацию (документ есть у «АГ). Суд указал, что А. с целью пресечения противоправного поведения потерпевшей, производящей видеосъемку и высказывающей недовольство работой судебных приставов, предупредил последнюю о прекращении видеосъемки и необходимости покинуть служебный кабинет, но Б., игнорируя законные требования А., не желая покинуть кабинет, провоцировала своими противоправными действиями конфликтную ситуацию. 

В приговоре поясняется: убедившись, что Б., являющаяся инициатором данного конфликта, не намерена выполнять его законные требования, А., выполняя возложенные на него служебные обязанности и действуя в соответствии с должностной инструкцией и с положениями ст. 15, 16 Закона об органах принудительного исполнения РФ, будучи наделенным полномочиями при пресечении неправомерных действий, связанных с противодействием законным требованиям судебного пристава, применить физическую силу, подойдя к Б., своей левой рукой вывел ее из кабинета.

Как подчеркнул суд, из предъявленного А. обвинения не усматривается, какие именно им были совершены действия, явно выходящие за пределы его должностных полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов Б. и охраняемых законом интересов общества и государства, какие действия совершены с применением насилия и в чем это выразилось. Оценивая показания свидетеля – супруга потерпевшей, суд указал, что этот свидетель изменил в суде показания, которые давал ранее на следствии, поскольку потерпевшая является его женой.

Не согласившись с оправдательным приговором, прокуратура Белгородской области подала апелляционное представление на него (есть у «АГ»). Гособвинитель указал, что свидетель (супруг Б.) свои показания в судебном заседании подтвердил полностью. Расхождение его показаний, данных в суде, с показаниями, данными на стадии предварительного следствия, в части того, слышал ли он о том, что Б. поясняла сотруднику полиции об ударе в грудь, являются несущественными и незначительными. Прокурор обратил внимание, что суду были представлены копии исполнительных производств, подтверждающих, что Б. находилась в РОСП на законных основаниях, так как являлась представителем взыскателя.

В апелляционном представлении указано, что о неправомерности действий А. наряду с прочими доказательствами свидетельствует факт привлечения его к дисциплинарной ответственности за ненадлежащую организацию приема. Гособвинитель отметил, что суд в приговоре не привел убедительных мотивов, по которым признал действия потерпевший неправомерными либо провоцирующими конфликтную ситуацию. Посещение кабинета начальника РОСП с целью реализации своих законных прав и осуществление видеосъемки нельзя считать неправомерными. Поскольку противоправных действий Б. не совершала, применять в отношении нее физическую силу А. был не вправе. Потерпевшая направила в областной суд апелляционную жалобу, в которой также просила об отмене оправдательного приговора.

В возражениях на апелляционное представление и апелляционную жалобу Б. защитник оправданного, адвокат Борис Золотухин указал, что приведенные в них доводы о незаконности оправдательного приговора в отношении А. являются необоснованными и опровергаются исследованными в судебном заседании материалами уголовного дела. Он подчеркнул, что с точки зрения защиты основным вопросом о наличии или отсутствии в действиях А. состава преступления, предусмотренного п. «а», ч. 3 ст. 286 УК РФ, является не анализ его должностных полномочий и законности действий потерпевшей, а доказанность нанесения оправданным удара в область передней брюшной стенки Б. Как пояснил защитник, судом установлено, что такие доказательства в материалах дела отсутствуют, лишь сама потерпевшая и ее супруг давали показания об этом, притом что оба на предварительном следствии скрывали факт, что являются супругами и имеют общую заинтересованность в исполнительном производстве.

Борис Золотухин обратил внимание, что потерпевшая еще на стадии проверки в порядке ст. 144 УПК РФ в заявлении и первом объяснении ничего об ударе в область живота не поясняла, утверждая, что незаконные действия А. выразились лишь в том, что он с силой взял ее за руку, в которой находился телефон, и выставил из кабинета. При этом она продемонстрировала участковому инспектору кровоподтек желтого цвета, настаивая на том, что это последствия действий А. Ничего о нанесении удара в живот не заявлял в своем первом объяснении и супруг потерпевшей, однако в судебном заседании он стал настаивать, что, находясь в коридоре, слышал, как Б. показывала участковому инспектору кровоподтеки.

В возражениях отмечено: непосредственно в судебном заседании Б. неоднократно давала противоречивые показания по обстоятельствам произошедшего в кабинете А. в части того, в какой руке у нее находился телефон, с какой скоростью ей причинялось воздействие в область груди, и по другим вопросам. Указанные выше показания супругов полностью опровергли допрошенные свидетели: участковый инспектор и эксперт. Проведенные по делу экспертизы, вопреки утверждениям потерпевшей и прокурора, не доказывают причинение Б. травматического воздействия в живот, а допрошенный в судебном заседании эксперт показал, что сделанный экспертами вывод является научно обоснованным, тогда как указание о болевых ощущениях – предположение. На основании изложенного защитник просил апелляционные представление и жалобу отклонить.

23 апреля Белгородский областной суд оставил оправдательный приговор без изменения, а апелляционные представление и жалобу потерпевшей – без удовлетворения (документ есть у «АГ»). Апелляционный суд указал, что должностные полномочия А. как начальника РОСП, предоставляющие ему право на применение в установленных случаях физической силы, сторонами не оспаривались и не вызывают сомнений у суда.

