Как цифровизация судопроизводства подошла к ИИ: интервью с заместителем гендиректора ПравоТех

История российского правотеха начинается с 2010 года, когда появилось электронное правосудие. Картотека арбитражных дел не только навсегда поменяла юридический мир, но и нивелировала квази-профессии, повысив инвестиционную привлекательность экономики страны и стала началом эпохи правотех-стартапов. Сегодня судебная система вплотную подошла ко следующей цифровой трансформации, которая будет включать искусственный интеллект. Об истории и перспективах цифровизации, которая изменила все, рассказывает Кирилл Кондратенко, заместитель генерального директора ПравоТех.

Почему цифровизация важна всем

Сейчас цифровая трансформация, про которую так много говорится, затрагивает практически все сферы: законодательство, судопроизводство, коммерческий сектор и бизнес-процессы. Мы больше не главные и не единственные интересанты внедрения технологий. Всего несколько лет назад цифровизация была делом визионерским, но сейчас, на мой взгляд, ситуация поменялась. 

Бизнес-подразделения корпораций быстро внедряют новые технологии — управление взаимодействиями с клиентами, планирование ресурсов, искусственный интеллект и всевозможные инструменты оптимизации. Особенно это видно на примере продаж и маркетинга. Все они ускоряют бизнес, скорость принятия решений, заключение сделок и продаж. А юристы часто если и начинают применять эти инструменты, то с опозданием. Бумажный поток не успевает за новыми скоростями, образуется разрыв в производительности. И перекрывать его приходится переработками. А люди выгорают. И с каждым годом этот эффект накапливается.

Но еще сильнее растет нагрузка на судопроизводство. В России очень доступное правосудие. Оно открытое, документы можно подать в электронном виде, не выходя из дома, это недорого — госпошлины небольшие. Статистика «Мой арбитр» показывает, что количество подаваемых документов неуклонно растет с каждым годом. Нагрузка на судей такая, что в день у одного судьи может быть до 100 заседаний.  Нужно не только держать все это в голове, но и выносить решения на основе глубокого анализа каждой ситуации. Поэтому судьи — органично или вынужденно — приходят к пониманию, что без удобных цифровых инструментов и автоматизации двигаться дальше невозможно. Более того, оказалось, что судьи даже более открыты к инновациям, чем многие корпоративные юристы.

Что такое правотех

До сих пор нет единого мнения, что именно относится к правотеху. Юристы же используют Excel и Word, значит, это правотех? По такой логике почти любой инструмент, включая калькулятор, можно считать автоматизацией юрфункции.

Я считаю, что правотех — это решения, которые создавались специально для юристов. Многие ассоциируют индустрию с «Гарантом» и «Консультантом», но эти инструменты разрабатывались для бухгалтеров и финансистов, а не для юристов. Их использование юридическими специалистами носит скорее сопутствующий характер.

Первым настоящим правотех-решением стало электронное правосудие в 2010 году. С тех пор начали активно возникать стартапы. Даже корпорации пошли по пути развития своих правотех-продуктов, но через короткое время большая часть от их развития отказывались.

Несмотря на высокую перспективность индустрии, зайти в нее очень сложно. Стартапы создают ит-специалисты, которые не всегда понимают юридическую специфику. А люди из ИТ работают в своей методологии, в другом темпе, у них своя терминология. Возникает языковой барьер в обе стороны и непонимание. 

ПравоТех не создавали юристы, но юристы в него пришли

Меня часто спрашивают, юрист ли я? В таких же диалогах участвует Алексей Пелевин, основатель и генеральный директор компании. Нет, мы не юристы. Сервисы, которые связаны с электронным правосудием, запускали не юристы. Но и Uber не создавали таксисты. 

В ит-индустрии успешные проекты чаще всего возникают, когда визионеры приходят в индустрию не будучи её экспертами. Они приносят новый взгляд и новый подход, создают тот самый disrupt. И электронное правосудие стало как раз таким решением (disrupt от англ. «нарушить» — подход, при котором создаются принципиально новые решения, которые «переворачивают» бизнес). 

