КС не усомнился в нормах о сроке содержания под стражей и его продлении

Он не усмотрел нарушений в отсутствии конкретной продолжительности срока содержания обвиняемого в СИЗО в период ознакомления с делом, которое может прерываться при возобновлении следствия

В комментарии «АГ» два защитника заявителя жалобы отметили, что на практике суды фактически уклоняются от проверки того, имело ли место реальное ознакомление с материалами дела или имела место «подмена целей» продления меры пресечения. По мнению одного эксперта «АГ», определение КС РФ не разрешает обозначенную в жалобе проблему «процессуального мошенничества», применяемого следствием. Другой заметил, что КС фактически легализовал уловки следствия для бессрочного продления сроков содержания под стражей сверх установленных для различных категорий преступлений.

30 сентября Конституционный Суд вынес Определение № 2595-О по жалобе на неконституционность ст. 38 «Следователь» и ч. 5, 6 и 7 ст. 109 «Сроки содержания под стражей» УПК РФ. В жалобе в КС РФ Алексей Любцов, в настоящее время содержащийся под стражей и являющийся подсудимым по уголовному делу, просил признать неконституционными вышеуказанные нормы УПК в той мере, в которой они позволяют следователю продлевать срок содержания обвиняемого под стражей свыше предельного при возобновлении следственных действий по инициативе следствия без заявления обвиняемым ходатайства об этом в период ознакомления со всеми материалами дела.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы также позволяют суду учитывать только первоначальную дату уведомления об окончании следственных действий при продлении срока содержания под стражей сверх предельного, а не дату фактического завершения предварительного расследования после его возобновления. Кроме того, как счел заявитель, благодаря оспариваемым нормам суд также игнорировал «подмену» целей продления срока содержания под стражей сверх предельного, допуская прерывание ознакомления с материалами дела и переход к возобновлению следственных действий.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд напомнил, что конкретные границы контролируемых судом сроков содержания под стражей определяются законодателем с учетом их разумности, обусловленной недопустимостью возложения на подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления обременений на неопределенное или слишком долгое время в рамках эффективности реализации публичных функций и процессуальной экономии.

Так, по смыслу взаимосвязанных положений ч. 7 ст. 109 и ч. 3 ст. 217 УПК предельный срок пребывания обвиняемого под стражей на досудебной стадии может быть продлен в связи с необходимостью обеспечения ему достаточного времени для завершения ознакомления с материалами дела по окончании предварительного расследования. При этом для решения вопроса о таком продлении на этом этапе движения дела требуется установление судом с участием заинтересованных сторон правовых и фактических обстоятельств, подтверждающих наличие общих нормативных оснований для применения мер пресечения, предусмотренных ст. 97 и 99 УПК, а равно закрепленных в его ст. 108 и 109 специальных условий дальнейшего продления содержания под стражей как в пределах определенного законом максимального срока, так и с его превышением.

КС напомнил, что права граждан не нарушаются законоположениями, которые не устанавливают конкретную продолжительность срока содержания обвиняемого под стражей в период его ознакомления с материалами дела, допуская возможность определения этого срока в зависимости от обстоятельств дела. Соответственно, ч. 5, 6 и 7 ст. 109 УПК РФ в системе текущего правового регулирования предполагают, что при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами оконченного расследованием дела продление срока содержания обвиняемого под стражей, превышающего предусмотренный для стадии предварительного расследования предельный срок содержания под стражей, допускается лишь при сохранении оснований и условий для применения этой меры пресечения и на устанавливаемый судом разумный срок, определяемый с учетом необходимости обеспечения права обвиняемого на ознакомление по окончании предварительного расследования со всеми материалами дела как лично, так и с помощью защитника и права иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите, существа заявленных участниками производства по делу ходатайств о дополнении материалов дела, времени, необходимого для их рассмотрения, разрешения и ознакомления с вновь приобщенными к делу материалами. Эти нормы также не исключают возможность применения предусмотренных законом средств компенсаторного характера в случае несоразмерно длительного содержания под стражей при обстоятельствах, связанных с процедурой ознакомления с материалами оконченного расследования.

Таким образом, как заключил Суд, положения ст. 109 УПК, а равно и ст. 38 Кодекса, определяющая правовой статус следователя, не содержат неопределенность, обусловливающую произвольное, не контролируемое судом и несоразмерное продление сроков содержания под стражей, а потому они не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в обозначенном в его жалобе аспекте. Установление же обстоятельств, которые могли бы свидетельствовать о нарушениях, касающихся проведения следователем в инициативном порядке следственных и иных процессуальных действий на этапе ознакомления Алексея Любцова и его защитника с материалами оконченного расследованием уголовного дела, к чему, по сути, сводятся доводы его жалобы, не относится к компетенции КС.

