Адвокат дважды убедил присяжных в непричастности доверителя к преступлению

Предыдущий оправдательный приговор не устоял в апелляции, новый оправдательный прокуратура также обжаловала

Адвокат Степан Гурский рассказал «АГ», что при повторном рассмотрении дела работать было очень сложно: судья старался максимально обеспечить соблюдение УПК, но фактически не давал стороне защиты реализовывать ее права.

19 февраля Биробиджанский районный суд ЕАО оправдал Ч., которого ранее обвиняли в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего. Это уже второй оправдательный приговор, вынесенный в отношении Ч. на основании вердикта присяжных по одному и тому же делу. Адвокат АП Еврейской автономной области Степан Гурский рассказал «АГ», как удалось убедить присяжных в непричастности доверителя к преступлению.

Первый оправдательный не устоял в апелляции

По версии стороны обвинения, в январе 2018 г. Ч. был пьян и, поссорившись с А., избил того палкой и кулаками. Потерпевший получил черепно-мозговую травму и через несколько дней умер в больнице. Следствие исходило из того, что Ч. умышленно причинил тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть А. (ч. 4 ст. 111 УК).

Первый раз Степану Гурскому удалось убедить присяжных в непричастности его подзащитного к преступлению в январе 2020 г.: они признали недоказанным то, что Ч. совершил это деяние. На основании вердикта Биробиджанский районный суд вынес оправдательный приговор. Однако Суд Еврейской автономной области отменил его, частично удовлетворив апелляционное представление прокурора.

Апелляция напомнила, что присяжным нельзя ставить вопросы, «требующие собственно юридической оценки» (ч. 5 ст. 339 УПК). Председательствующий же в вопросе о доказанности деяния использовал такое предложение: «При этом удары были нанесены с целью причинения потерпевшему опасных для жизни повреждений без умысла на лишение его жизни?» Термин «умысел» нельзя было употреблять, он требует юридической оценки, пояснил Суд ЕАО. Более того, подчеркнул он, вопрос об умысле подсудимого, как следует из ч. 2 ст. 334 УПК, решается исключительно председательствующим. Некорректная постановка вопроса, по мнению апелляции, повлияла на законность вердикта.

Суд ЕАО также обратил внимание на то, что присяжные не указали в вердикте ни сведения о том, что он принят единодушно, ни результаты голосования. В этом случае председательствующий должен был указать присяжным на неясность вердикта и попросить их внести уточнения в вопросный лист, сослалась на ч. 2 ст. 345 УПК апелляция. Вынесение приговора на основании неясного вердикта – безусловное основание для отмены такого судебного решения, напомнила вторая инстанция.

Она также отметила, что и во время заседаний, и в прениях, и в последнем слове сторона защиты обсуждала при присяжных то, что УПК не позволяет при них говорить (ч. 7 ст. 335 УПК). В частности, адвокат ставил под сомнение законность предварительного расследования и допустимость доказательств, а председательствующий не разъяснил присяжным, что при вынесении вердикта руководствоваться этой информацией не нужно. В итоге дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

Второе оправдание

В комментарии «АГ» Степан Гурский отметил: «Суть в том, что на месте преступления было два человека. Одного из них, Ч., уже на первоначальном этапе определили в подозреваемые. Второй же, Б., сразу стал главным свидетелем обвинения». Во время прений при втором рассмотрении дела в районном суде адвокат обращал внимание присяжных на то, чем отличаются версии Ч. и Б. (текст выступления имеется у «АГ»).

Оба не отрицали, что вместе пришли в квартиру, где находился потерпевший вместе с еще одним мужчиной – З. По версии Ч., он бросился за З., который выскочил из квартиры, схватил того за капюшон куртки, но З. вырвался и убежал. На это ушло минут 10, все это время Б. находился в квартире вместе с А. Вернувшись на порог квартиры, Ч. увидел, что Б. держит палку. Узнав, что З. сбежал, Б. накричал на Ч. Заходить внутрь тот не стал. Далее, по словам подсудимого, он и Б. вернулись в квартиру, где выпивали до этого. Минут пять Б. посидел в темноте, потом включил свет и, увидев на себе кровь, попросил у Ч. другую одежду. Кровь на штанах Б. видел и Ч. Потом Б. сказал «надо вернуться» и ушел. В суде Ч. говорил, что в тот день, еще до потасовки с З., повредил гвоздем указательный палец на правой руке. Крови было немного, поэтому Ч. просто вымыл руки и не стал заклеивать ранку.

