Экспертное заключение: «работа над ошибками»

ИИ на страже объективности экспертиз по семейным спорам, касающимся детей

Асанова Анна
Юрист, медиатор, конфликтолог, специалист по переговорам

28 октября 2025
Судебная практикаСемейное право

Многие, кто сталкивается с судебными спорами, касающимися детско-родительских отношений, замечают, что данная категория дел преимущественно субъективна и связана с большим количеством психологических факторов. Так, субъективными по своей природе оказываются позиции не только сторон и свидетелей по делу, но зачастую также представителей органов опеки и суда.

При этом важно, что для защиты прав и законных интересов несовершеннолетних субъективный характер носит заключение эксперта по психолого-педагогической экспертизе в отношении детей и/или родителей.

За более чем 16-летнюю практику мне нередко доводилось сталкиваться с тем, что судебные юристы зачастую считают выводы экспертов по делам данной категории практически предопределяющими решение суда, словно речь идет не о психике ребенка или взрослого, а об оценке ущерба или стоимости имущества. Тем временем, объем субъективности и влияния человеческого фактора со стороны эксперта в психологических экспертизах огромен.

В настоящее время ситуация стала меняться: заключение экспертизы нередко оспаривается не только посредством возражений или ссылок на субъективность в жалобах в вышестоящие судебные инстанции, а с помощью рецензий на заключения экспертов. Однако в силу того, что психология как наука постоянно развивается, указанные рецензии могут быть поставлены под сомнение. Единственный риск, который в них минимизирован, – человеческий фактор, поскольку в отличие от экспертизы здесь с человеком никто не контактирует. При этом именно контакт с ребенком или с одним из родителей порой способен привести к тому, что выводы эксперта окажутся необъективными с точки зрения задач исследования.

Как быть в такой ситуации? Несмотря на наличие организаций, составляющих качественные рецензии на экспертные заключения, считаю, что адвокатам и юристам по семейным спорам важно регулярно повышать профессиональный уровень в сфере семейной психологии: в области детско-родительских отношений, медиации, супружеских конфликтов. Тактика и ведение споров, касающихся прав и законных интересов детей, на мой взгляд, в первую очередь лежат в области психологии, и только во вторую – в сфере права.

При оспаривании заключения психологической экспертизы существенную помощь может оказать использование технологий искусственного интеллекта. Приведу пример из собственной практики. К нам с коллегой обратилась А. по делу об определении порядка встреч детей с отцом после расторжения брака. Ее бывший супруг Б. настаивал на своих требованиях. При этом истица поясняла, что ответчик много раз оставлял детей в опасном положении и халатно относился к присмотру за ними. По делу была назначена психолого-педагогическая экспертиза.

При ознакомлении с экспертным заключением я обратила внимание на явный уклон в сторону ответчика и ряд ошибок, допущенных экспертом, – в частности, уход от прямого ответа (использование фраз «можно предположить», «возможно»), недопустимые формулировки и использование прессупозиций («мальчики проживают с мамой, и естественно (выделено мной. – А.А.), в большей степени к ней привязаны»), подмена понятий (заключение о том, что дети дошкольного возраста не могут ответить на вопрос о желаемой периодичности общения с отцом из-за неразвитого планирования будущего), замена научного термина «внушаемость» на бытовое понятие (в заключении содержался вывод о том, что все дети внушаемы), замена вывода собственными рассуждениями (эксперт сначала признал невозможность однозначного ответа на вопрос, но затем сделал предположение о «низкой ценности мнения детей» на основании анализа детского рисунка, что создает логическое противоречие). Подобных некорректных, на мой взгляд, ответов или уходов от поставленных вопросов в заключении было достаточно.

В судебном заседании моя коллега обратила внимание на грубое нарушение, допущенное экспертом: просьбу сторонам пройти дома тест, направленный в мессенджере, и прислать ответы также в электронном формате. Тем самым исключалась объективность исследования в части непосредственного участия подэкспертных в тестировании. При этом эксперт согласно документам имел профильное высшее образование и значительный стаж психологической практики. Выявленные нами существенные нарушения экспертом процессуальных и методологических требований вызвали удивление судьи, так как данный эксперт ранее участвовал в десятках дел, рассмотренных тем же судом.

Приведенный пример в очередной раз подтверждает, как важно уверенно работать с экспертными заключениями, избегая воздействия заранее установленного авторитета эксперта («эффекта ореола» или «гало-эффекта»).

Также я посчитала интересным с практической точки зрения проверить корректность выводов ряда экспертных заключений, подготовленных по результатам исследования на основе тестов и методик, используемых в отношении детей, – в частности, насколько верно интерпретированы рисунки детей, их ответы на тестовые задания и т. д. Для этого я использовала нейросеть.

Искусственный интеллект структурно и научно обоснованно привел нарушения, допущенные в проанализированных экспертных заключениях, – в частности, искажение интерпретации ответов детей вразрез с известными методиками, которые не подвергались сомнению в научных кругах. Многие выводы нейросеть посчитала домыслами эксперта. Например, изображая семью, ребенок не смог нарисовать брата, так как ему дали маленький листок бумаги и брат на рисунке не поместился. Эксперт, в свою очередь, заключил, что ребенок конфликтует с братом и исключает его из состава семьи. Или ребенок нарисовал маму с длинными руками и пальцами, что, как правило, в арт-терапевтических методиках трактуется как ощущение заботы матери («длинные обнимающие руки»), при этом эксперт посчитал, что ребенок изобразил маму как чудовище, без ориентации на методологию проведения теста, ни на слова ребенка. Таких примеров нейросеть проанализировала достаточно, при этом ее выводы были максимально обоснованными, что позволило составить возражение, на основе которого суд назначил проведение судебной экспертизы.

В заключение добавлю, что ИИ может стать серьезным инструментом для оценки как экспертного заключения, так и его выводов. Учитывая, что речь идет о правах и интересах несовершеннолетних, эта область технического прогресса, на мой взгляд, заслуживает внимания.