КАД создали ит-предприниматель Алексей Пелевин и бизнесмен Дмитрий Чиракадзе. Опыт первого в UX/UI дизайне помог сделать систему удобной, так как именно UX/UI-дизайн отвечает за функциональное восприятие и взаимодействие пользователя с ресурсом. Картотека дел оказалась настолько удобной, что на уровне интерфейса сохранилась в почти неизменном виде и существует уже 15 лет. И о ней исключительно восторженные отзывы. 

Мы заметили, что юристам проще и быстрее «додать» айтишные знания, чем ит-специалистам юридические.

Со временем мы выровнялись с юристами терминологически, научились их понимать. Мы различаем решение и определение, понимаем контекст. Благодаря этой экспертизе и способности быть двойным переводчиком между юридическим и техническим языками, мы и стали лидерами отрасли.

Сейчас ПравоТех эволюционировал и более 50% компании составляют юристы. Они работают в продажах, маркетинге, разработке и поддержке. Они хорошо понимают потребности и боли юр рынка. Кроме того, мы заметили, что юристам проще и быстрее «додать» айтишные знания, чем ит-специалистам — юридические. 

К 2023-2024 году рост количества юристов в нашем штате стал пиковым. Я связываю это в том числе с кризисом профессии юриста. Специалисты выгорают, а кризис специальности носит системный характер. У нас юристы находят не только работу, где их экспертиза приносит пользу и ценится, но еще и возможность профессиональной трансформации. Возможность получить удовольствие. ИТ-индустрия молодая и динамичная, люди стремятся в нее попасть, она дает драйв. 

Первая цифровая эволюция правосудия

Представьте себе: 2007-2008 год, у здания суда стоят странные люди, их видно издалека. Им можно заплатить несколько тысяч рублей, назвать номер дела и ждать. Через часы они вынесут фотографии. Так юристы знакомились с документами по делу, это была норма. Можем ли мы сейчас такое вообразить?

Появление электронного правосудия разрушило этот уклад, целый класс квази профессий, на мой взгляд выдуманных, просто исчез. Это было решение, которое перевернуло игру. 

Вспомните, что «посыльные» у здания суда брали деньги за фотографии. Так юристы знакомились с документами по делу.

Конечно, дело не только в визионерах из ит-сектора. Нововведения стали возможны благодаря изменениям Арбитражного процессуального кодекса. Важную роль сыграл Антон Иванов, тогдашний председатель ВАС: они с коллегами подошли к проекту картотеки очень открыто и новаторски. Самое лучшее, что ВАС сделал как заказчик — не мешал внедрять новую платформу. А разработчики ставили перед собой цель не просто создать интерфейс, но сделать систему эффективной и удобной для всех участников.

При этом «Мой арбитр» кратно повысил доступность правосудия и сделал его прозрачным. В 2008-2009 годах в России наблюдался интересный этап, когда акцент на инновации и технологии стал заметен на государственном уровне.

Электронное правосудие сыграло партию чуть ли не первой скрипки в том оркестре инноваций. Когда зарубежный инвестор думает об инвестициях в конкретный регион, первое, что он изучает  — насколько надежно можно защитить бизнес. Какие есть механизмы, насколько они прозрачны. Что дала КАД? 100% экономических споров стали открытыми, общедоступными, каждый шаг судебного процесса виден как на ладони. Риски злоупотребления при такой прозрачности минимальны, инвесторы это понимают. 

Невозможно конкретно сказать, сколько миллионов в экономику страны принесло электронное правосудие, но эффект был колоссальным.

Каким может быть правосудие завтра

Цифровые технологии должны и дальше интегрироваться в правосудие, одна из главных задач — упростить работу судейского корпуса. И я не говорю сейчас о «космических» решениях, а о простой оптимизации. Создание удобного пользовательского интерфейса уже даст колоссальный эффект. Следующий уровень — самая базовая автоматизация. 