Член АП Владимирской области Галина Сахарова, представляющая интересы заявителя в Конституционном Суде и защищающая его в уголовном деле, отметила, что суды общей юрисдикции единообразно толкуют ч. 5–7 ст. 109 УПК РФ таким образом, что формальное уведомление об окончании расследования за 30 суток до истечения 18-месячного срока и последующее возобновление следствия по инициативе следователя – не влияют на законность содержания под стражей. «При этом суды фактически уклоняются от проверки того, имело ли место реальное ознакомление с материалами дела или имела место “подмена целей” продления меры пресечения. Такая практика нивелирует конституционную гарантию обязательного освобождения по истечении предельного срока и, полагаю, свидетельствует не просто о неправильном применении нормы, а о системной неопределенности, требующей разъяснения со стороны КС РФ. При этом Суд фактически подтвердил ключевой конституционно-правовой принцип и нашу позицию: продление срока стражи сверх 18-месячного срока допускается только при сохранении оснований меры пресечения и на разумный срок, необходимый для реального ознакомления с делом. Указанное, надеюсь, может быть использовано как аргумент в судах при продлении срока содержания под стражей», – выразила надежду она.

Адвокат Инна Габерник, также представляющая и защищающая Алексея Любцова, отметила, что КС РФ констатировал отсутствие неопределенности в законодательных предписаниях, возлагая ответственность за установление фактических обстоятельств и оценку добросовестности действий сторон на суды общей юрисдикции. Однако эта правовая позиция, будучи формально безупречной, не содержит конкретных правовых критериев для пресечения системных злоупотреблений в правоприменительной практике.

«С практической точки зрения определение КС не предоставило заявителю и его защите непосредственный инструмент для исправления сложившейся ситуации. Отказ от конституционно-правового истолкования норм в контексте заявленной проблемы фактически легитимирует сложившийся правоприменительный подход. В результате, несмотря на формальное подтверждение конституционности норм, системная проблема обхода гарантий, предусмотренных ч. 6 ст. 109 УПК РФ, сохраняется, оставляя заявителя без действенных механизмов судебной защиты. Это определение КС очень наглядно продемонстрировало: система допускает ситуацию, когда формально закон соблюден, а фактически – конституционные права грубо нарушены. При этом ни один судебный орган не может это исправить, потому что каждый работает в рамках своих процедурных ограничений. Одним словом, возникает ситуация, когда следствие использует процедурные “возможности”, суды констатируют формальное соблюдение закона, права системно нарушаются, а механизмов исправления не существует. И все это не единичная ошибка, а системный дефект, при котором правовая система в принципе не имеет работоспособного механизма противодействия подобным злоупотреблениям. В настоящее время уголовное дело доверителя находится в производстве Черемушкинского районного суда г. Москвы. 23 июля 2025 г. постановлением этого суда был продлен срок содержания под стражей до 26 октября (суммарно более 38 месяцев)», – отметила Инна Габерник.

Адвокат АБ «Люмен» Алексей Буканев считает, что определение КС РФ не разрешает обозначенную в жалобе проблему «процессуального мошенничества», применяемого следствием всех рангов, вне зависимости от органа следствия при продлении срока содержания под стражей свыше предельного срока. «Конкретный ответ КС на поставленные вопросы не содержится, а имеются только теоретические обоснования продления меры пресечения. Причем суды занимают поддерживающую следствие позицию, основанную на неопределенности уголовно-процессуального законодательства. К сожалению, это стало нормой в практике. Первоначально это были редкие случаи по резонансным делам, но при отсутствии должного судебного контроля и даже потакании следствию стало правилом. Последним из примеров “процессуального мошенничества” в моей практике стал случай, когда даже при незавершенных финансовой и строительной экспертизах, которые и определяли, имеется ли ущерб по делу и есть ли вообще состав преступления, при подходе истечения предельного срока содержания под стражей нас уведомили об окончании следствия и вышли на выполнение ст. 217 УПК РФ. Мосгорсуд без проблем продлил сроки содержания под стражей, а через несколько дней следствие было возобновлено. Это было очевидно, но суд промолчал, несмотря на обоснованные доводы со стороны защиты. Для пресечения подобных злоупотреблений требуется вносить изменения в УПК», – рассказал он.

Председатель КА «Династия», доцент ГАУГН Борис Асриян с сожалением отметил, что своим определением Конституционный Суд фактически легализовал уловки следствия для бессрочного продления сроков содержания под стражей сверх установленных для различных категорий преступлений. «Это наболевшая проблема, когда следователь, не успевая закончить следствие, сформировать материалы, технически оформить тома, начинает за 30 суток до истечения предельного срока содержания под стражей процедуру формального ознакомления с материалами дела, подспудно продолжая восполнять доказательственную базу. На практике нам приходится бороться с таким положением вещей только через отказ от ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ, так как с делом удобнее во всех смыслах знакомиться в суде», – полагает он.