Иначе о ситуации рассказывал Б. По его словам, Ч. сразу ударил человека, который открыл дверь, а сам Б. побежал за выскочившим из квартиры З. В ходе потасовки тот выскользнул из своей куртки и убежал, куртка осталась в руках у Б. Далее, по словам Б., он вернулся в квартиру и увидел, как Ч. палкой избивает человека в кресле. Потом подсудимый бросил ее и сказал «пойдем». Мужчины вернулись в соседний дом, где выпивали раньше. Б. утверждал, что не трогал палку, не бил А. и не видел, чтобы Ч. прикасался к куртке З. При этом сам З., как следует из выступления Степана Гурского в прениях, не смог сказать, от кого он убегал.

Защитник Ч. обратил внимание присяжных на то, что его доверитель не менял показания, в то время как Б. говорил разные вещи. Так, отметил адвокат, в январе 2018 г. свидетель сообщил следователю, что Ч. и А. подрались, потом сам Б. выбежал за З., а когда вернулся, увидел второго мужчину в крови. Ч. якобы сказал, что избил его, но чем и как – Б. не видел. На очной ставке в мае 2018 г. Б. подтвердил: «Удара я не видел, возможно, был толчок. То, что Ч. наносил конкретно удары кому-либо, я не видел». Однако в августе 2018 г. показания изменились – теперь он говорил, что видел, как Ч. несколько раз ударил потерпевшего палкой.

Степан Гурский отмечал, что, как следовало из заключения эксперта, потерпевшего могли бить кулаками. При этом, подчеркнул защитник, акт медосвидетельствования и то же самое заключение эксперта подтверждают, что у Ч. не было никаких повреждений. Защитник также обратил внимание на то, что на куртке и кофте З. эксперт обнаружил следы крови Ч. «О чем это говорит? Да это с научной точки зрения доказывает, что за одежду З. (капюшон куртки и кофту) рукой схватился именно Ч. Вы, наверняка, помните о ранке от гвоздя на указательном пальце правой руки? Ч. вымыл руки и заклеивать ее не стал. По сути, это небольшой прокол кожи. Поэтому, когда Ч. с усилием удерживал правой рукой куртку и кофту З., который изо всех сил вырывался, кровь Ч. под давлением вытекла через эту ранку и попала на одежду З. Это четко показывает, кто побежал за З. Это однозначно был Ч. И теперь для всех еще более очевидно, что Б. остался в квартире с А.», – говорил Степан Гурский присяжным.

Позднее присяжные единодушно признали недоказанным то, что Ч. совершил это деяние, а Биробиджанский районный суд на основании этого вердикта снова оправдал мужчину.

Прокуратура ЕАО уже подала апелляционное представление, которым требует направить уголовное дело на новое рассмотрение. По мнению стороны обвинения, приговор нужно отменить из-за существенных нарушений УПК и «неправильного применения уголовного закона». При этом прокуратура называет только одно нарушение – то, что первая инстанция при вынесении оправдательного приговора из-за непричастности лица к преступлению не разрешила вопрос о направлении уголовного дела для производства предварительного расследования (ч. 3 ст. 306 УК). В апелляционном представлении прямо указано, что дополнения к нему прокуратура внесет после того, как ознакомится с протоколом судебного заседания.

Комментарий защитника

«При повторном рассмотрении стороне защиты было очень тяжело работать. В первую очередь потому, что председательствующий, всячески желая не допустить нарушения уголовно-процессуального закона, фактически неоднократно пресекал действия защиты, направленные на реализацию ее прав. Так, суд отводил многие вопросы, получение ответов на которые было необходимо не только защите, но и присяжным для вынесения объективного решения», – рассказал «АГ» Степан Гурский.

По его словам, главный свидетель обвинения, сам подтверждал, что его одежда была испачкана кровью потерпевшего и что избавился он от нее, «чтобы на него не подумали». «Кроме того, Б. не освидетельствовали на предмет наличия на нем каких-либо телесных повреждений. И когда сторона защиты пыталась выяснить, куда он дел испачканную кровью потерпевшего одежду и освидетельствовали ли его на предмет наличия сбитых костяшек пальцев рук (по версии следствия, некоторые повреждения потерпевшему были причинены кулаками), суд отводил эти вопросы как не относящиеся к предмету разбирательства. На замечание защиты о том, что суду надлежит исследовать доказательства как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его (в нашем случае доказательства, которые уличают в совершении преступления иное лицо, для моего доверителя являются оправдывающими), суд не реагировал», – отметил адвокат.

При повторном рассмотрении дела защитник, по его словам, делал упор на анализ и сопоставление исследованных в суде доказательств и поэтому смог убедить присяжных в несостоятельности предъявленного обвинения. Присяжные находились в совещательной комнате не больше получаса, добавил Степан Гурский.

С апелляционным представлением адвокат не согласен. «Указанные в нем нарушения не соответствуют действительности», – подчеркнул он. Защитник уверен, что это лишь «предварительный документ», который прокуратура подала, чтобы не пропустить срок обжалования.

Екатерина Коробка