Я уверен, и нахожу этому подтверждения в работе, судьи хотят внедрения новых технологий. Но нужно понимать, что судья — это человек, который прошел большой юридический путь, у него сформировалась устойчивая профессиональная логика. Основа его профессии — защищать закон, а не менять его. Их мышление построено вокруг этой парадигмы. И здесь мы сталкиваемся не с технологическим, а ментальным барьером. Мысли о том, что изменения и в системах, и в законодательстве возможны, иногда просто не возникают. 

При этом на государственном уровне видно, что ведомства, открытые технологиям и внедряющие процесс принятия решений, основанный на метриках (data-driven подход), демонстрируют самую высокую эффективность: ФНС, например, признают лучшей цифровой службой. Судебная система не исключение. 

Если рассуждать гипотетически, то следующим шагом в автоматизации судопроизводства, могло бы быть внедрение форм для подачи исковых заявлений. Мы понимаем, что значительное количество исков — типовые. В них меняются только суммы, контрагенты и даты. Нужны ли тогда иски в привычном виде или достаточно передавать 5-10 атрибутов? Это точно снизит вероятность ошибок. 

Введение форм даст унифицированные данные, на основе которых получатся качественные дата-сеты. На них можно эффективно развернуть ИИ-ассистентов, которые не будут принимать решения за судей, но помогут сэкономить, без преувеличения, драгоценное время судьи.

Также в арбитражных судах значительная часть исков подается для формального закрепления факта нарушения или неисполнения обязанностей. Косвенно это подтверждается низкий процентом обжалований в вышестоящих инстанциях. Здесь тоже можно подумать об автоматизации.

По логике оптимизации в арбитражном процессе появилось приказное производство. Сейчас Госдума работает над поправками, позволяющими судам возвращать административные дела из-за ошибок в протоколе, а не прекращать производство. Это уверенные примеры оптимизации процессов в судопроизводстве. Добавим сюда цифровую оптимизацию и снимем огромную часть нагрузки на судей. 

Унификация подачи исков поможет сформировать единообразные дата-сеты, на которые можно будет подключать решения на основе ИИ. Судебный процесс можно будет декомпозировать: часть споров удастся решить механически, над другими придется работать тщательно. Пока это может звучать футуристично, особенно на фоне ИИ-лихорадки. Но ведь всего несколько лет назад за превышением скорости следили сотрудники ГИБДД, а не камеры с умной системой фиксации и распознавания. 

Песочница — это рабочий подход

Россия — большая страна, не всегда консистентная. Возможности для цифровизации в Москве и условной Якутии не сопоставимы. Когда речь идет о правосудии, то резкие переходы допускать нельзя. Невозможно одним росчерком полностью отменить бумажные иски, особенно в регионах, где не всегда есть стабильный интернет. 

Новые правовые режимы стоит внедрять на ограниченных территориях. Госуслуги, без которых сейчас невозможно представить ни одно взаимодействие с госорганами, тестировались на уровне региональных инициатив в Москве. Аналогично было с электронным голосованием. 

Для подобных тестов у нас есть специальные правовые режимы. Они помогают снять часть ограничений, связанных с законодательством и проверить эффективность внедряемых изменений. Это инновационный подход: не радикальный, а деликатный. Так проверяются гипотезы.

Этот же подход можно использовать в судопроизводстве: например, точечно внедрить цифровые решения для одной коллегии в одном суде. В рамках эксперимента перевести их на новую ит-систему, измерить скорость принятия решений, количество ошибок, удобство взаимодействия и нагрузку. И уже на основе объективных метрик принимать решение об интеграции. 

Правотех не ратует за автоматизацию любой ценой. Мы все решения измеряем, оцениваем их эффективность и отказываемся от гипотез, которые не подтвердились. Это даже не «айтишный» подход, а системный подход, приносящий результаты, которые можно измерить.