Долги «по наследству»

Уголовное дело по обвинению подзащитной в преднамеренном банкротстве удалось прекратить

Зайцева Айнагуль
Член Адвокатской палаты города Москвы, председатель МКА «Консул Групп», медиатор

17 октября 2025
Судебная практикаУголовное право и процесс

В моей адвокатской практике было интересное уголовное дело по ч. 1 ст. 196 УК РФ, в котором в результате последовательной тактики защиты удалось добиться прекращения дела по реабилитирующему основанию – в связи с отсутствием состава преступления.

Подзащитная Л. в 18 лет после скоропостижной смерти отца унаследовала имущество, состоящее из нескольких объектов недвижимости. После вступления в наследство она подарила все имущество матери.

Спустя почти три года друг покойного отца обратился в суд с иском о взыскании с наследницы долга наследодателя. Размер иска составил несколько миллионов руб. Стоит отметить, что об иске Л. узнала не сразу.

Суд удовлетворил исковые требования; данное решение оставлено в силе вышестоящими инстанциями.

Взыскатель подал в арбитражный суд заявление о признании наследницы банкротом, в отношении нее была введена процедура реструктуризации долгов гражданина, а впоследствии – процедура реализации имущества должника.

Назначенный финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании сделок, совершенных наследницей, недействительными, однако в удовлетворении заявления было отказано. В решении суда отмечалось, что спорные объекты недвижимости перешли в собственность Л. на основании свидетельств о праве на наследство по завещанию И., выданных нотариусом. В соответствии со ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно. Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Финансовый управляющий, заявляя о злоупотреблении правом сторонами спорной сделки, ссылался на то, что оспариваемые договоры дарения совершены с целью вывода активов должника и невозможности удовлетворения требований кредиторов.

Суд, оценив представленные финансовым управляющим доказательства и приведенные доводы, установил, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что при совершении спорных сделок стороны допустили злоупотребление гражданскими правами. Как следует из заявления, договор займа между И. и взыскателем заключен в 2013 г., с иском о взыскании долга П. обратился в 2019 г. Таким образом, на дату совершения оспариваемых сделок – 2016 г. – у И. отсутствовали неисполненные обязательства перед кредитором, о которых могло или должно было быть известно наследнице Л. Согласно ст. 63 Основ законодательства РФ о нотариате нотариус по месту открытия наследства в соответствии с законодательством РФ принимает претензии от кредиторов наследодателя. Претензии должны быть предъявлены в письменной форме.

Кредитор в установленный срок с момента открытия наследства И. не обращался к нотариусу с претензией. Таким образом, о наличии задолженности по принятому наследству Л. узнала лишь после обращения П. с иском о взыскании долга по договору займа спустя три года с момента дарения имущества по оспариваемым договорам. Иных доказательств, указывающих на наличие у должника или наследодателя в пределах наследственной массы неисполненных обязательств перед кредиторами на момент совершения оспариваемых договоров, в материалы дела не представлено.

Вышестоящими судебными инстанциями, включая Верховный Суд РФ, данное решение оставлено без изменения.

Эту часть блестяще отработали коллеги-юристы. Они же при подготовке к очередному процессу в арбитражном суде выявили в отзыве ссылку финансового управляющего на уголовное дело по ч. 1 ст. 196 УК, возбужденное в 2023 г. в отношении Л.

Спустя некоторое время подзащитная была вызвана для допроса, к которому мы тщательно подготовились – изложили позицию защиты письменно, приобщили все решения арбитражного суда по банкротному делу и т.д.

Первоначально следственные органы были настроены решительно, называя сроки направления дела в суд.

Я обжаловала постановление о возбуждении уголовного дела в порядке ст. 125 УПК РФ. В жалобе, в частности, указывалось, что в нарушение ст. 144–145 УПК следствием не выяснено, чем подтверждаются осведомленность Л. о наличии кредиторской задолженности в период с 2016 по 2018 гг.; не принято во внимание, что должницей Л. стала с момента вступления решения суда в законную силу, т.е. в 2019 г. Кроме того, следователем необоснованно не приняты во внимание следующие факты, установленные судами, т.е. имеющие преюдициальное значение. Так, из наследственного дела из заявлений подзащитной нотариусу о выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию от 2016 г. следует, что Л. указывала, что наследодатель И. банкротом не является, процедура банкротства отсутствует. Нотариусом эти сведения проверены, обратное не установлено.

Статья 196 УК (преднамеренное банкротство) предполагает совершение действий (бездействия), заведомо влекущих неспособность юридического лица или гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб.

Никаких действий, направленных на возникновение или увеличение неплатежеспособности, подзащитная не предпринимала. На момент распоряжения имуществом в 2016 и в 2018 гг. она не являлась должницей, П. не выступал ее кредитором либо кредитором ее отца. Должницей П. подзащитная стала в 2019 г. – на дату вступления в силу решения суда первой инстанции. Следовательно, в 2016 и 2018 гг. она законно распорядилась принадлежащим ей имуществом, что подтверждается названными судебными решениями.

Я ходатайствовала о допросе свидетелей защиты, неоднократно заявляла ходатайства о прекращении уголовного дела. Кроме того, мы с подзащитной были на личном приеме руководителя следственного управления; следствием было истребовано наследственное дело, на основе которого проведена экспертиза договора займа, якобы подписанного наследодателем.

Стоит отметить, что решение суда о взыскании с подзащитной долга наследодателя появилось исключительно на основании договора займа, якобы заключенного между взыскателем и наследодателем, и расписки к нему. В качестве расписки взыскатель приложил рабочую расписку между ним и наследодателем, из которой видно, что слово «выдал» появилось позднее, как утверждала подзащитная, – после смерти отца, что также нашло отражение в экспертном заключении по уголовному делу. Этот факт подтверждался также осмотром копии наследственного дела, когда взыскатель спустя почти три года обратился к нотариусу с просьбой указать наследников умершего, приложив договор и расписку, где слово «выдал» отсутствовало.

Отмечу, что следствие тщательно проверило все наши доводы.

Поскольку преюдициальными судебными решениями установлено, что подзащитная, распорядившись собственным имуществом в декабре 2016 г. и феврале 2018 г., действовала законно, т.е. не имела прямого умысла совершать действия, влекущие ее неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, в августе 2024 г. уголовное дело было прекращено в связи с отсутствием в действиях подзащитной состава преступления.

Мы, в свою очередь, подали заявление в суд первой инстанции о пересмотре гражданского дела по иску П. к Л. о взыскании долга наследодателя по вновь открывшимся обстоятельствам, желая привлечь внимание к решению, принятому на основании спорного договора займа и расписки к нему, но получили отказ. Апелляция оставила решение первой инстанции без изменения. От дальнейшего обжалования Л. отказалась.

В этой истории очевидные, казалось бы, вещи приходилось настойчиво объяснять и доказывать путем подачи письменных ходатайств, а также обращений в ходе личного приема руководства следственного органа. Порадовало, что в итоге следствие вдумчиво отнеслось к нашей позиции и вынесло справедливое решение о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, что с точки зрения защиты можно сравнить с вынесением оправдательного приговора.

Немаловажно это и для подзащитной – молодой девушки, которая незаконно и необоснованно могла получить судимость.