В апелляционном определении указано, что в суде первой и апелляционной инстанций потерпевшая не оспаривала того, что она действительно не выполняла законные требования А. покинуть кабинет, продолжала настаивать на своем и осуществлять видеосъемку, поскольку считала и считает их полностью законными. Изложенные судом обстоятельства случившегося также подтверждены показаниями свидетелей – судебных приставов-исполнителей РОСП, находившихся в отделе в тот день.

Апелляционный суд отметил: принимая во внимание то, что показания потерпевшей о нанесении ей удара в грудь были непоследовательны, не подтверждены объективными данными, суд первой инстанции обоснованно отверг их с учетом заключения эксперта. Суд верно указал на то, что, кроме показаний Б. и показаний свидетеля (который является супругом потерпевшей и заинтересованным в исходе данного дела лицом), ее слова о таком ударе ничем не подтверждаются.

Суд апелляционной инстанции также подчеркнул, что на столе у А. в момент, когда туда вошла Б., находились служебные документы – материалы исполнительных производств. Самовольное нахождение посторонних лиц в кабинете дало А. веские основания опасаться как за сохранность самих документов, так и за сохранность содержащейся в них информации. При этом согласно ст. 50 Закона об исполнительном производстве только сторона имеет право знакомиться с материалами конкретного исполнительного производства. Посторонние лица к таким материалам не допускаются. С учетом данных требований является очевидным, что самовольная видеосъемка служебного кабинета сотрудника ФССП, находящихся в нем посетителей и документов не допускается, так как это может повлечь за собой разглашение конфиденциальной информации.

Как указала апелляция, результаты служебной проверки УФССП о ненадлежащей организации личного приема граждан в РОСП не свидетельствуют о правомерности действий Б. Установленные нарушения в организации приема граждан со стороны А. не снимали с потерпевшей обязанности вести себя должным образом и не давали ей права нарушать установленный порядок деятельности РОСП, самовольно находясь в кабинете его руководителя и игнорируя его обоснованные требования. Свое несогласие с теми или иными действиями должностного лица она была вправе выразить путем его обжалования в установленном законом порядке.

«Выводы заключения по результатам служебной проверки о наличии в действиях А. признаков преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, не могут сами по себе предопределять выводы суда в этой части. Кроме того, из данного заключения не видно, в чем именно выразилось данное нарушение А. и какие именно конкретные действия (бездействие) напрямую привели к нарушению прав граждан, возникновению конфликтной ситуации между М. и Б. и последующими событиями в кабинете А.», – отмечено в апелляционном определении. Таким образом, апелляционный суд посчитал, что суд первой инстанции пришел к обоснованному и мотивированному выводу о необходимости оправдания А. по предъявленному ему обвинению.

Не согласившись с выводами Белгородского областного суда, Б. подала кассационную жалобу в Первый кассационный суд общей юрисдикции. Она настаивала на том, что ее действия носили исключительно правомерный характер, поэтому основания для применения к ней физической силы отсутствовали. По словам потерпевшей, с А. в его кабинете она разговаривала вежливо, вела видеосъемку с целью не допустить каких-либо противоправных действий со стороны А., при этом запрет на такую съемку никем не установлен. 

Б. указала, что суды не дали должной оценки сведениям экспертного заключения, согласно которым отсутствие следов травматического воздействия в области живота само по себе не исключает возможности его нанесения и наличие вызванных им болевых ощущений. О нанесении такого удара она сообщала в день обращения уполномоченному участковому полиции, давала об этом последовательные показания на следствии.

Борис Золотухин подал возражения на кассационную жалобу, в которых привел доводы о законности вынесенных судебных актов по делу и невиновности подзащитного.

Как рассказал «АГ» защитник, 14 октября Первый КСОЮ вынес кассационное определение, которым оставил оправдательный приговор Свердловского районного суда и апелляционное определение Белгородского областного суда без изменения, а кассационную жалобу потерпевшей – без удовлетворения. Полный текст кассационного определения еще не изготовлен.

Борис Золотухин пояснил: в кассационном суде сторона потерпевшей указывала, что оправданный вступил в брак со своей бывшей подчиненной М., которая на тот момент уволилась из ФССП, и что это является основанием для отмены оправдательного приговора. Потерпевшая настаивала на переоценке показаний свидетеля М. на основании данного факта, но вопрос иной оценки доказательств, нежели той, которая дана им судами первой и второй инстанции, не является предметом рассмотрения кассации, тем более что брак был заключен после вступления в силу оправдательного приговора и после подачи кассационной жалобы потерпевшей, и поэтому Первый КСОЮ отверг данный довод и отказал в приобщении к материалам дела справки из ЗАГС, пояснил защитник.

Он отметил: примечательность данного уголовного дела заключается в том, что в отсутствие кассационного представления прокурора представитель Генпрокуратуры РФ в судебном заседании отказался поддерживать кассационную жалобу потерпевшей и просил оставить без изменения приговор. «Это означает, что на данном этапе прокуратура согласилась с обоснованностью оправдания. У потерпевшей есть право на подачу кассационной жалобы в Верховный Суд, однако уверен, что она останется без удовлетворения», – добавил Борис Золотухин.

Анжела Арстанова